Елена Прекрасная - Марианна Алферова

Если Крто говорил, что место неприятное, значит на самом деле место мерзкое.

Днем мы немного отдохнули и перекусили. Крто перевернулся на спину, и неподвижно качался на волнах. А я вновь положила голову ему на грудь. И так мы дрейфовали около часа. Кажется, Крто спал. Чтобы солнце его не сожгло, он налепил на лицо маску. Обычно люди говорят про эгейцев - морда. Я говорю - лицо... Лицо Крто. Даже без маски оно напоминало немного человеческое. Особенно глаза...

После полудня мы поплыли дальше. И почти сразу мы столкнулись с двумя эгейцами - они форсированным темпом плыли к Дальнему, изрядно выдохшись по дороге. На боку одного из них зияла огромная красная с белым дыра. (Белое это сало, как не сразу догадалась я). Крто заметил их первым - все-таки он страж. Заметил и вытащил бластер из кожаного мешка. Но стрелять пока не стал. Те двое как будто не заметили нас и проскользнули мимо. Однако этот маневр не обманул Крто. Мы проплыли еще сотню метров и вдруг Крто выпрыгнул из воды. Два оборота в воздухе, потом нырок. Удар хвостом - и Крто вновь на поверхности.

- Эти двое следуют за нами, - шепнул он. - Продержись немного на воде... пока я... к ним...

Он нырнул и исчез. А я осталась в одиночестве посреди Эгейского Океана. А что если Крто не вернется? Мне почудилось, как все местные хищники устремляются ко мне. Псевдоакулы и броненосцы - о них я уже кое-что знала, правда, пока исключительно по рассказам Крто. Страх был еще умственный, я сознавала опасность, но ужас не проник в мою душу. Я плескалась в теплых волнах. И...

Вода фонтаном вспенилась подле меня. Я взвизгнула... Рядом со мной вынырнул Крто. Он ничего не сказал, а я не спрашивала. И мы поплыли к острову Волка. Мне все сильнее хотелось покинуть этот мир.

ХХХ

На острове Волка нас встретил стражи. У кромки воды они болтались взад и вперед в своих креслах, издали наблюдая за плывущими к берегу.

У острова, отсеченная морем грядой рифов, располагалась мелкая лагуна с теплой водой. Крто оставил меня здесь, среди серебра резвящейся рыбной молоди, а сам, работая хвостом, поплыл к берегу. На мелководье я кое-как натянула на ноги хвост и замотала голову куском черной кожи морского льва. Пока Крто разговаривал со стражами, я сидела на камнях. Попуск, выданный Пло, произвел впечатление, и нам позволили выбраться на берег и даже занять один из пустующих гротов.

- Я сказал, что ты повредила щупальца, и потому мы плывем очень медленно, - шепнул Крто.

- Они не спросили, почему мы не воспользовались подводным поездом?

- Нет. Многие боятся поезда. И потом, если радиан давно не чистили, можно застрять в туннеле и задохнуться.

Мы устроились на нашей временной квартире почти с комфортом. В углу нашлось просторное ложе из сухих водорослей. Один из стражей дал нам лампу с вечным фитилем, и какой-то странный черный сверток, издающий протяжные нудные звуки - местный музыкальный агрегат. На Дальнем подобной роскоши не встречалось. Мы медленно приближались к центру цивилизации. Я растянулась на ложе и зарылась в сухие водоросли. Мне не требовалось изображать, что я смертельно больна: так я устала за прошедшие трое суток. И провалилась в сон.

Очнулась вскоре. Вернее, так показалось. Наверняка прошло несколько часов. Сквозь сон я слышала голоса. Говорили уже довольно громко, но не было сил разлепить веки.

Вернее, громко говорил гость, а Крто уговаривал его: тише, тише... И вдруг я поняла, о чем они говорят. Сон улетучился.

- Стражам на диких островах всегда - только дефективные самки. Где и когда у стража нормальная самка? У твоей броненосец откусил щупальца? Ну и ну... Слушай... я тебе сотню кредитов...

Мне показалось, что гость пьян.

- Проваливай, - сказал Крто.

- Слушай, стадо отбило у меня самку...

- Проваливай...

- Ты страж, я - страж... - в горле у гостя забулькало - он хохотал.

Такого непочтения Крто снести не мог. Он скрутил щупальца в жгут и хлестнул гостя - по глазам. Тот завыл...

- Ты что! Ты что!

- Благодари агатодемона Эгеиды, что ты страж. А то бы...

Разумеется, на своем языке покровитель Эгеиды назывался иначе. Но его эквивалент на космолингве звучал именно так. Впрочем, этот эквивалент ввел первый представитель Лиги Миров на Эгеиде - видимо, как и Корман, большой поклонник Древней Греции. Агатодемон, Добрый демон... С годами я научилась молиться ему, хотя и не верила в доброту этого божества.

Гость убрался.

- Что ему было надо? - спросила я, делая вид, что не поняла их разговора.

- Так... спрашивал, нет ли чего выпить, - отозвался Крто.

- Послушай, я у тебя навсегда в долгу... - у меня задрожал голос. Наверное, мне не надо было говорить. Потому что эта фраза показалась Крто признанием в любви. Признательность на Эгеиде - высшее чувство - выше любви и дружбы. Сказать, что признательна эгейцу, все равно то сообщить человеку: один твой взгляд приводит меня в экстаз. Тогда я не знала всех тонкостей взаимоотношений этого мира...

Крто судорожно вздохнул.

- Правда? Я тоже тебе признателен...

- За что? - изумилась я.

- За то, что ты есть.

Разве за это можно быть признательным? Или можно?

Крто придвинулся ближе. Свет вечного светильника придавал его лицу бронзовый оттенок. Глаза его расширились и в глубине вспыхнули синие огоньки. Мне стало не по себе.

- Ты моя женщина... - он сказал "женщина" на своем языке. Я поняла.

Я даже не сказала ему "нет", восприняла его признание-требование с покорностью рабыни. Как нечто предрешенное. Секс с инопланетянином - это из дешевых романов, которыми полнится интернет, и прочтение которых ценится менее кредита. "Он обхватил ее своими щупальцами, их тела слились..." Эти историйки называют "битками", ибо информации в каждом из них не больше одного бита.

ХХХ

Раздался хрип, сип... изображение и звук пропали.

- Так... Тут она кое- что стерла! - оживился сержант Дерпфельд. Давай-ка восстановим.

- Зачем? Раз она не хотела...

- Я слушал все эти розовые сопли столько времени... И вот когда мы подошли к клубничке, мне показывают кукиш? Ну уж нет...

- Ты же заявлял, что не любишь межпланетную клубничку.

- Когда?.. С чего ты взял?..

Дерпфельд вставил в инфоголограф капсулу восстановителя программы. Изображение не появилось. Хрипело и сипело теперь меньше, но отчетливо можно было разобрать лишь отдельные слова...

- Оставь... Видишь, не хочет говорить...

Но Дерпфельд был упрям. С час или больше возился он с инфоголографом, и все же восстановил звуковую часть стертой записи.

ХХХ

Да, так... Капризуля, воображавшая себя принцессой, превратилась в жалкую рабыню, которая ублажает своего господина и держится за него, ибо без господина она не значит сама по себе ничего. Кто бы мог подумать, что так легко принцесса превращается в рабыню... Так легко смиряется и довольствуется, и не хочет уже ничего более, и не стремится...