![Чудовище / The Monster [= Пятый вид: Загадочное чудовище; Воскресшее чудовище; Возрождение] - Альфред Ван Вогт](https://cdn.rusbook.su/s20/5/6/7/3/8/56738.jpg)
Собрание сочинений в одном томе - Владимир Высоцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ядовит и зол, ну словно кобра, я…»
Ядовит и зол, ну словно кобра, я —У меня больничнейший режим.Сделай-ка такое дело доброе —Нервы мне мои перевяжи.
У меня ужасная компания —Кресло, телефон и туалет…Это же такое испытание,Мука и… другого слова нет.
Загнан я, как кабаны, как гончей лось,И терплю, и мучаюсь во сне.У меня похмелие не кончилось —У меня похмелие вдвойне.
У меня похмелье от сознания,Будто я так много пропустил…Это же моральное страдание!Вынести его не хватит сил.
Так что ты уж сделай дело доброе,Так что ты уж сделай что-нибудь.А не то — воткну себе под ребра яНож. И всё, и будет кончен путь!
<1971>«Я б тоже согласился на полет…»
«Я б тоже согласился на полет,Чтоб приобресть благá по возвращенье! —Так кто-то говорил. — Да, им везет!..»Так что ж он скажет о таком везенье?
Корабль «Союз» и станция «Салют»,И Смерть — в конце, и Реквием — в итоге…«СССР» — да, так передаютЧетыре буквы — смысл их дороги.
И если Он живет на небеси,И кто-то вдруг поднял у входа пологЕго шатра. Быть может, он взбесил Всевышнего.Кто б ни был — космонавт или астролог…
Для скорби в этом мире нет границ,Ах, если б им не быть для ликованья!И безгранична скорбь всех стран и лиц,И это — дань всемирного признанья…
<1971>«Жизнь оборвет мою водитель-ротозей…»
Жизнь оборвет мою водитель-ротозей.Мой труп из морга не востребует никто.Возьмут мой череп в краеведческий музей,Скелет пойдет на домино или в лото.
Ну всё, решил — попью чайку да и помру:Невмоготу свою никчемность превозмочь.Нет, лучше пусть все это будет поутру,А то — лежи, пока не хватятся, всю ночь.
В музее будут объегоривать народ,Хотя народу это, в общем, все равно.Мне глаз указкою проткнет экскурсоводИ скажет: «Вот недостающее звено».
Иль в виде фишек принесут меня на сквер,Перетряхнут, перевернут наоборот,И, сделав «рыбу», может быть, пенсионерМеня впервые добрым словом помянет.
Я шел по жизни, как обычный пешеход,Я, чтоб успеть, всегда вставал в такую рань…Кто говорит, что уважал меня, — тот врет.Одна… себя не уважающая пьянь.
<1971>«В голове моей тучи безумных идей…»
В голове моей тучи безумных идей —Нет на свете преград для талантов!Я под брюхом привыкших теснить лошадейМиновал верховых лейтенантов.
…Разъярялась толпа, напрягалась толпа,Нарывалась толпа на заслоны —И тогда становилась толпа на попа,Извергая проклятья и стоны.
Дома я раздражителен, резок и груб, —Домочадцы б мои поразились,Увидав, как я плакал, взобравшись на круп, —Контролеры — и те прослезились.
Столько было в тот миг в моем взгляде на мирБезотчетной отчаянной прыти,Что, гарцуя на сером коне, командирУдивленно сказал: «Пропустите!»
Он, растрогавшись, поднял коня на дыбы —Аж нога ускользнула из стремя.Я пожал ему ногу, как руку судьбы, —Ах, живем мы в прекрасное время!
Серый конь мне прощально хвостом помахал,Я пошел — предо мной расступились;Ну а мой командир — на концерт поскакалМузыканта с фамилией Гилельс.
Я свободное место легко разыскалПосле вялой незлой перебранки, —Всё не сгонят — не то что, когда посещалПресловутый Театр на Таганке.
