Всеобщая история кино. Том 6 (Кино в период войны 1939-1945) - Садуль Жорж

К концу войны ему удалось наконец поставить документальный фильм об одной из старых сельскохозяйственных областей, которые еще существуют. Фильм назывался «Старая фазенда» (Fazenda Velha). Человека звали Лима Баррету, то был будущий постановщик «Кангасейро» (О Cangaceiro)[380].

1945 год, казалось, принес Бразилии вместе с миром свободу. После мощных народных демонстраций президент Варгас ушел со своего поста. В первый раз с 1930 года коммунистическая партия могла развернуть легальную деятельность и принять участие в президентских выборах.

Документальный фильм был посвящен ее руководителю Луису Карлосу Престесу, «рыцарю надежды», вышедшему из мрака подполья. Для бразильских кинематографистов и интеллигентов будущее казалось богатым близкими перспективами. Но вскоре с возвращением диктатора Жетулиу Варгаса эти надежды оказались обманутыми.

Расположенная между Бразилией и Аргентиной на берегу залива Рио де ла Платы, эта маленькая страна, которую скотоводство сделало процветающей, обладала большой насыщенностью экранами; в эксплуатации доминировали два крупных объединения кинотеатров — Глюксманна и Сенсы.

Во время войны в уругвайских студиях были сняты четыре картины, из них одна экранизация (осуществленная аргентинским режиссером) знаменитой драмы Пиранделло «Как ты хочешь» и две комические: менее удачная называлась «Сатурн спускается на землю» (Saturno baja a la tierra), в лучшей — «Три мушкетера» (1941, реж. Хаиме Прадес) играл популярный Пиночо — актер и певец, очень высоко оцененный в уругвайском мюзик-холле и на радио. Ни один фильм в этом маленьком кинопроизводстве не поднимался над коммерческим уровнем, хотя Монтевидео насчитывал множество любителей настоящего киноискусства, группировавшихся вокруг SODRE[382] и его вдохновителя Данило Трельеса[383].

Эта страна, представляющая собой длинную полоску территории между Кордильерами и Тихим океаном, богатая медью и нитратами[385], знала относительное процветание, которое дало ей возможность соорудить в начале эры звукового кино маленькую студию, где ставили два-три фильма в год. В 1941 году общество «Чили-фильм» распорядилось построить большую студию с двумя съемочными площадками, и в 1944 и 1945 годах продукция достигла дюжины картин.

Студии в Сантяго предложили чилийцу Боркоске[386], сделавшему карьеру в Аргентине, поставить фильм «Горькая истина». Сын богатых родителей, Мигель Франк пригласил кинозвезду Марию Эухению Гусман сниматься в фильме «Заря надежды» (Amanecer de Esperanza, 1941). Французские беженцы, объединившись, поставили в Чили звуковой фильм на своем родном языке «Мельница в Андах» (Le Moulin des Andes, 1944). Сценарий, написанный поэтом Жюлем Сюпервьелем по пьесе Ж.-Ж. Бернара «Мартина», был поставлен Жаком Реми, главную роль исполняла Нора Грегор, ведущая актриса в «Правилах игры», эмигрировавшая в Южную Америку со своим мужем, австрийским принцем Штаренбергом. Этот французский звуковой фильм, по-видимому, не имел большого успеха.

Бывший в Париже ассистентом Пабста, Офюльса и Л’Эрбье, Жак Реми поставил также в 1943 году в Чили фильм «Надкушенный плод» (Le Fruit mordu) на испанском языке — «переделку» фильма Леонида Моги «Конфликт» (Conflit). Позднее во Франции он был сценаристом фильма «Если парни всего мира..», поставленного Кристиан-Жаком.

В кинематографическом отношении Чили была одной из стран Латинской Америки, больше всех сопротивлявшихся Голливуду, который в 1945 году монополизировал лишь 50 процентов ее доходов. Однако с конца войны мощный кризис обрушился на студии в Сантяго, и они почти прекратили выпуск продукции.

Перу, древняя земля инков, граничащая с Тихим океаном на севере Чили, имела две маленькие студии в своей столице Лиме. Первый звуковой фильм был поставлен в 1938 году. Во время войны продукция в один из годов достигла максимума в шесть фильмов. Но в 1945 году развитие кинопроизводства было остановлено на несколько лет сильным кризисом. О 15 или 20 перуанских фильмах, поставленных во время войны, мы не имеем сведений.

Колумбия может гордиться тем, что ее первый фильм был поставлен в 1920-е годы, однако ее кинопроизводство стало развиваться лишь после 1938 года. Во время войны было пять-шесть продюсеров, которые за отсутствием студий снимали фильмы там, где могли, в кабаре или в радиостудиях[389].

В 1944 году правительство опубликовало декрет, покровительствующий национальному кинопроизводству. Посол Соединенных Штатов немедленно нанес визит президенту Альфонсо Лопесу и передал ему предостережение Голливуда[390], напоминавшее о том, что декрет противоречит торговому договору, связывающему Колумбию с Соединенными Штатами.

Декрет не был отменен, но он никогда не применялся. Все производственные общества обанкротились (кроме «Асеведо Соно-фильм»), и колумбийское кинопроизводство полностью прекратилось на несколько лет. Мы не имеем никаких сведений о фильмах, выпущенных в Боготе в период 1939–1945 годов.

Венесуэла, граничащая на севере Южной Америки с Карибским морем, была бы богата своей нефтью, если бы ее добыча не сосредотачивалась в руках «Стандард ойл». Во время войны Голливуд занимал 80–90 процентов венесуэльских кинопрограмм с весьма определенной тенденцией к отступлению перед мексиканскими и аргентинскими фильмами, составлявшими в 1946 году 15 процентов и 8 — в 1947 году против 70 процентов Соединенных Штатов.

Небольшое кинопроизводство, не превышавшее двухтрех фильмов в год, развивалось во время войны в Каракасе. В 1944 году были построены две студии — «Боливар-фильм» и «Атлас» (который, кажется, был филиалом одного мексиканского общества). После 1945 года производство не было прервано[392].

Расположенная на одном из Антильских островов, Куба в то время была полуколонией Соединенных Штатов, и почти все большие кинотеатры ее столицы, Гаваны, стали собственностью «Парамаунта» и «Уорнер».

Первой звуковой[394] полнометражной кубинской кинокартиной был поставленный в 1937 году весьма посредственный детективный фильм «Красная змея»[395].

В 1939 году общество «Пеликулас Кубанас», мечтая составить конкуренцию Аргентине и Мексике на рынках стран испанского языка, построило студии и за 14 месяцев сняло шесть фильмов, среди которых «Кубинские ритмы» (1941) с участием артистов радио Эстрельиты Родригес и Рене Кабельи. Эта продукция имела незначительный коммерческий успех, и «Пеликулас Кубанас» перед концом войны пришлось продать студии своему сопернику «Нотисиеро насиональ», выпускавшему кубинские киножурналы[396]. Относительный успех имел в то время фильм «Гитлер — это я» (1944) Мануэля Алонсо[397], весьма активного продюсера и режиссера. В конце войны все постановки на Кубе были прекращены, несмотря на старый правительственный декрет, освобождавший национальные фильмы от налогов.