Русские масоны. От Романовых до Березовского - Олег Соловьёв

Через пять дней ходатайство Кандаурова было удовлетворено, и моряк перешел в ложу совершенствования «Философская Паперть», вскоре получил 14-ю и сразу 18-ю степени, вступив в капитул «Верные Шотландцы» по просьбе предыдущей ложи, которая подчеркнула «абсолютную» необходимость его посвящения Для «выполнения дела, которое он сам для себя избрал». Анало-птчной, 18-й степени «рыцаря розенкрейцера» удостоились вместе с ним Капдауров, Макшеев и князь П.И. Кугушев, секретарь российского генконсульства в Париже. Посохов же двигался дальше по иерархической лестнице. 18 ноября 1920 г. он уже притязал на 30-й градус «великого избранника рыцаря Кадош», для чего представил по поручению Верховного Совета обширную машинописную работу под несколько корявым заголовком «Общее положение советской обстановки в России до июня 1920 г.» с подробным изложением фактического материала, явно построенного на агентурных данных из нескольких источников.

Остановимся на самом существенном. Прежде всего отмечается, что в ЦК РКП (б) имеются две группировки: умеренные во главе с Лениным при участии Красина и Каменева согласны допустить частную собственность и торговлю, пусть временно, ради восстановления экономической жизни для последующего перехода к коммунизму. Им противостоят «экстремисты» в составе Бухарина, Зиновьева, Дзержинского, Крестинского и др., стремя-щиеся к введению полного коммунизма, в том числе посредством террора, считая любое, даже временное, отступление изменой коммунизму. Опорой их является ВЧК. Между этими группировками находятся левые элементы, связывающие надежды с террором и мировой революцией в стремлении управлять страной возможно ближе к марксистскому идеалу благодаря развитию экономических концессий, Троцкий занимает особую позицию и не входит ни в одну из группировок. Он окружил себя лицами оппортунистического склада, безгранично амбициозными, без всяких идеалистических побуждений, стремящимися исключительно к собственному возвышению. Все внимание он посвятил созданию армии, за что отвечает, ему выгодно любое усиление контрреволюции, ибо перед лицом непосредственной опасности важность армии лишь увеличивается. При помощи бывших офицеров ему удалось создать по-настоящему дисциплинированную, но недостаточно в военном отношении эффективную армию. Для привлечения командного состава он «устраняет еврейский элемент, подчеркивая отрицание любой религии, хотя сам принадлежит к иудейской расе». Своим поведением он вызвал столь большую ненависть евреев, что его предавали анафеме в синагогах.

«Особенно он окружает себя популярными генералами старого режима и, по слухам, во многом содействовал смягчению религиозных преследований»279.

Важная сама по себе персона Троцкого чрезвычайно заинтересовала масонских руководителей Франции и непосредственным отношением к происходившему там размежеванию левых сил, вызванному в первую очередь развертыванием деятельности Коминтерна. В феврале 1920 г. социалистическая партия (СФИО) на очередном конгрессе в Страсбурге постановила выйти из И Интернационала и влиться в Коминтерн на обговоренных условиях. Вскоре стало известно о принятии единых правил для всех желающих вступить в новую организацию социалистических партий на II конгрессе Коминтерна в Москве в июне того же года. При обсуждении составленных Лениным условий приема лидеры итальянской соцпартии предложили 21 пункт проекта документа дополнить еще одним, предусматривающим, что партии, входящие в III Интернационал, должны исключить из своих рядов тех своих членов, которые «примкнули к франкмасонству, как мелкобуржуазной организации». Развивая этот тезис, Гра-циади, сподвижник вождя партии Серрати, заявил, что «этот вопрос не интересует русских, но он имеет громадную важность в латинских странах, в Англии и Америке», где масонство пользуется большим влиянием как политическая организация, стремящаяся якобы к «завоеванию и удержанию власти». А это, понятно, не соответствовало действительности. Итальянец опирался на опыт своей партии, объявившей еще в 1914 г. о несовместимости одновременной принадлежности и к пей и к масонству. По его словам, одной из главных причин кризиса во французской социалистической партии является «присутствие в ее рядах большого числа франкмасонов»280. При этом итальянцы замалчивали более серьезные проблемы отношения к социал-реформизму и центризму, чем сильно грешила их собственная партия. Именно потому Серрати и предпочел отмолчаться.

