Элвис Пресли: Реванш Юга - Даншен Себастьян

Вечером 29 июня в финальной сцене Элвис один вышел на свой ринг к публике под аккомпанемент оркестра Эн-би-си, расположенного в глубине помещения. Несмотря на волнение, к нему вернулось чувство сцены, принесшее ему небывалый успех двенадцать лет назад. Движения бедрами, жестикуляция, поглаживания… Священный огонь, свойственный Пресли в начале пути, не погас. К тому же певец относился к своему имиджу с юмором, подтрунивая над своими гримасами молодого рокера и «донжуанским списком» на экране. Фанаты узнали своего Короля, мало того: новое поколение поклонников рока открыло для себя блестящего исполнителя, стоящего вне модных тенденций, первосортного шоумена, наконец-то сбросившего с себя путы, в которых менеджер держал его десять лет.

Судя по реакции публики в зале, Элвис выиграл пари, хотя окончательный приговор будет вынесен только после показа передачи, намеченной на начало декабря. В промежутке полковник продолжал вставлять Биндеру палки в колеса, принудив его включить в передачу весьма посредственное исполнение «Blue Cristmas» («Синее Рождество»), вырезанное при первом монтаже, а руководство фирмы «Зингер» заставило исключить сцену в публичном доме. Эти перепалки поддерживали напряжение в прессе все лето 1968 года, в то время как Элвис, натянутый как струна, вернулся к голливудской рутине, в ожидании того, как широкая публика решит его судьбу.

Этот период неуверенности был к тому же отмечен множеством трудностей и неприятностей: разочарование по поводу «Чарро!», работа над которым не оправдывала ожиданий, натянутые отношения с Присциллой и уход одного за другим людей из его близкого окружения. Первым покинул этот свет Ник Адамс — он умер от передозировки наркотиков в феврале, за два месяца до Стива Шоулса, которого сразил сердечный приступ. Затем настал черед его дяди Джонни Смита, младшего брата Глэдис, который учил его в детстве, в Тьюпело, играть на гитаре. С недавних пор Джонни испытывал проблемы с почками, и они доконали его в несколько недель. Вскоре после того двоюродный брат Бобби оборвал долгую борьбу с депрессией сильной дозой крысиного яда, а еще через несколько недель Дьюи Филлипс, тоже доживавший жизнь плачевным образом, сгорел, поскольку совершенно не щадил себя. Точно так же, как после смерти Билли Блэка от опухоли мозга осенью 1965 года целая глава из жизни Элвиса оказалась вычеркнута.

Новости тоже поступали одна тревожнее другой: в прессе говорили о вторжении в Прагу советских танков; по телевизору крутили кадры с вызывающим жестом чернокожих американских спортсменов: в момент исполнения национального гимна на Олимпиаде в Мехико они, стоя на подиуме, опустили головы и вскинули вверх кулаки; по радио сообщали, что мексиканская армия открыла огонь по бастующим студентам, жертвы исчисляются сотнями. В США Калифорния погрузилась в траур из-за радикализации движения «Черные пантеры», однако самые трагические события произошли в Чикаго: несколько тысяч противников войны во Вьетнаме явились на съезд демократической партии и подверглись избиению двенадцатью тысячами полицейских, призванных мэром, на глазах ужаснувшейся Америки — крушение гражданского мира показывали по телевизору в прямом эфире.

Эта трагедия способствовала победе на ноябрьских выборах Ричарда Никсона, которого республиканцы предпочли Рональду Рейгану, поскольку он обещал «достойный мир». Конец правления Линдона Джонсона был чреват радикальными переменами в американской политике на Дальнем Востоке: в общественном мнении царил раскол, однако оно было явно настроено в пользу мира, особенно после того, как Тетское наступление[15] подорвало моральный дух всей нации.

Именно в такой непростой обстановке во вторник 3 декабря была показана передача «Зингер представляет Элвиса». Окончательная ее версия длилась только шестьдесят минут, но это событие было анонсировано прессой и оправдало ожидания. Зрительский рейтинг составил 42 процента — лучший результат Эн-би-си за весь сезон. За редкими исключениями (например, журнал «Варайети» считал, что «Элвис поет все так же плохо», а «Лос-Анджелес таймс» написала: «Вряд ли телезрителям приятно смотреть, как певец потеет на экране»), пресса пела дифирамбы.

