Нагибатор Сухоруков - Василий Кленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так что, если вам кто-нибудь скажет, что роялей в кустах не бывает — не верьте. Просто где-то в глуби вселенной как-то так провернулись невидимые нам колесики Детерминизма.
Всё, что я требовал от нового князя — это дать нам носильщиков. И побольше. Потому что в один момент мы стали обладателями просто гигантского богатства. Всё, что аколуа грабили в течение месяца (а, может, и больше)! Склады забиты хлопком, тканями, какао, полудрагоценными камнями, обсидианом, золотом, медью, перьями, солью. Множество неотсортированных готовых вещей, изделий. И просто тонны продовольствия! Даже сундучок со стеклом нашелся. Я ясно понимал, что не могу это всё оставить.
А князь не менее ясно понимал, что всё, что мы унести не сможем — достанется ему. Поэтому «я вам искренне благодарен, но носильщиков у меня нету, вообще нету!». Я же требовал пять сотен. Не меньше.
Конечно, имелись свои ресурсы. Во-первых, воины. Они, конечно, и своим нагрузились, но я им прямо намекнул: получите груз и в дороге выкидывать придется свое, а не мое. Пусть мы будем идти по десять километров в день, но уж голов семь-восемь чистого веса я навешаю на каждого. Беда в том, что у нас очень много раненых, некоторых предстояло нести на носилках. Да и легких особо не нагрузишь, им бы свое оружие донести.
Также имелись пленники. В сумме в плен к нам попали более шестисот человек. Это из относительно здоровых (тяжелораненых я велел добивать, и поверьте, это было гуманное решение: наших медслужб на своих не хватало, так что лечением этих бедолаг никто не займется, будут лежать и страдать). Кого-то пришлось отпустить. Например, полсотни чумбиа. Князь лично осмотрел каждого. Кто был простым носильщиком — забрал, а вот тех, кто служил аколуа с оружием в руках, великодушно оставил мне. Нашлись тут и три десятка куитлатеков! Казалось бы, другой конец мира! Но, оказывается, аколуа шли к побережью через их земли. Пленники отвечали невнятно и неохотно, но я понял, что с ними захватчики не воевали. Этих отпустил всех. Публично объявил, что там, у себя в горах я с куитлатеками дружу, а потому идите-ка домой, парни! И помните мою доброту.
Но более полутысячи у меня оставалось, а белые регулярно вылавливали в лесах новых неосторожных беглецов. Их рассадили по ямам и пока кормили, как на убой. А что, еды дофига! Вот в пути они у меня по горсточке маиса в день будут есть! Я лишний груз нести не намерен!
Достал я восковку, рассчитал вес добычи на имеющуюся толпу — мало вышло. Я остро понял, что так много добычи ни за что не оставлю! И начался яростный торг с чумбийским князем. Я давил и требовал, угрожал, что останусь тут навсегда, пока всю добычу не съем. В итоге, по всей округе собрали человек триста.
В итоге у меня набралось чуть боле тысячи крепких спин (Моччитуа тоже успел вызвать из-за Кровавой реки несколько сотен своих подданных, но эти понесут богатства не в мою сокровищницу). Стало очевидно, что при любом раскладе значительная часть добычи останется. Я в очередной раз поплакал по поводу отсутствия в Америке коров и лошадей и снова сел за таблички расчетов, учитывая значимость ресурсов. Своим союзникам я прямо и без обиняков заявил, что золото, медь и какао забираю полностью. Далее мне были нужны ресурсы, пусть недорогие, но редкие — кожа, воск и, конечно, обсидиан (тумбаги до сих пор не хватало для полного перевооружения). Также мои люди старательно отбирали предметы роскоши, лучшие образцы оружия. Но эти вещи нужны постольку поскольку. Я охотно делился ими с союзниками, дарил отличившимся. Маис тоже взяли, всяких дорогих приправ…
Много всего взяли. Наш бесконечный караван потащился на запад многокилометровой змеей. Обожравшейся змеей, которая еле движет раздувшимся пузом. Мы только через Кровавую реку переправлялись больше дня. Больше дня! Дотянувшись до Чапопотилы, мы сердечно распрощались с князем Моччитуа, он, по доброте душевной, одолжил нам всех своих носильщиков, и змея поползла чуток быстрее. Я молился, чтобы никто не напал на нас во время этого путешествия. И на этот раз боги меня услышали. Кто же знал, что делая это, они уже подленько хихикали в кулачки…
Уекахуа было всё ближе и ближе. Я предвкушал очередной «отпуск», представлял, как все разинут рты от нашей добычи, готовился справить помпезную свадьбу с лебединошеей княжной… Но еще за сутки до цели нас встретил взволнованный гонец.
— Прибыл посланник из Излучного, — сообщил он мне. — С плохими вестями.
— С какими? — нахмурился я.
— Не знаю, владыка, — виновато развел руками гонец. — Посланнику велено сообщать только тебе или твоим ближайшим помощникам. Сын Обезьяны послал в лес десяток гонцов, чтобы тебя искали и призывали скорее вернуться в Старшее. Посланник ждет там.
В принципе, правильное решение. Не знаю, кто так распорядился в Излучном — Мясо, Широкий Дуб или Дитя Голода — но лучше, если толимеки не будут знать о наших проблемах. Я сразу же оставил караван и с одной двадцаткой золотых рванул в Уекахуа.
…Посланник увидел меня, бухнулся в ноги, распростерся и долго отказываться вставать, несмотря на мои уговоры. Наконец, я психанул и заорал на него, что есть силы. Четланин виновато встал и, не поднимая глаз, начал:
— Грустная новость у меня, владыка. Одной темной ночью твой человек Ннака с друзьями проник в казнохранилище, забрал всё самое ценное и сбежал из Излучного.
— Чего?! — я охренел от случившегося. — А кто позволил? Куда все смотрели?
Посланник снова плюхнулся на пол и дальше говорил уже оттуда.
— Кто мог возразить ему… Ннака был одним из самых главных людей в столице, — я вынужден был признать правоту этих слов и задумался. Однако, гонец приподнял голову и робко сказал. — Но это еще не все плохие новости…
— Ну, валяй, — бросил я ему, думая: куда уж хуже?
Как же я ошибался.
— В аккурат через четыре дня после этого банда оцколи захватила Крыло. Было их около двухсот…
— Чего?! — я аж подскочил.
В этой новости было невероятно почти всё: оцколи напали на старую столицу?! Их собралось около двухсот?! У нас что
