Слово Императора - Дарья Кузнецова

– Попытка подкупа? – проворчала я, пытаясь удержаться от улыбки.

– Почему – попытка? – тихо усмехнулся он. – Самая сердитая… – Его губы осторожно прихватывают тонкую кожу на горле, и я запрокидываю голову, поощряя к продолжению. – Или мне прекратить?

– А это уже шантаж, – насмешливо отозвалась я.

– А ты как думала? Высокая политика, она накладывает свой отпечаток, – с показушной грустью вздохнул оборотень.

– Рур, давай ты больше не будешь так делать, ладно? И я сейчас не про подкуп. Ну или, по крайней мере, будешь предупреждать заранее. Очень неприятно, когда вот так без спроса лезут в голову, даже по важному поводу.

– Извини, – через несколько секунд задумчивого молчания покаялся он. – Я постараюсь больше так не делать.

– Ну, по крайней мере, честно, – вздохнула я.

– Просто это порой выходит совершенно рефлекторно, – слегка пожал плечами оборотень.

– То есть? – опешила я.

– Я тоже не могу постоянно контролировать зверя, это все-таки инстинкты. В моменты сильного эмоционального возбуждения контроль ослабевает. Например, если я на кого-то зол и мне надо заставить его замолчать, это быстрее происходит на инстинктивном уровне; до зверя на чутье обычно доходит гораздо быстрее, чем до разумной составляющей на словах. Сегодня-то, конечно, был не тот случай, а вот поручиться, что я совсем на тебя не влияю, я не могу. Уж в постели так точно. – Он усмехнулся и возобновил прерванное занятие, целуя мою шею, но на этот раз двигаясь сверху вниз.

– Э-э… Кхм, – совершенно растерялась я. – Вот тоже мне новости! Можно предупреждать о таких вещах заранее? Нет, я понимаю, что ты Владыка и для вас это, наверное, нормально, но я-то не оборотень! В смысле всю жизнь им не была.

Он шумно обреченно вздохнул, отвлекаясь от моей груди, мягко и очень осторожно обхватил ладонью мою шею и, прижавшись лбом к моему лбу, недовольно проворчал:

– Женщина, ты слишком много говоришь!

– А ты – слишком мало, – возмущенно фыркнула я. – Гораздо…

Договорить мне не дали: Руамар чуть отстранился, а ладонь переместилась с шеи и накрыла мой рот.

– Лучше не провоцируй, – со смешком пригрозил он, сурово нахмурив брови. – И – нет, совершенно не обязательно прибегать к инстинктам, можно обойтись народными средствами.

– Это какими? – заинтересовалась я, тем более что рот мой он освободил и, перехватив за запястья, завел мне руки за голову, придерживая одной рукой. Вторая ладонь тем временем опять накрыла мою грудь.

– Связать и воспользоваться кляпом, – прошептал он мне в ухо. – Но мы же не будем до этого доводить, правда?

Смущенно кашлянув, я часто-часто закивала. Руамар тихо засмеялся, но руки мои выпускать не спешил, молча лаская меня взглядом и касаниями пальцев. Сейчас особенно остро чувствовалось, что рядом со мной находится не просто мужчина, а очень опасный хищник, которому я при всем желании ничего не могу противопоставить и при этом полностью нахожусь в его власти. Только почему-то сейчас это было не страшно и не обидно, а очень приятно. Наверное, потому, что я точно знала: ничего по-настоящему плохого он мне не сделает.

– Все-таки ты очень красивая, моя дикая кошка, – тихо и как-то задумчиво проговорил он, продолжая внимательно и пристально меня разглядывать. – Особенно вот такая – открытая, обнаженная и пахнущая желанием. Ты даже не представляешь, насколько приятно осознавать, что кроме меня такой тебя никто не видел. И не увидит, – грозно добавил он. Потом опять склонился к моему уху и прошептал: – Одна уже эта мысль безумно возбуждает.

– Рур, прекрати, – попыталась я призвать его к порядку, чувствуя, что щеки заливает краска. Но голос сел. М-да. Я-то была уверена, что всерьез смутить меня невозможно. Выходит, погорячилась.

– Прекратить? Я еще только начал, – сообщил он. – Я же обещал тебе… откровения, и это было первое. А еще ведь есть твой запах, хвоя и ландыш с легким привкусом горечи. – Дыхание опять пощекотало мое ухо, когда оборотень зарылся носом в прядки моих волос. Шумный глубокий вдох, пауза… и я уже сама теряюсь среди оттенков запаха обнимающего меня мужчины, отчетливо ощущаю его желание и понимаю, что ему в общем-то совершенно не обязательно как-то еще на меня влиять, потому что мысли и так путаются. – Полная чушь вся эта «кровь Первопредка», – выдохнул он. – Я и так его постоянно ощущаю. Стоит отвлечься и дать слабину, и он заводит, не дает думать ни о чем, кроме тебя. Ты совершенна во всем. Если бы я тебя не знал, я бы не поверил в твое существование. – Он медленно провел языком вдоль моей ключицы.