«Нью-Йорк таймс» считала, что Элвис «вывел эстраду из мира иллюзий, переведя ее в мир реальности»; «Рекорд Уорлд» говорила о «мужественном артисте, забавном и ярком, прекрасно вписавшемся в современность»; но самые замечательные слова принадлежат конечно же Джону Ландау, написавшему в журнале «Ай»: «Есть что-то волшебное в том, что заблудшая овца вернулась в стадо. <…> Элвис двигался на сцене с такой простотой и легкостью, что Джим Моррисон позеленел бы от зависти. И хотя большинство его песен десяти- или двенадцатилетней давности, он исполнял их так, будто они были написаны вчера».

Об успехе можно было судить и по продажам альбома «Элвис NBC-TV», разошедшегося более чем в миллионе экземпляров, войдя в список лидеров продаж конца года, — сборникам Пресли уже много лет не удавалось достичь ничего подобного. Что же до песни «Когда я мечтаю», справедливо считавшейся Ар-си-эй кульминационным моментом передачи, «сорокапятки» с ней раскупили миллионным тиражом, она заняла 12-е место в сотне самых популярных композиций — небывалый успех со времен «Я твой» в 1965 году. Как пишет Присцилла Пресли в автобиографии, «Элвис не утратил хватку, он по-прежнему был Король».

Триумф в СМИ был не только торжеством самого Пресли. Благодаря ему возродился рок-н-ролл, а у главных представителей этого жанра — Фэтса Домино, Билла Хейли, Карла Перкинса, Рика Нельсона — открылось второе дыхание. Это была не просто ностальгия поколения пятидесятых: заданный импульс позволил сблизить точку зрения пионеров рок-н-ролла с позицией звезд прогрессивного рока, волна которого захлестнула Европу и Америку. Лучшим примером этой преемственности стало выступление на одной сцене в конце лета 1969 года Чака Берри, Джина Винсента, Литтла Ричарда и Бо Дидли вместе с Джоном Ленноном, группой «Дорз» и Элисом Купер.

Нет никаких сомнений в том, что Элвис Пресли только выиграл бы, приняв участие в таком событии. Но его импресарио, которому уже стукнуло шестьдесят, оставался глух к развитию рока, предпочитая придерживаться старого проверенного рецепта: «музыка хиллбилли, ритм-энд-блюз, госпел, рождественские песни, щепотка рока и другие ингредиенты. Как в универсаме: всем сестрам по серьгам».

В личных пристрастиях полковника ведущее место занимал Голливуд, где предстояло снять еще одну картину, оговоренную в контракте с Эн-би-си, — совместное производство со студией «Юниверсал». Фильм «Смена привычек» оправдывал свое название: по сценарию Элвис выступал в роли «врача без границ», окунувшегося в нищету городского гетто. Хотя в профессиональном плане он находит себя, леча обездоленных детей и помогая наркоманам избавиться от зависимости, великодушный доктор гораздо менее удачлив в личной жизни: его выбор пал на медсестру, но он не знает, что на самом деле это монашка в гражданском платье — в данном случае в мини-юбке.

Как разрешилась дилемма героя — осталось непонятно. Этот персонаж обладал гораздо более выраженным характером, чем пляжные плейбои, которых обычно играл Элвис, но сюжет был карикатурен, идея фильма — слишком манихейской, чтобы заинтересовать киноманов, заполнявших залы, где показывали «Беспечного ездока» Денниса Хоппера, «Полуночного ковбоя» с Дастином Хофманом, «Ресторан Элис» с Арло Гутри или «Загнанных лошадей пристреливают»; что же до фанатов первой волны, которые по-прежнему ходили смотреть каждый новый фильм Элвиса, то они были просто сбиты с толку. Вот на такой странной ноте и закончилась актерская карьера Пресли.

Прощание с экраном прошло легче благодаря возобновлению его деятельности как певца. Несмотря на свою изоляцию, Пресли всегда следил за музыкальными новинками, регулярно доставая хиты, которые крутили по радио, а также сборники шлягеров, так что был в курсе изменений в мире поп-музыки и знал, чем обязан современный рок рок-н-роллу, глашатаем которого он по-прежнему оставался. Годы творческой летаргии притупили его желание вернуть себе достойное место в мире музыки, но теперь его подхлестывало возбуждение от телепередачи, так что он даже начал строить планы со Скотти Муром и Д. Дж. Фонтаной. Двигала им не только ностальгия; он был убежден, что сможет раскрыться лучше всего, если наметит новые пути вместе с верными спутниками, разделявшими его страсть к блюзу и кантри. Поэтому он предложил им запереться на некоторое время в студии Скотти в Нэшвилле.