Худший из миров. Книга 7 (СИ) - Софроний Валерий Иванович

— Чему быть, того не миновать, — философски ответил Олег, — что было, то прошло. Мне сейчас нужно думать о настоящем.

— Так вот, — словно ничего и не произошло продолжил Татарин, — по факту мой мозг еще жив, а это значит, что мой счет в банке так никто закрыть и не смог. Деньги по-прежнему на нем. В связи с этим у меня возник вопрос. Скажи, ты сможешь, что-либо сделать с моими деньгами в другом банке?

— Тут все просто, — сразу же принялся разъяснять положение дел Олег, — ты пишешь заявление с требованием предоставить тебе счет в моей коммерческой организации после мы составляем требование в твой бывший банк на перевод средств. На все про все уйдет пара дней. Ты заплатишь полтора процента за перевод и еще процент за вывод средств со счетов моего банка. Два с половиной процента тебе по любому придется заплатить и это не моя прихоть.

— А если я не стану выводить деньги из твоего банка? — озадачил Татарин Олега.

— Ну, тогда добро пожаловать в клиенты моего банка.

В дальнейшем вечер этого занимательного дня запомнился Олегу суетой. Подспудно наш герой ожидал штурма имения Августа, но кроме тщательного надзора никаких поползновений со стороны имперской службы безопасности не проявлялось. В определенный момент Олег попросту забил на это ожидание рассудив, что всегда запросто сможет смотаться по средствам монетки и переждать неприятности благодаря шпажке. А затем наш герой вызвал дядюшку Юма. И просторный кабинет Августа накрыла новая волна суеты. Юму пришлось срочно оформлять новых клиентов, заключать с ними индивидуальные договора, подготавливать гарантийные письма, в общем суетились гости дома Дюкков до самой поздней ночи. «Великий и ужасный» успел даже уснуть, наблюдая за всей этой суетой.

К полуночи одиозного лидера союза «няшных» небрежно растолкали, вручили подвеску любовников и попрощавшись отправили домой высыпаться. Олег подобрал мирно спящую на подлокотнике фею и не прощаясь отправился домой отсыпаться.

Дорогой читатель, как любили говорить древние и мудрые: «Покой нам только снится» и порой, надеясь попасть в теплую, мягкую кроватку мы попадаем совсем в другое место. Вот и надежды Олега Евгеньевича приказали долго жить. Для начала, воплотился Командор, как и было заведено, недалеко от навеса летней кухни, вот только сегодня ночью под этим самым навесом яблоку негде было упасть. По периметру кухни на подпорных столбах были развешаны камни освещения, и наш герой узрел довольно нестандартную для этого времени суток картинку. За большим обеденным столом с каменным лицом восседала Аврора, причем осанка у барышни была такая, словно ей лом в одно место вставили. Рядом с ней по левую руку со столь же серьезным личиком с ножом в правой руке стояла Архэя. Перед вернувшейся Авророй, на плоскости стола лежала газета, та самая, со статьей про Командора и его нездоровые склонности. Но и это было далеко не все. Рядом, с сестрой на стуле бледный и притихший восседал Тигер. Видок у Кости был словно у нагадившего и пойманном на горячем котенка, сам парнишка был кроток и молчалив и только глаза, что периодически стреляли по сторонам в поисках спасения выдавали в нем несогласие.

На столике в полутора литровой банке закрытой крышкой с проделанными для притока воздуха дырками томилась узница совести по прозвищу Анастасия. Мелкая стояла у стеклянной стенки сложив руки на груди и сквозь толстое стекло с презрением смотрела на Аврору.

— Сестренка, я тебя очень прошу, не нужно ей ничего делать! — взмолился Виктор, — это была просто дурацкая шутка. К тому же Олег Евгеньевич давно их простил.

— Милая моя Архэя, — елейным голосом произнесла Аврора, совершенно не обращая внимание на брата, — как там твоя печь уже раскочегарилась?

— Еще минут десять и можно приступать к запеканию, — довольно ответила кухарка.

— Ну чего вы в самом деле? — перепугалась Настя, — я же ведь, извинилась. И вход в подземелья Озерска, тоже я нашла!

— А причем здесь Олег, — сурово припечатала Аврора, — вам не перед ним, а передо мной извиняться нужно. Ему плевать на свою репутацию, а мне нет. Мне, между прочим, с ним в свете придется появляться.