– Рур… – пробормотала я.

– Да, вот только иногда любишь высказываться в неподходящий момент, но это бывает редко, – тихо засмеялся оборотень.

– Что, это еще не все? – За усмешкой я попыталась скрыть смущение.

– Это только введение, и сейчас я точно найду кляп, – весело пригрозил он. – А вообще я пытаюсь сказать, что люблю тебя, моя императрица. Не знаю, когда точно это началось; но сейчас, когда я об этом думаю, мне кажется, так было всегда, сколько я себя помню. – И, не давая мне опомниться и ответить, он накрыл мои губы своими, целуя жадно, глубоко, властно. Не знаю уж, что там до традиций оборотней, но это совершенно определенно было не предложение, а требование. Покориться, отдать все, подчиниться чужой воле – по праву победителя, по праву императора. И я ответила без раздумий и сомнений, выгибаясь и стремясь как можно крепче к нему прижаться; хотя бы так, раз руки до сих пор не свободны. Да мне в любом случае нечего было терять, я и так уже отдала ему все – тело, разум, сердце и душу.

– Я тоже люблю тебя, мой император, – прошептала я, когда он отстранился, и уже сама потянулась к нему за поцелуем.

Больше в эту ночь мы не разговаривали. А зачем, да и о чем, если все самое главное уже было сказано?

Из дремы меня вывело тихое бормотание и ощущение пристального взгляда.

– Вот и славно, вот и ладно, вот и славно, вот и хорошо, – услышала я смутно знакомый голос под странный мерный скрип.

Рядом вскинулся Руамар, резко садясь в кровати; я тоже приподнялась на локтях, пытаясь понять, что происходит.

Судя по освещению в покоях, за окнами уже давно рассвело. Теплый дневной свет наполнял хорошо знакомую комнату, в которой обнаружилось всего одно изменение, зато существенное: на свободном пространстве у окна стояло кресло-качалка, в котором сидела уже знакомая мне старуха.

– Рууша?! – воскликнула я одновременно с возгласом Руамара: «Какого облезлого хвоста?»

– Памятливая, – довольно усмехнулась женщина. – Не серчай, Владыка; никак старухи испугался? – насмешливо сощурилась она, разглядывая Рура.

Тот хмурился, но явно никак не мог понять, что ему стоит предпринять – не то выкинуть странную гостью, не то загрызть, не то сначала все-таки выслушать цель визита.

– Это ведь не сон? – мрачно проговорил он, видимо склонившись к последнему варианту.

– Сложно сказать. – Рууша пожевала губами. – Да и не важно, я не за тем пришла.

– А зачем? – вырвалось у меня.

– Посмотреть, благословить, – усмехнулась она. – Котятам будущим здоровья пожелать… Ладно я все придумала, а?

– Что – все? – нахмурился Руамар. Он, кажется, прежде с этой особой не встречался, поэтому совершенно не знал, чего от нее ожидать и как себя вести.

– Так вас же свести. – Ухмылка старухи стала до крайности мерзкой. – Жрицы-то твоего брата женить не хотели без твоего дозволения, а я им – р-раз! – знак! – И она продемонстрировала комбинацию из пальцев, носившую название «кукиш». Я не удержалась и фыркнула от смеха, а Рур отчего-то неодобрительно поморщился. Причем, кажется, не одобрял он не знак, а что-то другое. Может, ему поведение Праматери не нравилось? – Хорошая пара вышла. И котята хорошие будут.

– Какие котята? – ошарашенно спросила я.

– Ваши же, – ухмыльнулась она.

– У всех богов с головой проблемы или только у вас двоих? – со вздохом поинтересовался Руамар.

Рууша тихонько захихикала.

– Владыка, ты совсем очумел – божественные головы смертными мерками мерить? – наконец отозвалась она. – Не просто так, ой не просто боги с вами общаются знаками да намеками: чтобы веру вашу не потерять. Только мы с братцем по старинке.

– Скажите, а я правильно поняла, что судьбами оборотней больше вы управляете, чем Первопредок? – задумчиво произнесла я.

Старуха в ответ странно усмехнулась, сверкнув глазами.

– Братцу хуже. Он жить не может, а я умереть не могу; такие вот шутки междумирья. Ладно, что это вы проснулись? Заговорили меня совсем. Спать! – властно гаркнула она.

Не знаю, как Руамар, а я в сон провалилась мгновенно.

Где-то над империей Руш, через шесть лет после заключения мира