Охотники ночного города - Роман Афанасьев

– Знаю, – буркнул Алексей. – А ты вот о чем подумай, – если бы не я, задание было бы провалено. Если бы Фродо и Сэм не взяли меня с собой, то оба просто сгинули бы без следа в том подвале. И ни чемоданчика, ни охотников – ничего.

– Постой, – нахмурился Борода. – Это ты на что намекаешь?

– На это самое, – кивнул Алексей. – Это могла быть подстава. Фродо и Сэма послали на смерть.

– Ты, Кобылин, дурак известный, – бросил Гриша. – Но, знаешь, это ты уже вообще. Того.

– А что? – притворно удивился Кобылин. – Что не так? У Фродо и Сэма были ссоры с Олегом. Потом Олег посылает их за какой-то штукой, говорит, что никого там не будет. А на самом деле там целое гнездо клыкастых. Никто ничего бы и не узнал, если б ребятам не пришло в голову взять с собой одного доходягу алкаша, который каким-то чудом выбрался наружу, да еще и вытащил чемоданчик, из-за которого погибли два лучших охотника конторы.

– Бред, – отрубил Борода, – не было никакой подставы. Просто непруха.

– Может быть, – согласился Кобылин. – Но теперь ты понимаешь, почему так важно узнать, что это за чемоданчик и что в нем было. Ты понимаешь, что будет значить, если он пустой или в нем какой-то ничего не значащий мусор?

Борода сердито засопел, отставил в сторону чашку с чаем, забарабанил пальцами по столу. Алексей молчал, он знал, что Грише нужно сейчас все обдумать. Он лишь прикидывается простачком на посылках у конторы. На самом деле Борода, наверно, единственный из всей конторы учился у настоящего охотника. Или хотя бы у его дневника. И поэтому не питает к конторе никаких теплых чувств. Она для Гриши не дом родной, не работодатель, а кунштюка, забавная вещица, нарушавшая традиции охотников. А если уж Борода изучил тот дневник, что передал другу, то он, похоже, единственный настоящий охотник в этой конторе вольных стрелков. Как знать, не работает ли он в одиночку по ночам? Он – не в обойме, он сам за себя, как и положено настоящему охотнику. А значит, он может взглянуть на все это со стороны. Отстраненно, непредвзято.

– Информацию выдает не Олег, – наконец медленно проговорил Борода. – Ты знаешь, что она поступает от информаторов, аналитиков, дозорных и черт знает еще от кого.

– Но охотникам ее передает Олег?

– Да, – неохотно признал Гриша. – Но тут такой момент. Если бы Олег подставил Фродо и Сэма, он тебя на пушечный выстрел не подпустил бы к Двум Нулям. Больше того, вряд ли бы протянул так долго, если бы ты был неугодным свидетелем. Отправили бы тебя домой, а через месяцок траванулся бы ты паленой водярой. Сгинул бы в своей квартирке, никто следов бы не нашел, да копать бы не стали.

Кобылин поежился – вспомнил, как тогда, передавая чемодан Грише в машину, все ждал выстрела. Действительно – один выстрел, и все проблемы решены.

– Да, тут не сходится, – признал он. – Но сомнения остаются, верно?

– Верно, – согласился Борода. – Ложечки, положим, нашли, но осадочек остался. Но к Олегу могла поступить паленая информация. Его могли ввести в заблуждение. Или у Фродо с Сэмом действительно мог быть черный день.

– Надо разобраться, – сказал Кобылин. – Слишком много неясностей. И надо подумать, как решить проблему с оборотнями.

Борода молча кивнул и одним глотком допил остатки чая. Потом завозился, поднимаясь из-за стола.

– Я пойду, – сказал он. – Надо узнать, откуда взялась информация о том торговом центре.

– И постарайся узнать насчет чемоданчика, – попросил Кобылин. – Если это пустышка, то тут совсем другое дело. Если нет, то надо понять, почему так разозлились оборотни.

– Постараюсь, – пообещал Борода. – Ты вот что, друг Кобылин…

Достав из одного из многочисленных карманов жилета ручку, Григорий наклонился над столом и написал на бумажной салфетке номер телефона.

– Это что? – спросил Алексей, принимая салфетку из рук напарника.

– Моя левая мобила, – пояснил Григорий. – Для срочной связи. Если что случится, звони. Но учти, только в крайнем случае и только чтобы связаться. Ничего по этому телефону обсуждать не нужно. Понял?

– Понял, – отозвался Кобылин, пряча бумажку в карман.

Борода подхватил свою неказистую трость и заковылял в коридор.

– Ты сам-то как? – спохватился Алексей, чувствуя себя виноватым. – Как нога?

– Хреново, – буркнул Борода. – Нужна операция на суставе. Я думал лечь в больницу, уже сегодня. Теперь придется повременить.

– Вот черт, – расстроился Кобылин. – Гриш, ты прости, что я на тебя это все вывалил. Просто больше не к кому обратиться…

– Да слава богу, что на меня, а не на Олега, – отозвался Борода, надевая куртку. – Ты, главное, сейчас дров не наломай. Затаись. Не мечись по городу.