В общей суете и мраке ночи появление «великого и ужасного» прошло довольно незаметно. А характер скромной девицы Авроры претерпел ряд метаморфоз, и сейчас перед собой Олег видел разгневанную фурию в обличии Авроры. Радовало одно изливала свой гнев эта фурия не на него. По собственному опыту наш герой знал, что встревать в женские разборки чревато большими неприятностями и на границе сознания мелькнула довольно здравая мысль, а не раствориться ли ему в ночи и не отправиться ли в свою комнату досматривать сны, но как на зло проснулась малая. Она, как, собственно, и Олег уже какое-то время с интересом наблюдала за самосудом. Импонировало ей и то, что запечь в банке собирались ее недавнюю знакомую. От которой у Фэйфэй до сих пор не зажили шрамы и крылышко.

Олег стараясь не привлекать внимание сделал робкий шаг назад, когда малая предательски чихнула. Казалось бы, чего такого? Ну чихнула мелкая, да ее чих должен был попросту раствориться в общем гвалте голосов. Но, в определенные моменты даже слова сказанные шёпотом способны звучать словно гром среди ясного неба. Вот и это «апчхи» прозвучало настолько мило, что под навесом летней кухни враз воцарилась тишина и множество глаз устремили свой интерес в сторону выбивающегося из общего гвалта звука.

Олег зло выматерился про себя и натянув дежурную улыбку сделал шаг под крышу освещенного камнями навеса.

— Мое почтение ночным линчевателям! — бодро поздоровался Олег, — а у вас я гляжу, тут весело.

— Олег Евгеньевич, слава богу! — с каким-то облегчением воскликнул Виктор, — ну скажите вы ей, что все уже давно решено и что Анастасию нужно отпустить.

Олег, не сводя взгляда с банки прошелся вокруг стола и присел на свое законное место рядышком с Авророй, отпустил с рук на стол малую и глянув в глаза Авроре довольно поинтересовался:

— Долго эту мелочь вылавливали?

Поведение каменной дивы разом сошло на нет. Аврора самую малость расслабилась и смягчила тон:

— Это Архэя ее поймала, — принялась хвастаться зазноба, — она напекла вкусных тарталеток. Потом засунула тарталетки под тазик, подставила под одну сторону небольшую привязанную на веревочку палочку, и когда эта дуреха сама залезла под тазик мы ее и выловили.

Олег не удержался и рассмеялся от столь нелепого поведения богини, затем он взял в руки банку, внимательно рассмотрел перепуганную и слегка обиженную Настю и пространно произнес:

— Птица говорун отличается умом и сообразительностью.

— Чего? — чуть ли не в один голос переспросили сидящие за столом ближники.

— Мой дед иногда любил так говорить, — пояснил «ужасный», — вроде как из фильма или мультика какого-то.

Олег довольными глазами посмотрел на перепуганную узницу и поставил банку обратно на стол.

— Вы в самом деле собираетесь ее зажарить? — Олег внимательно поглядел на двух эльфиек, темную и светлую.

— Ну если желаешь, то можешь ее отпустить, — недовольно произнесла Аврора.

— Не имею права, — с легкой грустинкой открестился Олег, — право на месть свято и никогда не стоит вставать между красивой девушкой и ее местью, вот только есть пара неприятных моментов. Во-первых, сейчас в этой банке находится только часть сознания Анастасии, причем меньшая.

— Не а, — отрицательно помотала головой красотка, — мы все продумали. Остальная часть этой дуры валяется вон там.

Дроу указала нежным пальчиком с аккуратным маникюром куда-то в сторону городской стены, откуда доносились едва разборчивые звуки тяжелого сопения. Олег живо поднялся из-за стола, снял один из осветительных камней и проследовал на звук по дворику цитадели. Чувство, что в народе зовется дежавю посетила нашего героя, когда он узрел связанную толстой веревкой тушу шауды. Задние лапы зверюги были вытянуты заодно с хвостом и тщательно замотаны веревкой, словно куколка бабочки, передние лапы первой ипостаси ушедшей были завернуты за спину и зафиксированы в районе локтей и запястий. Ворчанья морда тоже была обработана и зафиксирована, только более тонкой веревкой.