Энциклопедия русских суеверий - Марина Власова

КАЧИЦА, КАТИЦА — дух дома, двора.

Ряд исследователей считает качицу «предшественницей» кикиморы. (Упоминания о кикиморе встречаются в историко-литературных памятниках лишь начиная с XVIII в.) «Пакостная качица» (как и бес-хороможитель) представлялась, по-видимому, беспокойным существом, обитающим в доме, козни которого вредны для людей.

В одном из заговоров мучающая лошадей катица изгоняется со двора: «Он [Михаил Архангел] хочет бить и потребить эту катицу и полунощницу и беспокоюцу, чтобы пар Божий лошадушку эта катица полунощница и беспокоица не бывала и ноцевала и больше не беспокоила никогда» (Арх.).

КИКИМОРА, КИКИМОР, КИКИМОРКА, КУКИМОРА (ШИШИМОРА) — дух в облике женщины, появляющийся в доме, на подворье, в пустых постройках.

«А у них там ботинки были связаны, старшей-то сестры. Никто не знал, где они и лежали. А кикимора имя — раз! — тещу по голове. Не знаю, пошто» (В. Сиб.); «Спи, девушка, мать за тебя вычтет, а кикимора спрядет»; «От кикиморы не дождешься рубахи» <Даль, 1881>; «Герасим грачевник грача на Русь ведет, а со святой Руси кикимору гонит» <Ермолов, 1901>; «От нас-то близко она была, кикимора. Где магазин, мы тамака жили» (В. Сиб.).

Образ кикиморы в поверьях — один из самых многоплановых и «неуловимых». Как и многие другие духи дома и крестьянского подворья, кикимора редко показывается людям. Оставаясь невидимой, она дает знать о себе шумом, различными проделками.

Кикимору обычно представляют существом небольшого роста — крохотной старушкой (Яросл.), девочкой (В. Сиб.) или маленькой женщиной: «В каждой избе хозяйка есть — кикимора. Вышла из подполья, маленького роста, с причетами» (Волог.); кикимора так мала, что не появляется на улице из боязни быть унесенной ветром (Волог.).

Кикимора может иметь облик обычной женщины (Волог., Олон., В. Сиб.); нагой девушки с длинной косой (В. Сиб.). Крестьяне Вологодчины представляли кикимору очень уродливой, неряшливой; в этой же губернии рассказывали, что кикимора — девушка в белой рубахе (или в другой одежде).

В крестьянских повествованиях кикимора представляется и одетой в рвань, лохмотья, и в обычную женскую одежду; и с распущенными волосами, и с бабьим повойником на голове: «Повадилась кикимора у мужика ездить по ночам на кобыле и бывало загоняет ее до того, что оставит в яслях всю в мыле. Изловчился хозяин устеречь ее рано утром на лошади.

Сидит небольшая бабенка, в шамшуре [головном уборе — волоснике], и ездит вокруг яслей. Я ее по голове-то плетью. Соскочила и кричит во все горло: „Не ушиб, не ушиб, только шамшурку сшиб!“» (Волог.).

В поверьях ряда районов России кикиморой иногда именуется кукла (обрубок дерева, щепка). Она помещается в разных уголках дома и, «оживая», появляется в обличье девочки, девушки, «мохнатого старика», мужика, попа, поросенка, собаки, быка, зайца, утки (В. Сиб.): «Напротив нас дом был. Старинная печка там с целом стояла. <…> Вдруг стало из-за печки понужать. Как трахнет — старику попало в голову. <…> То из-за печки вдруг заяц выскочит, то щенок. Тогда один богатый дед говорит: „Тут клад есть“. Они тогда выкочевали и стали печку рушить. И в той печке кукла оказалась, как живая, смотрит. Привели тогда попа, иконы поставили, давай везде служить. Тогда утка вылезла, закрякала и ушла» (Читин.).

Кикимора может обитать в хлеву, во дворе, в бане, в курятнике, в кормовом сарае, на чердаке (Новг., Волог., Олон.), в бане (Костр.), на гумне (Волог.), в кабаке (Самар.), в пустых постройках (Том.); кикиморка забирается в пустые избы (Вятск.). В Перми существовал даже «дом кикиморы»: «На главной площади, еще не так давно, стоял высокий каменный дом, никем не обитаемый; дом этот известен был у горожан под именем „дома кикиморы“… По крайней ли бережливости или скупости, по другим ли уважительным причинам, домостроитель вздумал дополнить покупной строительный материал даровыми плитами и камнями с кладбища. <…> Дом выстроился, начинали в нем и жить. Но страстишка подшутить, при случае, над своим собратом уносится людьми, как видно, и в могилу. Покойники откомандировали в дом, на житье, самую взбалмошную кикимору, которая и не замедлила выжить из дома жильцов и остаться, навсегда и безраздельно, владелицею дома. <…> Так и чудилось, когда идешь, бывало, ночью мимо дома, что внутри его мертвецы, отыскивающие в грудах камней свою собственность. Даже пожар 1842 года не осмелился коснуться заколдованного дома» <Мухачев, 1861>.

