Играть, чтобы проснуться. Первая книга - Глеб Сотник

Его перебил Лаки, дерзко закончив речь Лиона:

— Мы пришли за правосудием.

Все в шатре притихли, и казалось, что Лаки прервал вечный пир, проходящий здесь. Вождь невозмутимо продолжил:

— Во-первых, вы пришли за тем, чтобы восстановить правосудие, а не за ним. Я не могу отдать вам его. Выражайтесь правильно, молодой человек, — гоблин не был раздражен или удивлен, он продолжал, к удивлению пришедших, беседу в дружеском тоне. Просто он был одним из тех существ, кто до ужаса любил правильно выражаться. И не любил, когда кто-то выражался неправильно. — Вам известно, как меня зовут?

— Вы Лорбо Резатель, — ответил Лаки.

— Ха-ха-ха! — гоблин громко и искренне рассмеялся. — Давно я не резал никого и ничего, кроме свинины или курицы!

Он громко стукнул кулаком по столу. Потом, резко сменив тон, сказал стражникам:

— Покиньте все шатер! И приведите моего сына!

Те рванулись выполнять требование вождя, а Лорбо продолжил:

— Так что же вы хотите? Подробнее, — покрутил вождь рукой в воздухе, как бы подгоняя гостей.

Лаки подтолкнул Лиона, открывшего рот. Он мог наговорить много лишнего, смерть Норина задевала и его самого.

— Мы хотим, чтобы вы выдали нам своего сына вместе с Волхви’баром и Цинбор’баром.

Гоблин выдержал паузу и спросил все также дружелюбно:

— И что вы сделаете с моим сыном?

Лаки сглотнул и ответил:

— Его будут судить по законам лесников. Скорее всего, Цинбора и Курло ждет смерть.

Гоблин нахмурился, словно не ожидал такого. Он откинулся на троне, сложил руки на огромном животе и сказал:

— Значит, смерть? — Заметив реакцию парней, он объяснил: — Не все мои дети гении. И Курло не гений. Я даю ему самые легкие задания: согласитесь, продать другому племени десяток кур — задача несложная. Но он и с ней не справился! Этот Цинбор уговорил Курло помочь ему завоевать племя.

— Цинбор был главным в их дуэте? — тихо пробурчал под нос Лион, спрашивая самого себя. Но Лорбо услышал и объяснил:

— Я сам лишь недавно узнал об их договоренности, когда поинтересовался, почему произошла такая задержка. Они хотели украсть Волхви, чтобы убедить Норина покончить с собой и передать бразды правления любому сыну. Если бы Люмрик не обзавелся ногами, то Цинбор встал бы во главе племени. Я не поддержал бы эту затею, если бы знал о ней заранее. Теперь, когда я понял, что вы охотитесь за ним, то есть знаете, что это он забрал мальчишку, я не буду его прятать и защищать. Стану только надеяться, что ваш суд не вынесет ему смертный приговор, — Лорбо выдохнул.

— То есть мы просто заберем вашего сына? — переспросил Лаки

— Да. Я могу выделить вам кортеж, который доставит Цинбора, Курло и Волхви в деревню. Вам не придется возвращаться сюда. Тем более с войском злобно настроенных лесников. Хочу заметить: я делаю это в знак дружбы. Потому что не желаю войны. Но дайте мне слово, что, несмотря на все ошибки моего сына, вы постараетесь прикрыть его жалкую задницу, — Лорбо замолчал. Лион и Лаки тоже ничего не говорили.

— Я буду рад передать ваши слова Люмрику, и в знак дружбы мы постараемся уговорить его не казнить вашего сына, — сказал Лаки.

Лион толкнул его в бок, недовольный тем, что Курло может выжить. Лаки кивнул, как бы говоря: «Потом решим».

Через несколько минут в шатер вошли стражники, которые привели связанных Цинбора и Курло. Они молчали. Курло остановился у стены рядом с отцом, непонимающе глядя на него. Лорбо лишь бросил на него разочарованный взгляд и вновь поднял глаза на гостей. Цинбор же, широко шагая, будто хотел показать, что даже связанный представлял большую угрозу для всех окружающих.

— И на что ты надеялся? — спросил Лион у Цинбора.

Тот оскалился и неожиданно порвал веревку за спиной, резко достав две сабли, почему-то до сих пор висевшие на поясе пленника.

— Гении! Вы всем пленникам оставляете оружие?! — закричал Лорбо на замешкавшихся стражей, но больше с долей юмора, чем с агрессией.

Цинбор намеревался вставить сабли в грудь магу, как он сделал с Лаки несколько дней назад. Но перед ним резко появились Мирак и Мирон, отбившие лезвия, летящие в Лиона. Братья тут же исчезли, а перед Цинбором появился Лаки, занесший меч. Изловчившись, Цинбор уклонился от удара, как всегда легко, будто это не стоило никаких усилий. Оказавшись сбоку Лаки, он увидел новую возможность убить его. «Я не дамся им просто так», — подумал Цинбор, и когда сабли его были в нескольких сантиметрах от лица мечника, он вдруг понял: что-то не так. Лаки улыбался, искоса ехидно посматривая на гоблина. «Что происходит? Он же в смертельной опасности!» — только и успела пронестись мысль в голове Цинбора, как позади него появились Мирон и Мирак. Безоружные. Они едва дотянулись до него, дотронулись до спины… и исчезли вместе с гоблином. Появились они уже на поляне. Эрик и Джейк сразу же схватили за руки растерянного гоблина, растянув его в стороны. Джейк схватился одной рукой за кисть, а другой за плечо, так сильно дернув, что локоть Цинбора смачно провернулся и отделился от тела. Он упал на землю, схватившись за оборванный шматок мяса, свисающий с локтя, и не успел вновь подобрать саблю: Мирак вонзил в его ладонь нож, а Мирон свой — в сухожилие перед кистью, после чего так провернул клинок, что правая кисть повисла, а легким движением Эрика и вовсе была оторвана. Гоблин корчился от боли на земле, пока Эрик резким ударом не выбил его из сознания.

— Не слишком жестоко? — спросил Джейк, зовя Тину, уже готовую сделать гоблину перевязку, чтобы тот не потерял много крови.

— Он убивал нас… Нет, не думаю, — сказал Мирак. Ему привычно было причинять боль путникам в лесу, но сейчас… Даже находя множество оправданий для себя, он не мог отделаться от мысли о своей жестокости.

— Это благородно — не убить его после такого! — торжествующе подытожил Мирон.

Это мнение разделял лишь он один. Но все же план Лиона сработал… А раз все с этим планом согласились, то жалеть Цинбора было поздно. Особенно с учетом того, что он сам никогда никого не жалел.

Глава 27. У страха — глаза

Как только призраки вместе с Цинбором исчезли, Лаки сменил позу ожидания смерти от гоблина на спокойную, вернув меч в ножны, так и не запачкав его. Он бросил ухмыляющийся взгляд на Лиона, и тот, довольный исполнением плана, удовлетворенно кивнул. Переглянувшись, они одновременно посмотрели