Проклятые судьбы - Сюзанна Валенти

жгущими глаза, в качестве платы за то дерьмо, которым она проклинала их двоих. Но потом я вспомнил, как ее эмоции отражали эмоции Дариуса всякий раз, когда я улавливал их дуновение, и обнаружил, что даже не могу испытывать враждебность к ней, как раньше. Ей тоже было больно из-за этого. И каким бы хреновым ни было все это, как бы мне ни хотелось, чтобы она сделала другой выбор, я мог понять, почему она сказала «нет». Тем более, что она выросла не здесь. Концепция судьбы, Элизианских Пар и проклятий была все еще настолько новой для нее, что я сомневался, что она даже полностью понимала, на что обрекает их своим отказом. Но теперь она явно расплачивалась за это.

Мы работали в тишине до конца урока, и за пять минут до того, как прозвенел звонок, Орион попросил Дариуса пойти и отправить сообщение профессору Вошеру в Лагуну Водных Элементалей. Очевидно, это было фиктивное задание, призванное помочь ему сбежать от Милдред, так как шансов вернуться сюда до окончания урока не было, а после обеда, когда у нас будет следующий урок, сбежать будет некуда.

Дариус ушел, не сказав ни слова, отправив нам сообщение в групповом чате, в котором говорилось, что он собирается полетать во время обеда и увидится с нами позже. Я сделал мысленную пометку взять в Таро несколько порций, чтобы он мог поесть, и начал собирать свои вещи, когда все начали расходиться.

— Альтаир, Ригель и Капелла, мне нужно поговорить, если вы не против подождать, — позвал Орион. — И Канопус, нам нужно разобраться с распределением твоего Дома, пока ты тоже не ушла.

Милдред выпятила свою широкую грудь, когда подошла к столу Ориона, и я не мог не смотреть на ее забавную походку, когда она приближалась к нему. Дариус сказал нам несколько недель назад, что он был почти уверен, что она ввела себе Фэроиды, повышающие производительность, чтобы помочь ей набрать вес. Ей не нравилось быть меньше, чем самцы Драконов, и она считала, что наращивание мышц (и сопутствующие волосы на теле) делают ее присутствие более властным, что, по ее мнению, подходило для ее роли будущей жены Наследника.

В течение многих лет мы втроем подтрунивали над Дариусом по поводу его помолвки с этой странной девушкой, и все это казалось какой-то дурацкой шуткой, которой на самом деле никогда не суждено было сбыться. Но теперь, когда Лайонел все больше и больше сближал их, перенес дату их свадьбы и продолжал заставлять прессу писать о них статьи, это уже было не совсем смешно.

— Я так понимаю, ты владеешь магией Огня и Земли, — сказал Орион, когда Милдред подошла и встала перед его столом, а мы трое отступили назад.

— Да, — ответила она, гордо выпрямляя спину.

— Тогда мне придется настоять, чтобы ты выбрала Дом Терра. Мы не разрешаем студентам заниматься сексом, пока вы находитесь на нашем попечении, и, зная, что вы состоите в отношениях с мистером Акруксом, я не могу со всем здравым смыслом позволить вам подвергнуться искушению.

Я прикусил язык от этого заявления. Да, я был почти уверен, что где-то в студенческом путеводителе есть правило «никакого секса», но ученики в этой школе трахались, как кролики, в каждом шкафу, углу и на лесной поляне при каждом удобном случае, и он это знал. Учителя никогда не применяли это правило и явно знали, что мы его не придерживаемся, предлагая уроки сексуального воспитания вместо задержаний. Но поскольку Милдред была новенькой, она поймет это, только когда окажется в Доме Терра, но уже не сможет изменить решение. Это был извращенный вид гениальности.

— Но дядя Лайонел сказал, что он снимет мне комнату прямо по соседству с моим снукам и…

— Абсолютно нет. Это было бы неуместно. Как бы я объяснил ему незапланированную беременность? Нет. Сегодня вечером после занятий вы отправитесь в Дом Терра, и мистер Альтаир выделит вам комнату.

Милдред надулась, когда Кэл отсалютовал ей средним пальцем, и она в отчаянии потопала из комнаты.

— Теперь я ненавижу тебя чуть меньше, — промурлыкал Сет, ухмыляясь Ориону, и мудак даже ухмыльнулся в ответ.

— Я думаю, что в этой конкретной ситуации, это хорошая идея для нас четверых работать вместе, чтобы помочь защитить Дариуса от Милдред и всего, что, черт возьми, Лайонел решит бросить в него. Вы согласны? — спросил Орион.

— Черт возьми, да, — прорычал я.

— Хорошо. И на этой ноте я подумал, что мог бы также сказать вам, что пытаюсь найти способ снять проклятие, которое наложили на себя Дариус и Тори. Если, блядь, есть какой-то способ для них получить еще один шанс на это, то я собираюсь его найти.

— Но все знают, что у тебя нет другого шанса, — беспомощно сказал я. — Вот и все. Они обречены на вечную разлуку, тоскуя и скучая, и никогда не любя друг друга, и…

— Было так мало случаев, когда люди становились Несчастными, что я отказываюсь склоняться и верить в это так легко, — прорычал Орион. — Так вы трое собираетесь мне помочь или как?

— Но как? — спросил я, желая сделать это больше всего на свете и в то же время чувствуя себя бесконечно беспомощным.

— Я могу заняться исследованиями, — сказал он. — Но что мне нужно, чтобы вы трое сделали, так это помогли ему завоевать Тори. Потому что мне нет смысла искать способ заставить звезды изменить свое мнение и дать им еще один шанс, если она все еще не хочет его.

— Она действительно хочет его, — прорычал я. — Я чувствую страсть между ними за милю.

— Может, она и хочет его трахнуть, но она не хочет его любить, — мрачно сказал Сет. — И в этом то и проблема, не так ли?

— Как мы должны заставить ее полюбить его? — спросил я. — Мы ей даже не нравимся, не говоря уже о том, чтобы ценить наше мнение.

— И эти двое не могут даже приблизиться друг к другу без того, чтобы гребаная земля и небо не попытались снова разлучить их, — добавил Калеб.

— Ну, это те проблемы, с которыми мне нужно, чтобы вы трое разобрались, — огрызнулся Орион. — Или вас это не волнует настолько, чтобы пачкать из-за этого руки?