В записи из Вологодской губернии местообитание кикиморы как будто бы связывается с водой: «Крещение в Кадниковском уезде зовется „водокрещение“. В этот день крестят рукой или ножом по воздуху окна и двери в избе, а также ставят кресты мелом, краской или углем. Это делается во избежание того, чтобы не вошли кикиморы и нечистые духи, так как и те и другие во время освящения воды кидаются всюду» <Иваницкий, 1890>.

Появляясь в доме, кикимора выходит из подполья, помещается за печью, на печи или в голбце, ср.: кикимора днем сидит за печкой, ночью — на голбце (Яросл.).

В некоторых районах России были уверены, что кикиморы существуют только в Святки (Новг., Волог.) или «одну ночь против Рождества» (перед Рождеством) (Новг.). Кикимора — дух, имеющий вид девушки в белой рубахе, «живет в гумнах до Святок, а после Святок куда-то уходит. Видеть ее случается очень редко» (Волог.).

На Вологодчине считали, что кикиморы во время Святок рожают: их дети называются «шуликуны», они вылетают через трубу на улицу и живут там до Крещения (19 января).

Наиболее распространено представление о постоянном пребывании кикиморы в доме. Обычно невидимая, она обнаруживает свое присутствие главным образом ночью. Поселившись в пустом доме, она бросает во входящих камнями из развороченной печи (Том.); в жилых избах кикимора растворяет двери и перебегает из комнаты в комнату; тревожит скотину (Перм.); топает, свистит и пляшет, стонет, стучит, гремит посудой, бьет ее, кидается из подполья луковицами, проказит с печной вьюшкой, мешает спать детям, щиплет перья у кур (Арх, Олон., Волог., Новг., Яросл., Вятск., В. Сиб.). Кикимора мучит по ночам животных, стрижет на Святках овец (Новг.); беспокоит, гоняет скотину (Перм., В. Сиб.); гладит скот, ухаживает за ним, но, рассердившись, стрижет овец, выстригает шерсть у скота, волосы хозяев (Арх., Олон., Волог.).

«Метящая» таким образом скот кикимора напоминает мокушу северных поверий, покровительствующую, по мнению ряда исследователей, овцеводству, прядению, «бабьему хозяйству». Любовь к прядению и ночным проказам сближает образы кикиморы и мары, а также ночной, полуночницы (последнее прослеживается в поверьях менее явно) (см. МОКОША, МАРА, НОЧНАЯ, ПОЛУНОЧНИЦА).

В некоторых районах России кикимору представляют помогающей по хозяйству, но чаще всего ее проделки вредны. Согласно вятским поверьям «присутствие кикиморки не особенно приятно для хозяев» <Васнецов, 1907>. По рассказу одного из жителей Читинской области, кикимора (или схожее с ней существо) всю ночь не дает покоя взводу партизан, остановившемуся на ночлег в доме, «где чудится»: «…ребята захрапели сразу, а я не успел. Слышу (а темно, свету-то нету), слышу, музыка заиграла, пляска поднялась! <…> Прямо чечетку выбивают, пляшут, такую штуку в этом дому!

Но я теперь сразу — одного, другого… Но, все насторожились, значит, слушам: играт музыка, да прямо так громко, и пляска така, говорит, идет! <…> Чиркнул спичку — нету никого, все спокойно. Потом он нам таку мигулечку, лампу, дал хозяин: на случай, говорит, зажгете… <…>

Зажгли эту светилку. Вот я лег. Потом расстроился — уснуть-то не можем. Вот пока эта светилка горит — ниче, все спокойно, никого нет. Как только угасим светилку, лягем — опеть така штука!»

Проделки кикиморы не только доставляют мелкие неприятности, но могут буквально изгнать хозяев из дома: «В Сарапульском уезде Вятской губернии во вновь построенном доме оказалась „кикимора“: никого не видно, а человеческий голос стонет; как ни сядут за стол, сейчас же кто-то и скажет: „Убирайся-ка ты из-за стола-то!“, а не послушают — начнет швырять с печи шубами или с полатей подушками; так и выжила кикимора хозяев из дому» <Зеленин, 1916>.