Гарри Поттер и Принц-Полукровка (пер. Эм. Тасамая) - Джоанн Роулинг

Гарри пропустил ее слова мимо ушей. Он как раз наткнулся на заклинание Сектумсемпра, нацарапанное поверх интригующей надписи «Для врагов», и сразу же захотел его испробовать, но побоялся делать это при Гермионе и лишь украдкой загнул уголок страницы.

Они сидели перед камином в общей гостиной, где сейчас остались одни только шестиклассники. Еще недавно здесь царила суматоха: после ужина ребята обнаружили на доске объявление, гласившее, что первый экзамен на аппарирование состоится двадцать первого апреля. Тем, кто к этому времени достигнет совершеннолетия, предлагалось записаться на дополнительные практические занятия, которые должны были проводиться в Хогсмеде при соблюдении строжайших мер безопасности.

Рон, прочитав объявление, запаниковал; у него пока ничего не получалось и он боялся, что не успеет подготовиться к экзамену. Гермиона дважды успешно аппарировала и чувствовала себя более уверенно, а Гарри до семнадцатилетия оставалось целых четыре месяца, и его вся эта история не касалась.

— Ты хотя бы уже все умеешь, — сдавленным голосом сказал Рон. — И в июле спокойно сдашь!

— У меня получилось всего один раз, — напомнил Гарри; на прошлом занятии он сумел наконец исчезнуть и заново материализоваться в кольце.

Рон убил кучу времени на громкие сетования о собственной бестолковости и теперь, страшно мучаясь, торопливо дописывал чрезвычайно трудное сочинение по зельеделию, с которым Гарри и Гермиона уже разделались. Гарри не ждал ничего, кроме самой низкой оценки — они со Злеем полностью расходились во мнениях относительно того, как лучше бороться с дементорами. Впрочем, сейчас его это не волновало; гораздо важнее было воспоминание Дивангарда.

— Говорю тебе, Гарри, твой идиотский Принц не поможет! — еще громче воскликнула Гермиона. — Заставить человека действовать по своей указке можно только проклятием подвластия, а его применять запрещено…

— Спасибо, я в курсе, — бросил Гарри, не отрывая глаз от учебника, — потому и разыскиваю что-то еще. Думбльдор говорит, признавалиум не годится, но, может, есть какое-нибудь зелье или заклинание…

— Ты взялся за дело не с того конца, — перебила Гермиона. — Думбльдор сказал, что добыть воспоминание можешь только ты. То есть, ты обладаешь таким влиянием на Дивангарда, какого нет у других. И значит, ему не зелье надо подсовывать, это всякий дурак сможет, а…

— Как пишется «просчитаться»? — спросил Рон, глядя в свой текст, и сильно встряхнул перо. — Ведь не П-Р-Ы-Щ…

— Нет, — сказала Гермиона, придвигая к себе сочинение Рона. — И не «агрязивный», а «агрессивный». Что у тебя за перо?

— Из магазина Фреда и Джорджа, с проверкой орфографии… только, по-моему, чары уже повыветрились…

— Да уж, очевидно, — Гермиона ткнула в заглавие, — ведь нас просили написать, как справляться с дементорами, а не «демымрами», и потом, я не помню, чтобы ты менял имя на «Рунил Уэзлиб».

— О нет! — вскричал Рон, в ужасе уставившись на пергамент. — Только не говорите, что придется заново переписывать!

— Ничего страшного, сейчас мы все поправим, — Гермиона подвинула сочинение к себе и достала волшебную палочку.

— Гермиона, я тебя обожаю, — сказал Рон, откидываясь в кресле и устало протирая глаза.

Гермиона чуть покраснела, но ответила только:

— Главное, не говори этого при Лаванде.

— Не скажу, — буркнул Рон себе в ладони. — Или, наоборот, скажу… и пусть она меня бросит…

— Почему бы тебе самому этого не сделать, если тебе так хочется? — поинтересовался Гарри.

— Ты-то небось никого не бросал, — отозвался Рон. — Вы с Чу просто…

— Просто взяли и разошлись, да, — согласился Гарри.

— Вот бы и мне с Лавандой так, — мрачно изрек Рон, наблюдая, как Гермиона молча постукивает кончиком волшебной палочки по неправильно написанным словам, а те сами собой исправляются. — Но чем больше я намекаю, что хочу завязать, тем сильней она за меня цепляется. Прямо гигантский кальмар какой-то.

— Держи, — минут через двадцать сказала Гермиона, протягивая Рону сочинение.

— Спасибо большое-пребольшое, — поблагодарил Рон. — Можно, я закончу твоим пером?

Гарри, так и не обнаружив в заметках Принца-полукровки ничего полезного, огляделся по сторонам. Они остались в гостиной одни; Симус только что отправился спать, на чем свет стоит проклиная Злея вместе с его сочинением. Было тихо; лишь в камине потрескивал огонь и Рон шуршал пером Гермионы, дописывая сочинение. Гарри закрыл учебник, зевнул, и вдруг…

Хлоп.

