Ангелы по совместительству - Ирина Владимировна Сыромятникова

Да, телеграф в данной ситуации будет даже важней.

Ростерк они миновали ночью — просто перескочили из одного состава в другой. И пусть все пространство сортировочной заливал голубой свет, сердце Саиль все равно замирало. Кто бы мог подумать, что она решится выйти за порог в такое время! Есть здесь отвращающие знаки или нет — без изгоняющего не скажешь, а ночной гость о визите предупреждать не станет…

— Еще один день! — Лучиано с трудом переводил дух. — Завтра все решится.

Саиль постеснялась спросить — что, просто достала из сумки карманное зеркальце и постаралась привести себя в приличный вид (выглядели они как двое бродяжек). Лучиано пересчитывал оставшиеся деньги — не платя за проезд, им удалось неплохо сэкономить.

— Семьдесят шесть крон! — гордо сообщил мальчик. — Надо будет купить еду и одежду, все равно в империи их не потратить.

— И кастрюльку, — добавила Саиль (насколько она помнила, тато немало повозился, разыскивая на кухне подходящую). — Готовить придется самим.

— Ха! Тогда: котелок, спички, соль, — начал перечислять Лучиано. — Нож и какой-нибудь крупы. Фляжку…

Как мужчинам удается определить, что именно пригодится в дороге, Саиль сказать не бралась, но до сих пор Лучиано ни разу не ошибался.

Кое-как накарябав список необходимого на бумажке из-под пирожков, мальчик спохватился:

— Ты меня поправляй, если что!

Сердце Саиль екнуло:

— В смысле?

В ее глазах происходящее выглядело чудесной сказкой — юный волшебник, тайное пророчество, ведущее их вперед — а сказку принято слушать внимательно, не пытаясь переписать сюжет. Девочка шла вперед с легким сердцем, в глубокой уверенности, что автор все предусмотрел. Где-то в другой реальности существовали бдительные жандармы, тревожные телеграммы, портреты пропавших на газетных страницах и встревоженные учителя. Обо всем этом она не переживала, потому что не задумывалась.

— Ну, этот мой дурацкий талант, — свои способности Лучиано ругал часто и со вкусом. — Подсказывает, если что-то происходит не так, но никак не объясняет — почему. Со стороны может оказаться виднее! В конце концов, все провидцы нуждались в толкователях.

Такой подход Саиль могла понять.

Утром четверга состав, почти целиком состоящий из опечатанных вагонов и платформ с топливными брикетами, довез их до самого моря и доставил бы в порт, но Лучиано оказался против:

— Надо купить вещи. И вообще, поезд, наверняка, будут досматривать.

Саиль послушно спустилась на землю и завертела головой, пытаясь понять, куда они попали.

Тут все было новым — одуряюще пахнущие креозотом шпалы, еще не покрывшийся ржавым налетом щебень, длинный грузовой пакгауз и запертое здание вокзала (маленький рыбацкий поселок, которому чугунка буквально свалилась на голову, еще не приспособился к такому соседству). Потихоньку зарастал травой строительный хлам, убранный с глаз долой, да так и позабытый. Всего в десятке метров от насыпи земля опрокидывалась вниз и пологим склоном уходила к каменистому берегу. Там, ближе к воде, расположился собственно Винклерт.

— Какая-то странная планировка у этого города, — пробормотала Саиль.

— Думаешь, она у него есть? — встрепенулся Лучиано и оказался, вероятно, прав.

Подумать только, а ей по-первости военно-морская база показалась неустроенной и шумной! Вот ведь шутка Всевышнего. Да моряки были еще ничего, вольные рыбаки — вот где фестиваль! Саиль не могла провести ни одной прямой линии через это скопление домов, сараев, сушащихся сетей и пасущихся коз. Однако Лучиано предлагал найти у этого хаоса центр и низ…

Тропинка то появлялась под ногами, то исчезала. Куры, нехотя, убегали с их пути, козы щурились вслед, петухи агрессивно горланили. Нестриженные изгороди (а это вообще изгороди?) хватали Саиль за юбку, не хуже иных собак. Люди в селении, несомненно, были, но все оказались чем-то заняты и на глаза не попадались. Тем не менее, мелочную лавку они нашли, не иначе, ведомые интуицией провидца.

Лучиано оглядел ценники, удовлетворенно кивнул и выложил на прилавок свой список:

— Нам заплечный мешок и вот эти вещи.

Около начищенной медной кассы сидел человек с неприятно внимательными глазами. Список у Лучиано он взял, но нести заказанное не спешил.

— А где ваши родители? — ласково поинтересовался торговец.

— Остались на лодке, — с готовностью сообщил Лучиано и мотнул головой куда-то за спину. — Папа спорит с офицером. Почему-то на нашем старом месте нельзя ловить рыбу! А мы же с собой взяли только бутерброды…

Взгляд торговца потеплел, он не только продал им все необходимое, а сверх того вручил подарок — моток прочной лески.

— Ты, наверное, заворожил этого человека!

— Нет, — вздохнул Лучиано. — Иногда умение смотреть по сторонам помогает не хуже волшебства. Когда кто-то вешает на стену чучело трески, в его увлечениях можно не сомневаться.

Ну, конечно! И местным, наверняка, не впервой ругаться с офицерами из-за рыбалки. Почему Саиль сама о таком не подумала?

Девочка попыталась представить себе, как видит мир Лучиано, какие силы заставляют его шагать и поворачивать, хмуриться и вздыхать. Почему они идут именно сюда? Гм… А куда? Дорожка вдоль берега ведет одна, свернуть некуда. А как они определят конец пути? О! В самом неудобном месте тропинку перегораживает забор с новенькой табличкой: «Проход воспрещен» Судя по всему, туда-то им и надо. Наверное, она и сама смогла бы найти путь, если бы ей хватило смелости побродить пару дней вдали от жилья. И ведь не поймешь, ведет ли их Судьба или просто здравого смысла у Лучиано больше… Так, кажется, они нашли обход.

Морская база в Винклерте оказалась решительно не готова к штурму. Нет, обычно-то военные объекты Ингерники отлично охраняются, в ход идет весь доступный арсенал — магия, алхимия, бдительные часовые, но… Несколько разных подрядчиков, разные сроки сдачи работ, сбои с логистикой, мудрые мысли, приходившие в голову высокого начальства с большим опозданием, в общем, с одной стороны забор базы подходил к полотну чугунки вплотную, а с другой — оказался еще не возведен. Ворот пока даже не намечалось. И часовых тоже, потому что караул должен был выставлять постоянный гарнизон, еще не въехавший в свои казармы, а заставить моряков охранять рельсы было не проще, чем боевых магов — подметать плац. Да и смысл? Когда народу вокруг — только местные рыбаки и все друг друга знают. Комендант не счел сообщение о пропавших детях поводом поднимать охрану в ружье (это ведь не диверсанты!), персоналу просто велели смотреть в оба, расписание караулов не изменилось, набор защитных амулетов — тоже.

Поэтому единственным свидетелем преступления стал путейский рабочий, а проще говоря — стрелочник. Работяга как раз был