Антология российской фантастики - Стрела Аримана

– Двери - на засов, окна - тоже, - уже обращаясь к своим, командовал Сид.

Он подождал, пока все необходимое будет выполнено, и повернулся к онемевшему от стыда и ярости Лию Восьмому:

– Военное счастье переменчиво. И как же вы такую промашку дали!

Император повел налитыми кровью глазами и попросил развязать руки. Просьбу уважили.

– Знал бы - поостерегся. Но уйти вам некуда. Вы в моих руках.

– Ошибаешься, пока ты - в наших. И если с наших голов слетит хоть один волос, то с тебя и твоего прихлебателя слетят головы. Уразумел?

– Уразумел, - понуро ответил император, разминая затекшие руки.

– И без глупостей. Ты видел, что делают наши огненные штуки?

– Чего вы хотите? - вопросом на вопрос ответил Лий Восьмой.

– Беспрепятственного выхода.

– Я дам слово.

– Этого, батенька, мало, придется тебе нас проводить до границы, - сказал Зер.

– А если вассалы попытаются освободить меня?

– Прирежем, - невозмутимо ответил Нави.

– Дайте перо, я буду писать.

Императора усадили в кресло и придвинули к столу. Ног не развязывали. Геф и Нави тем временем внимательно обследовали помещение.

– Еще допиши, что все имущество наше должно быть неприкосновенным. И пусть не вздумают подсыпать в запасы отравы - проверять будем на тебе и брате Мисе. Ясно? - вежливо наклонился к пишущему Зер.

Император кивнул - говорить он был не в состоянии.

Когда Лий Восьмой, брызгая чернилами и ломая перья, закончил послание. Зер взял со стола лист, внимательно прочел, удовлетворенно хмыкнул и передал Сиду. Тот тоже прочел и пустил по кругу.

– Можно передавать, - сказал Сид, когда последний из читавших положил пергамент на стол. - Да, Без, когда сунешь лист под дверь, предупреди, чтоб нас не тревожили, когда надо - выйдем сами.

После этого послание было передано указанным способом страже. С выходом, однако, не торопились. Сид словно чего-то выжидал. И - точно! Дотошный Геф, простукивая тихонько стену, нашел пустоту!

– За этой мазней, - кивнул он на почерневший портрет какого-то императорского предка, - тайный ход.

– Куда он ведет, уважаемый Лий Восьмой? - вкрадчиво поинтересовался Зер. - Нет-нет, громко не надо, достаточно вполголоса, - добавил он, зажимая рукой волосатую пасть императора.

– За пределы дворца, в ваш дом, - давясь бородой, просипел монарх.

– Отлично, так даже удобнее. Двинулись. Да развяжите ноги Мису, не на руках же его нести! Нет-нет, руки оставим связанными, да и с государем придется сделать то же самое. И рты заткнем.

В свой дом они проникли через потайной люк - здесь не сделали даже обыска, увлекшись блокадой дворцовой залы. У ворот даже не выставили поста. В вечерней пасмурной тьме крытая повозка беспрепятственно выехала из ворот. На повозке лежали связанными император и первый министр, а над ними склонялся бесстрастный Нави, готовый прирезать их по первому знаку Сида. Их не остановили. И только при выезде из города пришлось усыпить стражников, которые, очухавшись, так и не поняли, что же с ними произошло. Беглецов же хватились только на следующее утро, когда неразумный магнитофон, поставленный под дверью, неизвестно в который раз стал повторять беседу Сида с Лием Восьмым.

20

– Свернем, нас уже должны хватиться, - предложил до этого молча мокнувший под предрассветным дождем Грез. Сид кивнул, и копыта зачмокали по грязи.

– Рядом замок твоего друга, надо бы дать ему знать о случившемся.

– Да, Сид.

Снова смолкли. Только чавкала грязь да звякала сбруя, тускло и холодно в туманном лесу млели по обе стороны дороги чахоточные деревья. Наконец кованые колеса загремели по подъемному мосту, и беглецы въехали под низкие своды замковых ворот. Мост со скрипом поднялся за ними, оставив между внешним миром и воротами полосу затянутой ряской воды шириной в два копья.

Когда перестал идти пар от развешанных у огня одежд и миски на просторном столе опустели, Сид с хозяином замка, Зером и Грезом поднялись на оборонительную стену, прикрытую острой двускатной крышей. Сквозь узкую бойницу увидели подъехавших ко рву имперских всадников во главе со старым знакомым - офицером, что сопровождал их к императору. На нем были черная кольчуга и шлем без забрала с черными перьями. Было так близко, что Сид без труда узнал их старого знакомца, оставаясь невидимым за узкой бойницей. Их выследили.

– Сколько у тебя людей? - обернулся к барону Сид, ибо вопрос о выдаче отпадал - такое оскорбило бы хозяина.

– Пятьдесят. Десять арбалетов. Луки - на всех.

– Дело. Обрывы у рва отвесны - лестницы не приставить, а плоты под стрелами неуютно строить. Да и долго.

– Да, пожалуй, - сощурился, внимательно разглядывая всадников, Марг, - к тому же они не готовы к осаде. А славно! Наконец-то я смогу поговорить с этой мразью в открытую! Давно мне не терпится всадить в лоснящуюся рожу императорского прихлебателя тяжелую стрелу из доброго арбалета.

– Погоди, у нас есть заложники, может, и сговоримся.

– Эх, доверчивая душа, дорогой мой Сид, неужели ты думаешь, что можно верить слову этих мерзавцев - Миса и императора?

– Они могут послужить шитом.

– Посмотрим, - с сомнением произнес Марг.

Черный офицер бросил поводья и приложил к своему рту, обрамленному бородкой и усами, сложенные рупором ладони в железных рукавицах:

– Именем Лия Восьмого повелеваю опустить мост, открыть ворота и выдать беглецов, совершивших преступление против бога и императора!

– Послушай-ка, рыцарь Лак, - не выставляясь из-за каменного широкого зубца и осторожно выглядывая в бойницу, отозвался барон, он не собирался подставлять себя стрелам, - в эти ворота можно войти гостем, а силой - только через тело хозяина после доброй потасовки. Да и государь с первым министром могут пострадать при этом. Они тоже здесь.

После слов Марга среди преследователей возникло некоторое замешательство, на мгновение задумался и рыцарь Лак.

– Могу ли я переговорить с государем? - наконец сообразил он.

– Сейчас спущусь и спрошу.

Все собрались в зале.

– Что, дадим возможность Лию Восьмому побеседовать с Лаком? - обратился к присутствующим Марг. Никто не успел ответить - в распахнувшуюся дверь вбежал один из воинов барона.

– Сбежали, - задохнулся он и опустил голову. Все, кто был в зале, кинулись на оборонительную стену. Но по ту сторону рва уже никого не было - всадники отъехали, чтоб их было не достать стрелой.

Да, когда все увлеклись переговорами, немудрено было отодвинуть на воротах засов. И император с Мисом бросились вплавь через ров. Лий Восьмой ушел невредимым, а его первый министр - со стрелой в ягодице. Кто-то, хотя и с запозданием, послал ее вслед беглецам.