Свободное падение - Александр Афанасьев

– Наш приказ был освободить вас, – сказал офицер. – Остальное нас не касается.

– Благодарю вас. Но нам нужно оружие и транспорт.

– Забирайте все, что есть. Мы возьмем только свое и пикап с пулеметом. Остальное ваше. Делайте что хотите.

Прошедшие Афганистан поляки были опытны, осторожны и недоверчивы. По меркам спецназа они были стариками – всем за тридцать. Они были старыми спецназовцами, а значит, они не были смелыми. Потому, что есть смелые спецназовцы, а есть старые. Старых и смелых не бывает. Потому они отогнали свои машины метров на двадцать и взяли с собой ту машину, на которой было единственное, реально угрожающее им огневое средство – пулемет «НСВ» за самодельным щитом. Со снайпером и крупнокалиберным пулеметом они могли положить всех за несколько минут. Жаль, их приказ предусматривал совсем другое…

– Рахмат.

– Не подбирайте оружие, пока мы не уедем. Иначе мы откроем огонь. Ясно?

– Мы не враги вам.

Польский офицер ничего не ответил – только усмехнулся и начал отходить. Втроем они отходили назад, к своим машинам, и пока один двигался – двое прикрывали его.

Бывшему рабовладельцу Тагирову было страшно.

О Аллах, как ему было страшно…

Последний раз ему было так страшно, когда… нет, даже тогда ему не было так страшно.

– Аллах свидетель! – жалко крикнул он. – Я всегда относился к вам по справедливости! Я всегда кормил и защищал вас! Я дал вам работу!

Но те, кому он дал работу, окружили его. Он ничего не слышал, кроме их дыхания, да жалких вскриков Мюллера, которого топтали ногами и били лопатой.

Внезапно бывшие рабы расступились, и он увидел русского. О, Аллах… как же он ошибся тогда. Надо было приказать убить его потихоньку, и все. Еще отец говорил – не связывайся с русскими, они опасны. Как ему только в голову пришло – держать рабом русского?!

– Салам… – сказал Искендер аль-Руси, и десятки ушей жадно слушали каждое его слово.

– Салам, брат, салам. Аллах свидетель…

– Брат… – рассудительно сказал Искендер аль-Руси, – ты назвал мою мать проституткой и оскорбил ее. А теперь ты говоришь мне – брат. Значит, ты и свою мать назвал проституткой?

– Аллах свидетель, не хотел! Только скажи. Только скажи.

– Что я должен сказать?

Они говорили на русском.

– Аллах свидетель, я все отдам. Вы сможете уехать куда хотите. Вернетесь домой богатыми. Мне ничего здесь не надо.

– Мы не хотим уезжать. Наше место здесь.

Искендер аль-Руси посмотрел на окруживших его братьев.

– Что привело нас сюда, братья? Что мы хотим делать здесь?

– Джихад! – крикнул кто-то.

– Не слышу, братья!

– Джихад! – закричали уже громче.

– Слышишь, хозяин? Мы здесь для того, чтобы делать джихад. А ты здесь – для чего?

– Я тоже! – крикнул Тагиров. – Аллах свидетель, я всегда перечислял на джихад! Много давал на джихад! Миллионы дал на джихад! Я делал джихад имуществом, я подкупал русских, делая их слабее, и тем самым тоже делал джихад! Я много сделал для джихада!

– Нет, ты ничего не сделал для джихада, из того, что угодно Аллаху! Напротив, ты делал противоположное, навлекая на себя и на нас гнев Аллаха Всевышнего! Ты посылал деньги, и мы брали их, не зная, от кого они происходят, но Аллаху было ведомо, и он гневался на нас и не давал нам победы! Это из-за тебя умма так долго страдала! Ты худший из мусульман, хуже кяфиров! Что с ним надо сделать, братья?! Что ему положено?!

– Смерть! – в едином порыве заорала толпа.

– Да, смерть! Но смерть бывает разной. Бывает смерть легкая, а бывает мучительная. Какой смерти заслуживает этот преступник, братья?! Легкой или мучительной?

– Мучительной! – взревела толпа.

– Если я прикажу казнить его огненным рвом, облить его дизельным топливом и поджечь, не наврежу ли я своему иману своей излишней жестокостью? Не буду ли я слишком жесток в глазах Аллаха, братья?

– Нет! Не жесток!

– Да будет так!

Двоих – почти уже мертвого, избитого слишком сильно Мюллера и живого, связанного тросом, подвывающего от страха Тагирова – сбросили с дороги. Тут была яма, и именно в нее бросили их, а потом начали лить солярку с машины. Чтобы не бегать с ведром, провели шланг и подсосали из бака. Пахучая жидкость полилась на двух еще живых людей.

