За пределами просветления - Шри Раджниш

Я часто рассказываю одну историю о знаменитом журналисте, который умер и оказался у врат рая.

Врата рая и врата ада расположены как раз напротив друг друга, расстояние между ними не очень велико. И, естественно, каждому хотелось бы попасть в рай. Итак, журналист постучал во врата рая. Открылось маленькое окошко, и привратник спросил: «Что вам надо?»

Журналист сказал: «Я — знаменитый журналист. Я только что умер и хочу войти в рай».

Привратник сказал: «Сожалею, но я вынужден отказать вам, потому что у нас есть квота: в раю должно находиться только двенадцать журналистов. И все места уже давно заняты — за последние несколько веков ни один новый журналист не был допущен в рай. Да и эти двенадцать журналистов совершенно бесполезны, потому что в раю ничего не происходит. Они пытались было выпускать газету, но вышел только один номер — ведь здесь находятся только святые: никаких убийств, никаких самоубийств, никаких преступлений, никакой политики, никакой борьбы за власть... никаких перемен, вечно одно и то же. Откуда же взяться новостям?»

«А вы, — сказал привратник — должно быть, слышали определение того, что такое новость: когда собака кусает человека — это не новость, вот когда человек кусает собаку — это новость. А здесь не случается ничего сенсационного, никаких любовных интриг... Когда людям становится скучно, они читают тот первый номер газеты, который был напечатан несколько веков назад. Вам следует отправиться в ад. Там каждое мгновение случается что-нибудь потрясающее. Там находятся все активные люди мира, все творческие люди мира — художники, музыканты, поэты, актеры, танцовщики, воры, убийцы, насильники, психоаналитики, философы — вы найдете там богатейшее разнообразие. А в раю жизнь монотонна. Только унылые, мертвые святые — скелеты. Единственное их достоинство — это то, что они ничего не делают. Поэтому отправляйтесь-ка в ад и наслаждайтесь. Там вы найдете то, чего вам недоставало на земле, — ведь там веками собирались все колоритные личности. По правде говоря, я и сам хотел бы туда попасть... но если попал в рай, то обратного пути нет. Вот я и застрял здесь. Мой вам совет — отправляйтесь в ад».

Но журналисты — упрямый народ. Он сказал: «У меня есть одно предложение, и я думаю, что у вас должно быть достаточно сострадания, чтобы согласиться на него. Впустите меня только на двадцать четыре часа. Если я смогу убедить одного из ваших журналистов отправиться в ад, тогда я займу ето место и квота на двенадцать журналистов будет сохранена».

Привратник сказал: «Это нечто неслыханное, беспрецедентное. Но я не могу сказать вам "нет". Входите, сделайте попытку. Но помните, через двадцать четыре часа. Я рискую. Через двадцать четыре часа возвращайтесь».

И через двадцать четыре часа журналист вернулся. За эти Двадцать четыре часа он распространил среди журналистов слух: «В аду предполагается начать выпуск большой газеты, там сейчас очень нужны журналисты. Платить будут очень хорошо. Чего вы ждете?»

Через двадцать четыре часа журналист подошел к райским вратам.

Привратник сказал: «Идите назад. Теперь вам нельзя уйти из рая».

Журналист спросил: «Почему?»

Привратник сказал: «Я сдержал свое слов, и вы должны сдержать свое слово. Вы были очень убедительны. Все двенадцать журналистов ушли из рая. Я пытался объяснить им, что это всего лишь слух и они напрасно отказываются от райской жизни. Но они не захотели даже слушать меня».

Журналист сам распустил этот слух, но он начал думать, что, может быть, в этом что-то есть, ведь не стали бы двенадцать человек просто так менять рай на ад.

Он стал кричать: «Сейчас же выпустите меня отсюда!» Его убедила убежденность других людей.

И это случается с миллионами людей.

Когда вы видите, что семьсот миллионов человек убеждены в том, что католическое христианство — это единственная религия, то трудно сказать, что эти семьсот миллионов человек могут ошибаться. Само количество имеет такой вес.

Именно поэтому все религии все время стараются увеличить количество своих последователей. У них есть свои методы для увеличения количества последователей, потому что, чем больше у вас последователей, тем успешнее вы можете убеждать в своей правоте тех, кто не принадлежит к вашей пастве. Простое большинство является вашим аргументом, оно придает убедительность всему, что вы говорите.