Гермиона тихо ойкнула, Рон пролил на пергамент чернила, а Гарри воскликнул:

— Шкверчок!

Домовый эльф согнулся в низком поклоне и заговорил, обращаясь к собственным ногам:

— Хозяин приказал регулярно докладывать о том, чем занимается младший Малфой, и Шкверчок пришел сообщить…

Хлоп.

Рядом со Шкверчком возник Добби в съехавшем набекрень стеганом чехле для чайника.

— Добби тоже помогал Гарри Поттеру! — пискливо вскричал он, обиженно покосившись на второго эльфа. — А Шкверчок обязан предупреждать Добби, когда отправляется к Гарри Поттеру, чтобы рапортовать вместе!

— Что это? — спросила Гермиона, донельзя потрясенная неожиданным нашествием эльфов. — Гарри, в чем дело?

Гарри нерешительно молчал: он не говорил Гермионе, что поручил Шкверчку и Добби наблюдение за Малфоем, но знал, что домовые эльфы для нее — больной вопрос.

— Они… следят за Малфоем по моему поручению, — признался он наконец.

— Днем и ночью, — прокаркал Шкверчок.

— Добби не спал целую неделю, Гарри Поттер! — гордо сообщил Добби и слегка пошатнулся.

Гермиона пришла в возмущение.

— Ты не спал, Добби? Гарри, ты ведь не мог приказать, чтобы…

— Конечно, нет, — поспешил заверить Гарри. — Добби, спать можно, понял? Но вы хоть что-нибудь выяснили? — быстро, пока снова не вмешалась Гермиона, спросил он.

— Господин Малфой ступает благородно, как надлежит персоне его происхождения, — сразу заскрипел Шкверчок. — Чертами он напоминает мою хозяйку, а манерами….

— Драко Малфой — плохой мальчишка! — гневно пропищал Добби. — Плохой мальчишка, который… который…

Он содрогнулся, весь, от кисточки чехольчика до кончиков носков, и ринулся к камину, явно собираясь кинуться в огонь. Гарри, которому такое поведение было не в новинку, схватил эльфа поперек туловища и поднял в воздух. Добби задергался, пытаясь вырваться, потом бессильно обмяк.

— Спасибо, Гарри Поттер, — прерывисто выдохнул он. — Добби пока трудно плохо говорить о бывших хозяевах…

Гарри отпустил его; Добби поправил шляпу-чехольчик и с вызовом обратился к Шкверчку:

— Но Шкверчок все равно должен знать, что Драко Малфой — плохой господин для домового эльфа!

— Да, нам вовсе неинтересно слушать, как ты обожаешь Малфоя, — сказал Гарри Шкверчку. — Поэтому опустим признания в любви и перейдем к тому, чем он занимается.

Шкверчок с негодующим видом снова отвесил поклон и забубнил:

— Господин Малфой ест в Большом зале, спит в спальне, посещает занятия по различным…

— Добби, расскажи ты, — оборвал Гарри. — Он ходил в какое-нибудь недозволенное место?

— Гарри Поттер, сэр, — запищал Добби, в огромных шаровидных глазах которого посверкивали отблески камина, — Добби ни разу не застиг юного Малфоя за нарушением правил, но видно, что он боится получить взыскание. Он постоянно ходит на седьмой этаж с разными другими школьниками, и те сторожат, пока он сидит в…

— В Нужной комнате! — Гарри треснул себя по лбу «Высшим зельеделием». Гермиона и Рон удивленно на него воззрились. — Так вот куда он шляется! Вот где он… занимается своими делишками! Вот почему исчезает с карты — если вдуматься, я никогда не видел там Нужной комнаты!

— Может, Мародеры не знали о ее существовании, — заметил Рон.

— Думаю, это часть ее магических свойств, — сказала Гермиона. — Если нужно, чтобы ее нельзя было увидеть на карте, ее и не видно.

— Добби, а тебе не удалось подсмотреть, чем он там занимается? — с жадным любопытством спросил Гарри.

— Нет, Гарри Поттер, это невозможно, — ответил Добби.

— Глупости, — отрезал Гарри. — Малфой в прошлом году проник в нашу штаб-квартиру, вот и я тоже проберусь туда и подсмотрю за ним, без проблем.

— Сомневаюсь, Гарри, — медленно произнесла Гермиона — Малфой знал, для чего мы пользовались этой комнатой, потому что дура Мариэтта проговорилась. Ему было нужно, чтобы Комната была штаб-квартирой Д.А., и она ею становилась. А ты не знаешь, чем она является для Малфоя, и не знаешь, чего просить.

— Ничего, что-нибудь придумаю, — отмел все возражения Гарри. — Добби, ты молодчина!

— Шкверчок тоже умница, — ласково похвалила Гермиона. Шкверчок, однако, не выразил и тени благодарности, а лишь отвел в сторону громадные, в красных прожилках глаза и скрипуче забубнил в потолок: — Мугродье обращается к Шкверчку, Шкверчок притворится, будто не слышит мугродья…