Ангелы по совместительству - Ирина Владимировна Сыромятникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эмпатка ловко сунула ему в руки чашку с чаем и заставила пить.
— Для начала, почему вы не сообщили эмпатам, что у вашей дочери есть сильные привязанности?
— Я…
Не знал? Не подумал? Не заметил? Отец-белый, первым обязанный замечать проблемы своего ребенка.
«Ты приучил себя не видеть чужую боль, и теперь наказан за это!»
Амиши закрыл голову руками и приготовился выть. Его немедленно растеребили.
— Сосредоточьтесь, уважаемый! — эмпатка была неумолима — Нам нужны подробности.
— О чем?
— Куда они могут пойти, к кому обратиться?
— Мы — иностранцы, мы никого здесь не знаем!
— Кто перевез вас через океан?
— Ингернийский военный корабль!
— Не контрабандисты — уже хорошо, — буркнул господин Ларкес.
— Вы должны немедленно найти Саиль!!!
Колдун некрасиво поморщился:
— Любого другого ребенка я бы нашел в течение суток. Но с этими… ожидаются трудности.
В голове Ахиме забрезжила догадка:
— Этот мальчик — брат сотрудника? Но какая связь?
По его опыту, родство с черным магом не гарантировало ни чего, кроме комплексов.
Эмпатка картинно закатила глаза:
— Родня Тангора — это диагноз!
— Скорее — проклятье, — не согласился Ларкес. — Непонятно только, по какой ветви семьи оно передается. Но не сомневайтесь, будь ваша дочь одна, ее мы тоже искали бы. Просто сама она далеко не ушла бы.
— Брат… спровоцировал их? — Амиши попытался ухватить суть.
— Косвенно, несомненно, да. Малолетние олухи насмотрелись на этого прохиндея и решили, что им тоже можно.
Амиши общался с изгоняющими всю сознательную жизнь, но мысли подражать им у него никогда не возникало. Во всем происходящем чудилась какая-то недосказанность. Уезжая в Михандров, он ожидал, что ему придется просить и умолять, лично ходить и спрашивать, но по дороге лейтенант объяснил, что со всех, замешанных в деле, уже сняты показания. Допустим, белые способны помочь нищему чужаку бескорыстно, но почему в поисках принимает участие столь высокое руководство?
— Вы мне врете. Это нехорошо.
Эмпатка прихватила поднос с чаем и подобралась ближе.
— Мы не врем! — торжественно объявила она. — Вопрос о том, как старший брат повлиял на младшего, открыт, но согласитесь — так ловко обставить побег смог бы не всякий взрослый.
— Вы от меня что-то скрываете! — Амиши отпихивался от очередной чашки чая и отчаянно пытался проявить твердость. Даже ему, пастырю с двадцатилетнем стажем было нелегко было сопротивляться такому напору. — С моей дочерью произошло что-то ужасное, я знаю!
— Не каркайте! — ущипнула его эмпатка.
Амиши понял, что надо бежать.
— Да вы не волнуйтесь так, — вмешался в происходящее прекраснодушный лейтенант. — Лучиано — умный мальчик, к тому же — инициированный маг. Он не позволит, чтобы с Саиль произошло что-то плохое. Главное, чтобы они действительно в империю не попали.
— А они… могут? — похолодел Амиши.
Господин Ларкес снова поморщился:
— Нет, не могут. Теоретически. Гражданским кораблям путь в империю закрыт. Все военные объекты надежно охраняются.
— Но?..
— Движение между континентами все-таки есть, — признал колдун. — А мелкие поганцы настроены решительно. У нас есть такой генерал Зертак, каждую неделю отсылающий за море до десятка боевых групп. Эти… достойные чародеи не заметят на своем корабле слона, даже если покрасить его в розовый цвет и снабдить колокольчиком. Вся надежда на сопровождающих.
— Ну, если они действительно встретятся с Тангором… — начал развивать тему лейтенант.
— Без шансов, — пресек его самодеятельность старший координатор. — Он в И’Са-Орио-Те с весны. К сожалению, мы не можем…. - тут черный осекся и принялся разминать пальцы каким-то странным жестом. — … дать знать… В общем, ловить паразитов надо здесь!
Амиши хотел было возмутиться (его девочку ни разу еще не называли ТАК), но не нашел в себе сил спорить. Эмпатка оставила в покое чашки и поволокла его в «очень приличный пансион», отдыхать.
Ларкес убедился, что Кевинахари плотно взяла са-ориотца в оборот и резких действий с его стороны не допустит. Он не стал акцентировать внимание окружающих на странном построении фраз в письме: «я увидел», «сразу почувствовал», «явственно различил». Это ведь не оговорки. Неужели Ингернике снова счастье подвалило — провидец появился? Причем — малолетка. Зато — условно лояльный. Такого кадра Ларкес не мог упустить!
«Редкий талант обязательно приставят к делу — либо мы, либо Искусники, либо са-ориотцы (что тоже нехорошо). И сам Тангор где-то болтается… Случайно ли?»
Разум твердил старшему координатору, что путешествие белых закончится вполне бесславно и беглецы скоро будут водворены в интернат, но интуиция подсказывала иное. Ларес мысленно ругнулся (опять придется лезть в долги!) и позвонил секретарю генерала Зертака — где бы ни шастали предприимчивые белые, кораблей им не миновать. В бдительности контрабандистов черный не сомневался, а вот военных требовалось хорошенько стимулировать…
Глава 24
Новое путешествие по Ингернике потрясло Саиль. Оказалось, что в прошлый раз она ничего не видела, не слышала и не чуяла, словно завороженная! Теперь же огромный мир прорвал созданную вокруг нее оболочку, прикоснулся к коже своей шероховатой поверхностью, проник в ноздри запахом дыма и шпал, замельтешил в глазах пробегающим мимо ландшафтом. Стук колес приблизился, раздробился на монотонное гудение, глухие удары, скрипы и лязги. Пространство разделилось на опасные и безопасные зоны, постоянно дрейфующие в зависимости от положения семафоров.
Перед Саиль предстали задворки: запасные пути, чердаки, машинные дворы и ангары. Теперь она увидела все то тайное движение, скрытую жизнь, окружающую поезда: путейских рабочих, обходящих составы, кочегаров, заправляющих котлы водой, вагоны, таранящие друг друга на сортировочных горках, суету маневровых паровозов. Люди управляли движением железных громадин, словно загоняли в ворота упрямых быков, а для пассажиров просто «поезд приходит по расписанию». Это слово (точнее, обрывок фразы, прозвучавшей из динамиков), стало неким ключом к пониманию, аллегорией происходящего. Саиль открылось сердце Ингерники, сотворенное из чугуна, магии и пара.
Три дня они ехали, меняя тормозные площадки на платформы с просмоленными бочками и вагоны с живыми коровами, потому что пассажирские поезда Лучиано решительно забраковал.
— Но Петросу ты сказал…
— С Петросом будут говорить эмпаты, — растолковал Лучиано. — Я до сих пор