Никто из других делегатов даже вскользь не коснулся масонов. Так поступил и Ленин, раскритиковавший в ходе прений оппортунизм самого Серрати. В результате за основу был принят ленинский проект условий приема в Коминтерн, не затрагивавший ни масонство, ни другие организации. Выступивший ранее «волный каменщик» Фроссар и близкий ему Кашен также обошли щекотливый вопрос молчанием. Однако почитатель Троцкой) французский левак Гильбо настоял на немедленном голосовании предложения о «запрещении коммунистам принадлежать к секте масонов», и оно было принято. Тем не менее в официальном тексте условий такое положение не фигурировало, хотя на заседании председательствовал Серрати. Казус мог объясняться исключительно закулисным вмешательством Ленина, не желавшим отлучать масонов от участия в компартиях. К тому же он тогда резко выступал против раскольнических позиций леваков в международном рабочем движении.

По возвращении домой Фроссар и Кашен умалчивали об инциденте. Не без их влияния СФИО на конгрессе в Туре (декабрь 1920 г.) большинством голосов приняло решение о вступлении в Коминтерн с переименованием во французскую коммунистическую партию. Конгресс избрал руководящий комитет из 35 человек, в том числе десяти масонов, включая генерального секретаря Фроссара, секретарей А. Коэна, Сутифа, Кера, членов Мори-зе, Г1. Дюма, О. Блока, Торреса, Дюбуа и др., еще несколько сохранили членство в Лиге прав человека. Но никто из них не пользовался значительной известностью в стране. Партия насчитывала 180 тыс. членов. Меньшинство съезда решительно отвергло условия приема в Коминтерн и конституировалось в партию при сохранении прежнего названия СФИО, имея 20 тыс. членов. Зато в числе ее лидеров оказались крупные авторитеты П. Фор, Самба, Гед, Ренодель, Леон Блюм, Брак, Лонге и др., в том числе немаю «вольных каменщиков».

Если социалисты быстро преодолели второстепенные внутренние разногласия и консолидировали свои ряды, то компартия стала переживать кризис, вследствие главным образом трений среди руководства между центристами и леваками, а также личного соперничества лидеров. Не лучшим образом действовал и Фроссар, стремившийся дистанцироваться от Коминтерна и даже не отвечавший на запросы ИККИ из Москвы, что отрицательно сказывалось на деятельности партии, численность которой стала сокращаться, а влияние в стране падать. После неудачных попыток ИККИ исправить положение вопрос о положении ФКП было решено рассмотреть на IV конгрессе Коминтерна (5 ноября —

5 декабря 1922 г.). На первом же плане значились отчет ИККИ, программа организации и ее важнейших секций, профессиональное движение и т.д. Ленин выступил с докладом «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции», который, впрочем, не вызвал значительного интереса и в дебатах занял скромное место. Поскольку его тяжкая болезнь прогрессировала, он препоручил вести серьезные вопросы Троцкому, проявив мало интереса к французским проблемам.

К тому времени авторитет председателя РВСР в партийных верхах заметно снизился. Он частично устранился от активного участия в области руководства на театре польско-советской войны, потерпел поражение при навязывании партии дискуссии о профсоюзах, когда попытался ввести управление ими военными методами, порученный ему как бы в нагрузку сложный участок ликвидации разрухи на транспорте доказал его беспомощность и отсутствие организаторских навыков. Пожалуй, лишь вполне удалась оперативная демобилиза1Ц1Я почти пятимиллионной армии. Он, конечно, желал реабилитироваться в глазах соратников, попутно выполнив новую задачу заокеанских покровителей касательно масонства.

В недрах конгресса Коминтерна образовали т.н. Большую комиссию под председательством Троцкого, который выступил на ее заседании с пространным докладом о причинах «тяжелого кризиса» в ФКП, относя его прежде всего к фракционной борьбе в руководстве между центристами и леваками, заостряя критику против Фроссара. Попутно он пустился в рассуждения насчет масонства, поскольку год или полтора тому назад ему сообщили о принадлежности к Ордену «вольных каменщиков» главы французской делегации Кашена. На протестующую реплику последнего с отрицанием этого докладчик заявил иронически, будто в некоторых фракционных кругах говорят, что «Ленин и я тоже масоны». Он недоумевал, почему аналогичные обвинения не адресуют Зиновьеву, Радеку, особенно Бухарину, ведь он «вполне подходит для масонства». Когда же касались Кашена, то он «пожал плечами, однако поинтересовался, есть ли в ФКП масоны, и получил утвердительный ответ. А вот итальянские социалисты исключили их из своей партии еще в 1914 г.». Тут в костерок выяснения отношений подбросил хворосту итальянский делегат Бордига, сославшись на присутствие масонов во всех фракциях компартии Франции, в том числе назвал имена руководителей Фроссара, Сутифа, Кера и насмешливо вопросил: «Так ли это?» Относительно себя Кер признал факт, добавив, что подобный вопрос в йх партии не стоял и от коммунистов никогда не требовали выбирать между ней и масонством. Вообще все это ему, дескать, непонятно281.