Весь Кир Булычев в одном томе - Кир Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В трюм вошла Алиса. За ней вереницей семенили кустики.
— Ну как, — спросил я, — будет о чем рассказать в школе?
— Разве обо всем расскажешь? — пожала плечами Алиса. — Все равно не поверят.
Она взяла швабру и стала помогать мне мыть клетки.
— Да, — согласился я, — кое-чему не поверят.
— Ты недоволен путешествием? — спросила Алиса. — Мало зверей?
— Нет, честное слово, доволен. У нас появились новые друзья. И какие!
— Молодец! — похвалила меня Алиса. — А знаешь, капитаны обещали взять меня в другую галактику. Нет, не бойся, не в первое путешествие, а потом, когда я подрасту.
— Ну что ж, — сказал я, — в добрый путь.
— Не расстраивайся, папа, может, мы и тебя возьмем. Биологи в любой экспедиции нужны.
— Спасибо, Алиса, ты настоящий друг.
Мы с ней кончили чистить клетки и напоили зверей, потому что к посадке на Земле все должно быть в полном порядке.
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ АЛИСЫ
Глава 1
Родилась Алиса 17 ноября. Это день удачный для такого события. Могло быть значительно хуже. Я, например, знаю одного человека, который родился 1 января, так никто специально его день рождения не празднует, потому что Новый год — праздник общий. Плохо приходится и тем, кто родился летом. Все друзья или на каникулах, или в разъездах. Алисе на это жаловаться не приходится.
Примерно за неделю до Алисиного дня рождения я, придя домой из зоопарка, задумался: что ей подарить? Это всегда проблема. У меня, например, скопилось дома восемь одинаковых галстуков, шесть балерин, сделанных из корней и шишек, три надувные подводные лодки, четырнадцать зажигалок, ворох хохломских деревянных ложек и множество других ненужных вещей, которые получаешь в день рождения и осторожно прячешь: синюю чашку — к пяти уже подаренным сегодня синим чашкам, пепельницу в виде корабля звездных скитальцев — к трем таким же пепельницам.
Я сидел и вспоминал, что Алиса просила у меня в сентябре. Что-то просила. Что-то ей было нужно. Тогда я еще подумал: «Вот хорошо, подарю ей на день рождения». И забыл.
И тут позвонил видеофон.
Я включил его. На экране появилась страшная морда моего старого друга — космического археолога Громозеки с планеты Чумароз. Громозека в два раза больше обычного человека, у него десять щупальцев, восемь глаз, панцирь на груди и три добрых бестолковых сердца.
— Профессор, — сказал он, — не надо плакать от радости при виде меня. Я через десять минут буду в твоем доме и прижму тебя к своей груди.
— Громозека! — только и успел я воскликнуть, как экран отключился и мой друг Громозека пропал. — Алиса! — крикнул я. — Громозека приехал!
Алиса готовила уроки в соседней комнате. Она с удовольствием оторвалась от своих дел и прибежала ко мне в кабинет. За ней приплелся бродячий кустик.
Мы привезли его из последнего путешествия. Кустик был балованный и требовал, чтобы его поливали только компотом. И потому в доме оставались сладкие лужи, и наш робот-домработник целыми днями ворчал, вытирая пол за капризным растением.
— Я его помню, — сказала Алиса. — Мы Громозеку встречали на Луне в прошлом году. Что он копает?
— Какую-то мертвую планету, — сказал я. — Они нашли там руины городов. Об этом я читал в газете.
Громозека ведет беспокойную бродячую жизнь. Вообще-то жители планеты Чумароз любят сидеть дома. Но нет правил без исключения. Громозека за свою жизнь облетел больше планет, чем тысяча его соотечественников вместе взятых.
— Алиса, — спросил я, — что тебе подарить на день рождения?
Алиса потрепала кустик по листочкам и ответила задумчиво:
— Это, пап, вопрос серьезный. Надо придумать. Ты только ничего без моего совета не предпринимай. А то принесешь ненужный подарок.
И тут входная дверь распахнулась, и пол задрожал под тяжестью гостя.
Громозека вкатился в кабинет, разинул свою широченную пасть, усеянную акульими зубами, и закричал с порога:
— Вот и я, мои бесценные друзья! Прямо с космодрома — к вам. Я устал и собираюсь поспать. Постели мне, профессор, на полу свой любимый ковер и разбуди через двадцать часов.
Тут он увидел Алису и заревел еще громче:
— Девочка! Дочка моего друга! Как ты выросла! Сколько тебе лет?
— Через неделю будет десять, — сообщила Алиса. — Второй десяток пойдет.
— Мы как раз сейчас думали, что ей подарить на день рождения, — сказал я.
— И придумали?
— Нет еще.
— Стыдно! — произнес Громозека, садясь на пол и раскидывая вокруг свои щупальца, чтобы они отдохнули. — Если бы у меня была такая милая дочка, я бы устраивал ей день рождения каждую неделю и дарил бы ей по планете.
— Конечно, — сказал я. — Особенно если учесть, что год у вас на Чумарозе длиннее, чем восемнадцать земных лет, а неделя тянется четыре земных месяца.
— И всегда ты, профессор, испортишь настроение! — обиделся Громозека. — У тебя не найдется валерьянки? Только неразбавленной. Меня мучит жажда.
Валерьянки не нашлось, послали за ней в аптеку робота-домработника.
— Ну, рассказывай, — попросил я, — что ты делаешь, где копаешь, что нашел?
— Не могу сказать, — ответил Громозека. — Клянусь Галактикой, это страшная тайна. А может быть, и сенсация.
— Не хочешь говорить — не надо, — ответил я. — Только я не знал раньше, что у археологов бывают тайны.
— Ой, — сказал Громозека и пустил желтый дым из ноздрей, — я обидел своего лучшего друга! Ты на меня рассержен! Все. Я уйду и, может быть, даже кончу жизнь самоубийством. Меня заподозрили в скрытности!
Восемь тяжелых дымящихся слез выкатились из восьми глаз моего впечатлительного друга.
— Не расстраивайтесь, — сказала тогда Алиса. — Папа не хотел вас обидеть. Я его знаю.
— Я сам себя обидел, — заявил Громозека. — Где валерьянка? Почему этих роботов никогда нельзя послать по делу? Он ведь стоит и болтает с другими роботами-домработниками. О погоде или о футболе. И совершенно забыл, что я изнываю от жажды.
— Может быть, вам принести чаю? — спросила Алиса.
— Нет, — испуганно замахал щупальцами Громозека, — это для меня чистой воды яд!
Тут, на счастье, появился робот с большой бутылью валерьянки. Громозека налил валерьянки в стакан, одним духом выпил ее, и из ушей его пошел белый пар.
— Вот теперь лучше. Теперь я смогу выдать тебе, профессор, очень важную тайну. И пусть мне будет хуже.
— Тогда не надо выдавать, — попросил я. — Не хочу, чтобы тебе было хуже.
— Но ведь никто, кроме меня, не знает, что это тайна, — сказал Громозека.
— Вы очень странный археолог, — заметила Алиса. — Так, значит, никакой тайны нет?
— Есть тайна, — ответил Громозека. — Самая настоящая