– Братья! – заорал Искендер аль-Руси. – Все вы находились в рабстве у человека, который считался мусульманином, но соблюдал шариат лишь для вида и, несомненно, являлся мунафиком. Волей Аллаха – вы теперь свободны, маша’Аллагъ.

– Аллаху Акбар! Субхан’Аллагъ!

– Братья, вы свободны теперь от оков рабства, но разве кто-то может сказать про себя, что он свободен от долга, что есть у каждого правоверного мусульманина? Наш долг – нести благую весть и карать тиранов! Мир погряз в джахилии! Люди пребывают в джахилии, в угнетении, вы свободны, но наши братья страдают! Можем ли мы отказаться идти защищать их?!

– Нет! Аллаху акбар! Нет!

– Нет, братья! Джихад – наш долг, долг каждого мусульманина! Много лет назад харбии нарушили договор и вторглись на наши земли, как они делали это не раз и до того! Русисты десять лет терзали народ Афганистана! Жиды уже почти сто лет терзают народ Палестины! Кругом ложь, куфар, грязь! Нам предлагают стать рабами, работать за миску похлебки, отдать наших жен и дочерей проститутками, отказаться от могил наших отцов! Они хотят, чтобы мы отказались от свободы – я не спрашиваю вас, готовы ли вы отказаться от свободы! Вы только что ответили на этот вопрос не словом, а делом!

– Аллаху акбар!

– Восстанем и сбросим иго тиранов! Мы достаточно работали здесь на них – и теперь эта земля принадлежит нам! Джихад фард айн! Я не привожу вам имена уважаемых шейхов, которые говорят это – джихад фард айн! Каждый из вас должен сам себе сказать это – джихад фард айн! Я больше не раб, я воин Аллаха! Время пришло!

Да… время пришло.

– Такбир! – заорал Искендер аль-Руси.

– Аллаху акбар!

– Такбир!

– Аллаху Акбар!!!

– Такбир!!!

– Аллаху акбар!!! – истошно заорали бывшие рабы, в одночасье ставшие хозяевами своей и чужих судеб.

Надолго ли…

Спешно сделанный из какой-то тряпки и палки факел, щедро пропитанный бензином, полетел вниз – и внизу неохотно, с черным дымом загорелось пламя…

Аллаху акбар.

Польский офицер, командующий на месте, смотрел на происходящее с отвращением и брезгливостью, хотя и не вмешивался. Ему было плевать на то, что они творят со своими. Главное – чтобы не ошиблись в штабе. А то придется опять повстречаться с этими уродами – как в Афганистане. Спаси Бог, в самой Польше тоже неспокойно. В свое время напускали беженцев, а теперь в Польше есть чеченская и албанская мафия.

– Вижу Леха! Пятьдесят метров справа!

Польский офицер не обернулся, чтобы посмотреть. Он знал, что Лех, их снайпер со своим неразлучным напарником и вторым номером Мареком, легкой трусцой бегут к машинам. Лех держит в руках свою красавицу (красавиц у него много, но по-настоящему любит он одну – снайперскую винтовку Steel Core Designs SC-86 Thunderbolt 338LM, из которой он попадает в арбуз с полутора километров), а Лех прикрывает его с ручным пулеметом Калашникова. Сейчас они завалятся в кузов – и можно будет ехать, а то вонь уже сюда дошла, дышать нечем. Он знал этот запах – запах горящего человеческого мяса – и обновлять воспоминания не хотел.

– Лех на борту! – крикнул снайпер, перевалившись через борт кузова.

Хлопнула дверь.

– Марек на борту.

– Разворачивай машины, уходим! – приказал Поляк. – Давай на базу…

– Цо там есть? – спросил Лех, устраиваясь рядом, на рюкзаке.

– Злодеи, – пояснил командир, – се вольны.

– Спорз, командант, – сказал Лех, – мне это не нравится, совсем. Они же враги.

– Русские наши враги.

– И эти тоже! Вражины еще хуже.

– Помолчи.

– Есть… – обиженно ответил снайпер.

Одна за другой машины вывернули на дорогу. Командир польской группы достал спутниковый, набрал нужный номер.

– Косарь, я Белый Конь три. Задача выполнена, повторяю – задача выполнена. Потерь не имею, возвращаюсь на базу…

…Вектор вербовки экстремисты сейчас сместили как раз в сторону детских домов и интернатов, считают спецслужбы. Эмиссары боевиков прекрасно знают, что здесь нет должного контроля, а число побегов измеряется сотнями.

Виталий Гутман, министр образования Астраханской области: «Чего греха таить, были попытки скрыть эту статистику со стороны руководителей детских домов и иных учреждений. Мы отреагировали жестко и с некоторыми из таких пришлось расстаться».

Акцент на вербовку девушек и юношей со славянской внешностью имеет простое объяснение. Такого смертника выявить весьма непросто. Теракт в Волгограде явное тому подтверждение, бомбу тогда изготовил именно русский студент.