Она мне не невеста - Анна Леманн

Фарид

— Господин Кудинов, — медсестра входит в палату с капельницей в руках. — Вы уже закончили разговор с вашей невестой? — интересуется женщина в годах. — Я могу войти?

— Она мне не невеста! — рычу на неё, понимая, что зря агрессию на неповинного человека скидываю. Но в данный момент я хочу рвать и метать. Хочу себя на части разорвать. И одну из частей отправить за Майей. Сказать, что дурак! Что люблю её! Что жизнь ей портить не хочу!

Но я этого не сделаю! Потому что она должна уйти! Я не буду ходить! Ладно, если бы я был просто монстром, вымолил бы у всех прощение. Но сейчас, когда ходить я уже точно не смогу, не хочу никому портить жизнь.

Заслужил! Теперь одиночество будет моим спутником!

— Она мне не невеста! — повторяю громче: — Не невеста! Ясно?! Не невеста!

— Фарид! — восклицает Ада, вошедшая в палату с дешёвым кофе из автомата. — Прекрати кричать! Женщина не виновата в том, что вы с Майей поссорились, и ты повёл себе некрасиво с той, которую ты любишь! Прекрати вести себя как дурак!

— Извините, — медсестра, словно мышка, выскакивает из комнаты, установив капельницу.

— Ну вот! Напугал её до такой степени, что она сбежала, — сетует Ада, присев на стул. — Но когда она вернётся, я требую, чтобы ты извинился! Так себя вести… Она помогает тебе выздороветь, а ты относишься к ней, как к… Не знаю, как к кому. Но очень некрасиво!

— Зачем, Ада? — не удерживаюсь от вопроса. — Зачем ты меня простила? Зачем сидишь здесь со мной?

— Просто, — пожимает плечами и отпивает свой напиток.

— Как ты можешь быть такой?! — восклицаю, окинув её взглядом. — Быть такой со мной после того, что я с тобой сделал? Скажи? Я ведь виноват во всём! Я это с тобой сделал! Я ведь помню, какой ты была. Девочкой с улыбкой и розовыми щёчками. А сейчас ты белая, с синяками под глазами и больше нет тех милых щёчек. Худая до невозможности.

— Просто, — повторяет и отводит взгляд. — Ты этого не видишь, Фарид. Но мы похожи. Очень. Мы росли без родителей. Оба. Они были, но их не было. И сейчас у нас одинаково болит вот здесь, — дотрагивается до своей груди с левой стороны. — Если не ты, то мне не за кого будет зацепиться. Майя… У неё своя жизнь. Я не хочу, чтобы её личная жизнь вновь из-за меня испортилась. Дан… Он очень хороший и добрый, но между нами огромная пропасть. Мне не преодолеть её. Отец и мама меня выгнали. Дедушка и бабушка… Я не хочу им рассказывать ничего. Это может сломать их. Поэтому я здесь в надежде, что хоть кому-то пригожусь. Тебе, например.

— Ада, прости!

— Не надо, — мотает головой и дарит мне болезненную улыбку. — Бог даёт лишь те испытания, которые человек в силах преодолеть. Зато я теперь знаю, кто есть кто. Что отец, и правда, никогда не любил меня. Что маме мужчина важнее. Что дедушка и бабушка рубашку последнюю ради меня продадут. А Майя и Дан — самые лучшие друзья, которые могут быть на этом свете. И теперь я знаю, что у меня есть брат.

— Прошу, дай мне свою руку, — молю её, и она, отставив стаканчик, протягивает ладонь. Взяв её за руку, заговариваю: — Что я могу для тебя сделать? Что угодно! Проси! Выполню любое твоё желание.

— Я хочу, чтобы ты выздоровел, — произносит, искренне улыбнувшись, отчего моё сердце взорваться готово. Она желает мне здоровья даже после такого.

— Ада, я серьёзно.

— Я могу стать донором для тебя, — начинает издалека, избегая моего взгляда. — Но я не могу. Потому что… — закусывает губу. — Потому что я не приняла меры после той ночи, — её глаза начинают бегать и наполняться слезами. — Я… Я беременна, Фарид.

— Чего?!

— Найди мне врача, — заговаривает тихим болезненным голосочком. — Пожалуйста. Того, кто мне сделает аборт.

— Любого врача бери! Я оплачу!

— Любой не подойдёт, — мотает головой, стесняясь об этом говорить. — На моём сроке прерывание уже не делают. И… в больнице отказались, потому что у меня анемия и плюс к тому аллергия на препараты, используемые для аборта. Один врач сказал, что это вообще может быть моя единственная беременность. Но я не хочу оставлять напоминание о той ночи. Никакое…

— То есть…

— Помоги найти врача! — не даёт закончить мысль. — Я не хочу рожать ребёнка, который появился после той ночи! Не хочу! Он же… неправильный будет! Ребёнок насилия и боли… Я не смогу его любить и растить. Не смогу!

— Ада…

— Ты сказал что угодно! Я выбрала! — выкрикивает, заплакав.

— Хорошо, — киваю. — Я подумаю. Но ты уверена? А если, и правда, потом детей не сможешь иметь?

— Усыновлю. Удочерю! — восклицает. — В детских домах сотня брошенных малышей! Я подарю счастье нескольким детям вместо одного! Но не этому! А вдруг он будет похож на своего отца? Он будет мне напоминать о той ночи.

— Я подумаю… — бросаю, понимая, что жизнь никогда больше не будет прежней.

Это конец! Настоящий конец! Мир перевернулся, если даже Ада, которую Майя описывала как самое нежное и доброе создание, готова убить ребёнка.

Что я натворил?! Зачем придумал эту месть?!