– Затаюсь, – пообещал Алекс. – Пока ты не разберешься с этой информацией, ничего не буду делать. Да и в голову ничего не приходит, остается только ждать.

– Вот и жди, – посоветовал Борода. – И чтобы без глупостей, ладно? Хватит уже смертей. Я тебе сам позвоню, если что-то узнаю. Все, салют.

Кобылин закрыл дверь за Григорием, потом вышел на кухню и стал у окна. Он видел, как Борода вышел из подъезда и направился к своей «шестерке», припаркованной у соседнего дома. Наблюдая за тем, как напарник неловко забирается в машину, Алексей ощутил укол совести – это надо же, в самом деле, так озадачить больного человека. Грише надо лечиться, а не заниматься расследованиями.

Наконец белая «шестерка» тронулась с места и, порыкивая движком, скрылась за поворотом. Только после этого Кобылин отошел от окна и начал убирать со стола. Нужно было вымыть посуду. Прибраться в доме. Посмотреть видео. И ждать.

За ночь Кобылин совершенно измучился. Ворочался с боку на бок полночи – сон не шел, в голове вертелись обрывки предположений о планах оборотней, одно чудней другого. Хотелось действовать. Алексей чувствовал, что время уходит. Утекает по капле, сочится речным песком сквозь пальцы, бежит, летит, мчится. И он бесился оттого, что не мог ничего сделать.

Лишь ближе к утру забылся тревожным сном. Не выспался. Встал, долго болтался по дому, не зная, чем заняться. Потом, поймав себя на мысли, что готов взять оружие и очертя голову броситься на розыски оборотней, просто сел и полчаса сидел на полу, не думая ни о чем. Взяв себя в руки, Кобылин принял контрастный душ, чисто выбрился, позавтракал и занялся домашним хозяйством. Неторопливо и аккуратно перебрал залежи старой одежды, что на время ремонта были свалены в картонную коробку и спрятаны в шкаф. Рассортировав обноски и определив большинство из них в мусорное ведро, Алексей занялся обувью, оставив разбор старых бумаг на потом.

К десяти вся работа в доме кончилась. Алексей вытащил из шкафа купленный еще в прошлом месяце дисковый телефон и сменил свой старый домашний аппарат на новый. Задумчиво постучал по рычажку, дождался гудка. Весь процесс установки занял минут десять, и все, как назло, работало идеально. Постояв над телефоном, Кобылин медленно набрал знакомый номер. Выслушав длинные гудки, положил трубку.

Вадима по-прежнему не было дома. После того как его ранили оборотни – там, в лабиринте подземников, – Алексей старался не терять из виду проводника. Подземники обещали его вылечить, не дать превратиться в оборотня. И сдержали свое обещание. Через неделю Вадим вернулся домой – еле живой, ослабевший, но так и не обросший шерстью. Алексей иногда позванивал новому знакомому, проверял, как он там. На долгие беседы Вадима не хватало, силы еще не вернулись к нему, да и раны давали себя знать. Тем не менее и проводник был рад, что его не забывают, и Алексей чувствовал себя не таким виноватым. А пару недель назад Вадим сказал, что ему придется вернуться к подземникам. Появились осложнения, и Алексей догадывался, какого плана. Вряд ли поднялось давление или воспалилась старая царапина. Последние известия о судьбе проводника, что принес в контору всезнающий Гриша, гласили, что Вадиму предстоит провести у подземников не меньше месяца. Но зато подземные жители обещали поставить его на ноги, а им Алексей верил больше, чем всем врачам страны, вместе взятым.

Оставив в покое телефон, Кобылин принялся собираться. Уложив в сумку спортивную форму и обувь, он оделся поприличнее и отправился в спортзал на другой конец города. Абонемент на занятия еще действовал, его Кобылин купил себе сам и старался не пропускать занятия даже тогда, когда тренировался дома. На стрельбища он ходить перестал. Военные игры его больше не привлекали, а тренировать стрельбу из пластмассовых пистолетиков – только руку портить. Правда, один из игроков все обещал провести Алексея в загадочный Бункер, где, по слухам, собирались мужики тертые, далеко не игруны, но Кобылин так и не сподобился выкроить для этого время. Сначала было много работы, а теперь и вовсе не с руки.

Тренировки заняли всю вторую половину дня. Алексей излишне не усердствовал, подходил к занятиям с холодной головой. После физических упражнений заглянул в соседний зал, к борцам. Борцы-вольники, уже заканчивающие дневную тренировку, встретили старого знакомого душевно и, как всегда, не отказались помочь. В качестве дружеской помощи двое невысоких крепышей мяли Кобылина, раскатывали по ковру. Тот и не пытался бороться с ними, лишь старался уворачиваться да уходить от захватов. Он знал, что оборотни во много раз сильнее человека, спасти в бою могла только ловкость. Вот Алексей и ловчил, как мог. Получалось лучше, чем раньше – к концу он загонял двух ребят до седьмого пота и, лишь когда устал сам, оказался на ковре.