Тесно здесь, но тепло — вряд ли я простужусь,Здесь единство рядов — в полной мере!Вот уже я за термосом чьим-то тянусь —В нем напиток «кровавая Мэри».
Вот сплоченность-то где, вот уж где коллектив,Вот отдача где и напряженье!Все болеют за нас — никого супротив, —Монолит — без симптомов броженья!
Меня можно спокойно от дел отстранить —Робок я перед сильными, каюсь, —Но нельзя меня силою остановить,Если я на футбол прорываюсь!
1971«Может быть, моряком по призванию…»
Может быть, моряком по призваниюБыл поэт Руставели Шота…По швартовому расписаниюЗанимает команда места.
Кто-то подал строителям мудрый совет —Создавать поэтический флот.И теперь Руставели — не просто поэт,«Руставели» — большой теплоход.
А поэта бы уболтало бы,И в три балла бы он померк,А теперь гляди с верхней палубыЧерный корпус его, белый верх.
Непохожих поэтов сравнить нелегко,В разный срок отдавали концыРуставели с Шевченко и Пушкин с Франко…А на море они — близнецы.
О далеких странах мечтали иВот не дожили — очень жаль!..И «Шевченко» теперь — близ Италии,А «Франко» идет в Монреаль.
<1971>«С общей суммой шестьсот пятьдесят килограмм…»
С общей суммой шестьсот пятьдесят килограммЯ недавно вернулся из Штатов,Но проблемы бежали за мной по пятам,Вслед за ростом моих результатов.
Пытаются противникиРекорды повторить…Ах! Я такой спортивненький,Что страшно говорить.
Но супруга, с мамашей своею впотьмахПошептавшись, сказала, белея:«Ты отъелся на американских харчахИ на вид стал еще тяжелее!
Мне с соседями стало невмочь говорить,Вот на кухне натерпишься сраму!Ты же можешь меня невзначай придавитьИ мою престарелую маму».
Как же это попроще сказать им двоим,Чтоб дошло до жены и до мамы, —Что пропорционально рекордам моимВырастают мои килограммы?
Может, грубо сказал (так бывает со мной,Когда я чрезвычайно отчаюсь):«Я тебя как-нибудь обойду стороной,Но за мамину жизнь не ручаюсь».
И шныряют по рынку супруга и мать,И корзины в руках — словно гири…Ох, боюсь, что придется мне дни коротатьС самой сильною женщиной в мире.
«Хорошо, — говорю, — прекращаю разбег,Начинаю сидеть на диете».Но супруге приятно, что я — человекСамый сильный на нашей планете.
Мне полтонны — не вес, я уже к семистамПодбираюсь и требую пищи,А она говорит: «Что ты возишься там?!Через год, — говорит, — чтоб до тыщи!»
Тут опять парадокс, план жены моей смел,Ультиматум поставлен мне твердый —Чтоб свой собственный вес подымать я не смел,Но еще — чтобы я бил рекорды.
И с мамашей они мне устроили пост,И моя худоба процветала,Штангу я в трех попытках ронял на помост.Проиграл я, но этого мало.
Я с позором едва притащился домой,И жена из-за двери сказала,Что ей муторно жить с проигравшим со мной,И мамаша ее поддержала.
Бил, но дверь не сломалась, сломалась семья.Я полночи стоял у порогаИ ушел. Да, тяжелая доля моя,Тяжелее, чем штанга, — намного!
<1971>«Свечи потушите, вырубите звук…»
Свечи потушите, вырубите звук,Дайте темноты и тишины глоток,Или отыщите понадежней сук,Иль поглубже вбейте под карниз гвоздок.
Билеты лишние стреляйте на ходу:Я на публичное повешенье иду,Иду не зрителем и не помешанным —Иду действительно, чтоб быть повешенным,Без палача (палач освистан) —Иду кончать самоубийством.
<1972>«По воде, на колесах, в седле, меж горбов и в вагоне…»
