Новая весна - Рита Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Василиса Юрьевна подготовила роскошное застолье. Степашка прыгал вокруг стола и постоянно норовил что-нибудь с него стащить. Хозяйка легонько шлепала его по грязным ручонкам, наигранно хмурилась и пыталась отправить его к рукомойнику.
— Ща, — видимо, в сотый раз выкрикнул мальчик в ответ и продолжил кружение.
— Что за непослушание на корабле? — командным тоном сказала Вера. — Мой юный капитан, готовы ли вы к приему пищи на все сто процентов? Или, как всегда, только на восемьдесят пять.
— Очень есть хочу, — обиженно сквасил губки Степашка. — Так пахнет вкусно, а бабуля мне ничего не дает.
— Правильно делает, — поддержала она хозяйку. — Хоть ты и капитан, но немытый. А немытым капитанам, как и трубочистам, стыд и срам.
— Ща помою, — прогундосил мальчик и печально побрел к рукомойнику.
— Верунь, все время забываю тебе сказать, — легко перекидывая золотистые котлеты со скворчащей сковороды в глубокую чашку, обратилась к гостье Василиса Юрьевна. — Примерно полгода назад тебя спрашивала одна женщина. Странная такая, высокая, плотная, с черными, как смоль волосами. Она будто боялась чего-то, глаза все время прятала и говорила очень быстро. Волновалась сильно. Я едва разобрала ее слова. Несколько раз повторила, что ей нужно перед тобой извиниться. Она так и говорила: «На коленях прощения просить стану». Умоляла дать твой телефон. Но ведь ты мне никаких координат не оставила. Так что я ничем не смогла ей помочь.
— Что она еще говорила? — язык отчего-то то стал огромным, и Вера с трудом смогла им пошевелить, поэтому вопрос прозвучал неразборчиво, будто она проглотила часть звуков.
Но Василиса Юрьевна ее поняла. Она поставила тарелку, доверху наполненную пышными котлетами, и подошла к Вере.
— Она очень похожа на тебя, Вер, — тихо сказала женщина. — На тебя прежнюю. Те же глаза, нос. Даже мимика у вас одинаковая. А волосы у нее крашеные. Видно, что на самом деле они гораздо светлее. Тогда я подумала, что мне показалось. Да и тебя к тому времени успела немного подзабыть. Да, видно, не показалось.
— И что? — сделав над собой усилие, Вера отлепила язык от неба.
— Она оставила номер своего телефона, — Василиса Юрьевна обхватила Верину руку теплыми ладонями. — Просила, чтобы ты обязательно позвонила. Ты позвони, Верунь. Обязательно.
— Бабуль, а что это с мамой? — испуганно уставился на Веру мальчик. — Она такая белая. Как мой карандаш дома. Я им рисую, а страничка только белее становится.
— Со мной все хорошо, малыш, — одним уголком губ улыбнулась Вера. Остановив на несколько секунд бешеный бег, кровь вновь понеслась по остывшим венам, согревая и возвращая им жизнь.
Вера обняла Василису Юрьевну за талию и закружила ее по кухне. Отпустив ошалевшую старушку, она схватила Степашку и продолжила кружить по кухне вместе с ним. Мальчик звонко смеялся и призывал бабушку и дедушку присоединиться к ним. Но пожилые люди лишь трогательно жались друг к другу и беззвучно смеялись.
Она остановилась только когда почувствовала, что воздуха катастрофически не хватает, а левый бок раздирает пульсирующая боль. Тогда она поставила Степашку на ноги и рухнула на табурет.
— Прямо так и сказала, что на коленях просить прощения станет? — немного отдышавшись, подняла счастливые глаза Вера.
— Так и сказала, — кивнула довольная хозяйка, продолжая нарезать тонкие ломтики домашнего сыра. — Телефон не забудь взять. После завтрака напомни, чтобы я бумажку тебе отдала.
Несмотря на съестное изобилие, Вера не смогла запихать в себя ни кусочка. Что до глубины души оскорбило хозяйку. Василиса Юрьевна многозначительно поглядывала в Верину тарелку и мрачнела все больше и больше. Зато Степашка старался за двоих. Когда взгляд хозяйки устремлялся на мальчика, ее глаза тут же светлели, а губы непроизвольно растягивались в умиленной улыбке. Дядя Коля ел чинно, не торопясь, тщательно пережевывая каждый кусочек и стараясь не издавать лишних звуков. Он неотрывно смотрел в свою тарелку и через каждые три минуты страдальчески вздыхал.
— Спасибо, все было очень вкусно, — первой встала из-за стола Вера. — Нам пора собираться. Впереди долгая дорога.
— И что было наиболее вкусным? — не выдержав, съязвила хозяйка.
— Извините, Василиса Юрьевна, — потупила глаза Вера. — Но вы должны меня понять. За последние два дня мне многое пришлось пережить. А тут еще эта новость. Мой мозг скворчит, как раскаленная сковорода, и не принимает ничего инородного.
— Как она говорит! — восхитилась хозяйка. — Очень образно! Настоящий талант! Ладно, иди охлаждай свою раскаленную сковороду. Только поосторожней. Чтобы обжигающие брызги на других людей не попали.
— Вы не сердитесь? — состроила умоляющую гримасу Вера.
— Разве на тебя можно злиться? — загрустила Василиса Юрьевна. — Жалко, что вы так быстро уезжаете. Надеюсь, следующий твой визит состоится не через три с половиной года.
— Мы будем часто вас навещать, — пообещала Вера, для полной убедительности даже прижав руку к сердцу. — Клянусь!
— Артистка, — покачала головой пожилая женщина и кокетливо убрала прядку волос, выбившуюся из тугого пучка.
Уловив это мимолетное движение, дядя Коля склонился над тарелкой еще ниже, едва не ткнувшись лбом в зажаристую корочку котлеты. Вера довольно хмыкнула. И дядя Коля резанул ее острым, быстрым взглядом.
— Я домой не хочу, — отодвинув пустую тарелку, важно сообщил Степашка. — Мне эта нянька надоела. С ней скучно. А с бабулей весело. Она так смешно краснеет, когда смотрит на дедушку. А дедушка заикаться начинает, как будто забывает, как правильно разговаривать. Они очень смешные. Правда, мам?
На несколько секунд на кухне установилась полная тишина. Степашка, подозревая, что сказал что-то лишнее, активно завозился на табуретке, словно неожиданно наткнулся мягкой точкой на острый гвоздь. Вера развернулась, чтобы выскочить на улицу, но не выдержала и прыснула, тут же прикрыв рот ладонью.
— Как дети, ей богу, — сдавленно выговорила хозяйка.
Красный, как рак, дядя Коля наконец оторвался от созерцания собственной тарелки и удивленно, словно видел его впервые, уставился на Степашку.
— Сейчас опять заикаться начнет, — понимающе посмотрел на него мальчик.
И тут раздался дружный хохот, окончательно убедивший мальчика, что он сморозил очередную глупость, как говорила няня.
Глава 32
Василиса Юрьевна в последний раз обняла Степашку, вручила Вере пакет с пирожками и строго на нее посмотрела.
— Ребенку необходим свежий воздух, — нахмурила брови хозяйка. — Ты посмотри, какой он у тебя синенький. Незачем ему в городе углекислым газом дышать. Привози его к нам на все лето.
— Посмотрим, — уклончиво отозвалась Вера и, чмокнув женщину в сухую щечку, щелкнула брелком сигнализации. Но машина не отозвалась. Тогда