Шри Ауробиндо был большим интеллектуалом, гениальным философом-рационалистом, обладающим большим даром убеждения. Он убедил множество людей, и это множество людей убедило его в том, что он просветленный.

Он понятия не имеет о просветлении. Это верно, что в Существовании есть нечто большее, чем то просветление, которого достиг Гаутама Будда. Но именно сам Гаутама Будда впервые в мире указал на возможность запредельного. Естественно, никто, если он сам не достиг предела, не может сказать, что есть нечто запредельное.

Поэтому, когда Шри Ауробиндо говорит, что есть нечто большее, чем просветление Гаутамы Будды, он скрывает тот факт, что сам Гаутама Будда был тем, кто первым за всю историю человечества сказал: «Это не все; есть нечто запредельное».

Будда — и вы можете увидеть искренность этого человека — говорит: «Человек, который вступил на путь, сротапанна, который вошел в поток, ведущий к океану, в миллионы раз более достоин уважения, чем кто-либо другой, только потому, что он встал на путь в поиске истины. Он еще не нашел ее, но само стремление, само усилие, первый шаг — и он стал в миллионы раз более благородным, чем все чтимые вами полководцы, цари, императоры и завоеватели мира. Человек, который достиг той точки, из которой он уже не повернет назад, анагамин, в миллионы раз более благороден, чем сротапанна, тот, кто вошел в поток. А человек, который стал просветленным, который стал буддой, в миллионы раз более благороден, чем человек, который достиг точки, за которой нет возврата».

С этой точкой, из которой нет возврата, нам стоит разобраться.

Многие люди начинают поиск, а затем отказываются от него. Поиск труден, поиск — это движение в неизвестное; никто не знает, есть ли вообще просветление или это всего лишь фикция, созданная несколькими людьми вроде Гаутамы Будды. Может быть, они и не лгут; может быть, они сами обманываются — кто знает?

Нет никакой гарантии.

Поэтому многие начинают, но очень немногие продолжают. Большинство возвращается в мир. Рано или поздно, обнаружив, что они углубляются в незнакомую территорию без карты, без проводника, они начинают чувствовать, что они сходят с ума. Ведь весь мир движется в совершенно ином направлении, а они остаются в одиночестве. Вся их сила была в толпе. В одиночестве же возникает тысяча и одно сомнение. В одиночестве человек начинает чувствовать, что миллионы людей не могут ошибаться: «Я — один, и я думаю, что я прав, — должно быть, я схожу с ума».

Анагамин — это тот, кто достиг той точки, из которой нет возврата. Он не просветленный, но он издалека увидел возможность стать просветленным. Он не достиг вершины, он все еще находится в темной долине. Но он может видеть залитую солнцем вершину; для него это — реальность, а не фикция. Теперь в мире нет такой силы, которая могла бы заставить его повернуть назад.

Будда говорит: «Но тот, кто стал просветленным, в миллионы раз более благороден, чем человек, который достиг точки, из которой нет возврата».

И вот вам искренность этого человека — он говорит: «Человек, который превзошел буддовость, который вышел за пределы просветления, в миллионы раз более благороден, чем любой просветленный». Он не претендует на то, что он вышел в запредельное; он просто говорит: «С того места, где я нахожусь, я могу видеть ту далекую звезду».

И он был первым, кто увидел ту далекую звезду: за пределами просветления.

Шри Ауробиндо не искренен. Он никогда не цитирует это высказывание Гаутамы Будды, а должен был бы. Он пытается убедить своих читателей и последователей в том, что он работает над тем, чтобы открыть дверь за пределы просветления. Ему даже недостает мужества, чтобы объявить себя... сказать, что он просветленный. Он никогда не заявлял этого. Но непрямым путем... он дает вам понять, что он просветленный, — ведь он пытается открыть дверь за пределы просветления. Естественно, он должен быть просветленным, но он не говорит этого.

Для того, чтобы заявить это, требуется мужество, а не ученость.

Он намекает на то, что он просветленный и работает ради других, чтобы они тоже могли выйти за пределы просветления. А они даже просветления не достигли. Это забавно — сама идея, что он пытается открыть дверь... усилия всей его жизни.

Все его усилия были глупыми.

Это глупо, ведь другим эта дверь будет нужна только в том случае, если они станут просветленными. Сперва надо помочь людям стать просветленными! А он вместо того, чтобы помогать людям достичь просветления, направляет все свои усилия на то, чтобы открыть дверь за пределы просветления.