Забытая башня - Веда Талагаева

— Где там наши лошади? — оглянулся гоблин, и услышал встревоженное ржание.

Одновременно с этим сквозь рев ветра послышался далекий гул. Он был глубоким и мерным и все приближался. Слыша его, лошади царского войска тревожно ржали и поднимались на дыбы. Темные эльфы, воины Крылатого льва и чародеи начали с недоумением оглядываться, поднимая головы кверху. Гул раздавался где-то высоко в небе, словно там раскачивался небывалых размеров маятник. Внезапно жестокий ветер утих и снегопад прекратился. На землю пала тишина, и все сражающиеся замерли, словно придавленные этой глубокой тишиной.

— Что это? — одними губами спросила царица у своего военачальника.

Над ущельем Волчий коготь промчался вихрь, сбивающий с ног и поднимающий тучи снега. Он стих также быстро, как начался, а на скалу над ущельем опустился огромный, как каменная глыба, дракон. Он сел, гордо и хищно изогнув длинную шею, впился когтями в обледеневшие камни и распростер крылья. Тень от этих могучих перепончатых крыльев закрыла собой все ущелье. Ронф охнул и сел на землю с Тарилор на руках. Вокруг него воины обеих армий замерли, опустив оружие. Все забыли о сражении и, подняв головы, взирали на дракона с изумлением и ужасом. Дракон обвел ущелье пылающим взглядом, от которого мурашки бежали по коже, и издал ликующий и грозный крик. Из его открытой пасти вырвался поток огня и обрушился вниз. В следующую секунду дракон принялся поливать огнем темных эльфов. Чародеи и солдаты Ордена бросились бежать на другую сторону ущелья, спасаясь от пламени. Ронф же наблюдал за происходящим не с испугом, а уже с любопытством. Он вдруг заметил, что огонь дракона не трогает защитников светлого мира. Так же, не опасаясь, выпрямившись во весь рост, за драконом следил и чародей Каленвен.

— Это он! — восхищенным шепотом воскликнул полководец царского войска, — Невероятно! Веками его не видел никто. Мой прадед, дед, отец знали, как он выглядит лишь по рисункам в исторических хрониках.

— А кто он? — спросила царица.

— Он — наше спасение, — ответил Каленвен, глядя на дракона с благоговением, — Нарэгер — Огненное Зарево. Лишь в самом крайнем случае, в самый безнадежный момент они прибегают к его силе. Такой момент настал, и они спасли нас!

— Они? — переспросил Ронф, опустив Тарилор на землю и подойдя к чародеям поближе.

— Великие Колдуны, — ответил Каленвен, — Нарэгер — это сила четырех, слитая воедино. Величайшая волшебная сила на свете.

Царица подняла взволнованный взгляд на дракона. Нарэгер весь светился, как северное сияние, рассеивая ночной мрак. Его чешуя переливалась бирюзой. Царице показалось, что это самый прекрасный дракон, какого она когда-либо видела.

— Они восстали ото сна! — радостно воскликнула правительница чародеев, и обняла одной рукой Каленвена, другой Ронфа, — Чародей все-таки успел.

По темному проходу в скале Чародей бежал со всех ног, заставляя Орна гнаться за собой.

— Я боюсь не успеть! — крикнул он, — Там впереди вот-вот случится беда!

Когда Гвендаль и демон выбежали на соседнее плато, они увидели жуткую картину. Кадо бился в одиночку с четырьмя вранами! Он уже выбился из сил, но продолжал упрямо отмахиваться мечом. Огромные серые призраки окружали его, подступая все ближе.

— Где Гвендаль? — скрипели их резкие голоса.

— Я здесь! — сообщил Чародей, выступая вперед.

Вой ветра почти заглушил его голос, но враны в тот же миг забыли о существовании Кадо и обернулись в ту сторону, где стоял Гвендаль. Их высокие, устрашающие фигуры заколыхались, приближаясь.

— Волшебник! — заскрежетали они, — Ты пойдешь с нами!

— Ага, после дождичка в четверг, — с издевкой закивал Гвендаль и взмахнул посохом, — Рассыпься!

От этого единственного слова снег на плато взметнулся вверх и облаком окутал посланников тьмы. Когда снег осел, на земле остались лежать горки пепла, которые тут же разметал и унес ветер. Кадо устало сел там, где стоял. По его лицу, не смотря на пронизывающий холод, градом катился пот. Орн одобрительно качнул головой.

— Хорошая работа. А ты говорил, светлое волшебство истощилось.

— Нарэгер прилетел, — ответил Гвендаль, прикрыв глаза и вслушиваясь в завывание снежной бури, — Он восстановил разрушенное.

Кадо и Орн обменялись недоумевающими взглядами.

— Опять заговаривается, как всегда, — заключил демон.

— Чаша весов склонилась в нашу сторону, как и было предсказано. Тяжелая чаша. Мы не должны упустить победу, — Гвендаль очнулся от задумчивости и воинственно взмахнул своим посохом, — Вперед!

Никогда еще лед не казался таким отполировано ровным, не был таким безжалостно скользким. Лежа на спине, Элиа опирался на локти и изо всех сил отталкивался коньками, стараясь отползти назад, подальше от сверкающего острия, направленного ему в лицо. Эверонт лишь холодно усмехался и каждый раз делал короткий шажок на коньках, сводя на нет все отчаянные усилия Рассказчика. Наконец, он опустил меч и расхохотался, глядя на задыхающегося Элиа.

— Собираешься проползти все озеро от берега до берега? — язвительно молвил владыка темных эльфов, — От смерти не уползешь. Не разочаровывай меня напоследок, юноша. Ну, же, вставай и дерись.

Приняв выжидательную позу, Эверонт с издевательским нетерпением похлопал клинком меча о левую ладонь. Элиа сел, тяжело дыша, и с трудом поднялся, опираясь на свой меч. Воткнув клинок в лед, он измученно повис на рукоятке.

— Ну, вот, уже кое-что, — съязвил владыка Эверонт, наблюдая за усталыми движениями Элиа с высоты своего роста, — Продолжим? Или, если быть точным, закончим.

Он отступил на шаг, принимая боевую стойку. Ночной Шершень в его руке полыхнул темным пламенем солнечного затмения. Элиа по-прежнему не двигался. Он был бледен, его глаза лихорадочно бегали, отыскивая взглядом предмет, лежащий на льду где-то позади Эверонта.

— Неужели ищешь свою игрушку? — удивился Эверонт, проследив за направлением его взгляда, — Ты ведь понимаешь, что больше ее не получишь. У тебя есть шанс умереть до захода солнца и не увидеть окончательную гибель светлого мира. Поторопись.

Элиа медленно, через силу поднял голову и хрипло вдохнул обжигающе холодный воздух. В темноте его глаза начали наливаться зеленью, а лицо стало совсем бледным, как у мертвого.

— Ну, хватит распускать нюни! — раздраженно прикрикнул на него Эверонт, — Встань как следует. Встань и дерись!

— Встань и дерись! — повторил устами Элиа чужой голос; этот голос прозвучал, как дуновение ветра, с которого начинается буря, потом окреп и отдался в тишине ударом колокола, повторяя те же слова на языке древней магии, — Ie imaro!