Небесный артефактор - Антон Демченко

— Лука! Подай в библиотеку коньяку… и прохладительные для нашего гостя, — повернув голову в сторону отирающегося у дверей слуги, обронил Гюрятинич и, поднявшись из-за стола, сделал приглашающий жест. — Прошу, Кирилл. Поговорим о делах в спокойной обстановке.

— Согласен, Игорь Стоянович, — кивнул я и двинулся вслед за хозяином дома. Отказаться, сославшись на позднее время и усталость? Зачем? Семья Гюрятиничей торговый партнёр наших мастерских, так что беседовать о сложившейся ситуации придётся рано или поздно. Так почему бы и не сейчас?

Глава 8

Кому что…

— И что ты думаешь о наших гостях, сын? — Игорь Стоянович поёжился и, поправив сползший плед, уставился на сидящего в кресле напротив, задумчивого капитана "Феникса", греющего в ладони бокал с коньяком. Часы громко пробили два часа ночи, и Владимир вздрогнул.

— Нужно им помочь, — вынырнув из своих размышлений, тихо, но уверенно произнёс тот.

— Вот как? — старик приподнял седую бровь. Бескровные бледные губы чуть изогнулись, а во взгляде мелькнуло любопытство. — А есть в чём?

— Есть, — кивнул его сын и, подумав, добавил. — И даже есть чем.

— Ну, положим, пустить невесте пыль в глаза, и поддержать её родственников, дело хорошее, — медленно проговорил старший Гюрятинич. — Главное, не переборщить и не навлечь неприятности на свою семью.

— Они тоже часть нашей семьи.

— В будущем, сынок, в возможном будущем, — уточнил старик, внимательно наблюдая за сыном. И от поблекших глаз старшего Гюрятинича не ускользнула знакомая упрямая гримаса, промелькнувшая на лице отпрыска.

— В скором будущем. Очень скором, — взяв себя в руки, парировал Владимир, прямо глядя в глаза отца. — И я позабочусь, чтобы возможность стала предопределением. Кроме того, мы с Завидичами – компанейцы, и доход от их производства получаем немалый. Ты же сам неоднократно говорил, что свои прибыли нужно защищать! Я уж молчу о нашем давнем союзе!

— Тот союз… — патриарх рода махнул рукой. — Быльём поросло. Да и мастерская… Можно подумать, в Новгороде мало мастерских занимающихся выделкой домашних арт-приборов.

— Таких – мало. Точнее, просто нет. Ни одной, — резко заметил Владимир.

— Ну, ты уж меня совсем за дурачка-то не держи. Как будто я не знаю, почему ты на самом деле так настаивал на заключении контракта с Завидичами, — покачал головой Игорь Стоянович.

— Отец, что бы ты ни думал, могу заверить, мастерская Мирона Куприяновича и его подопечного производит действительно необычные приборы, к тому же неплохо защищённые от подделок, так что рассчитывать на то, что вскоре Новгород заполонят копиисты, сумевшие создать арт-приборы того же качества, не приходится, — нахмурившись, проговорил его сын.

— Ладно-ладно. Всё я знаю и понимаю. Неужели ты думал, что я позволю заключить тебе контракт от имени рода, не проверив возможного компанейца и его продукцию? — заухал тихим басовитым смехом старший Гюрятинич. Но через несколько секунд замолк и, смерив сына взглядом, довольно хмыкнул. — Ох, сын… ладно, ты заварил эту кашу с Завидичами, тебе и карты в руки. Действуй.

— Спасибо, отец, — кивнул немало удивлённый Владимир. Сроду за патриархом Гюрятиничей такой уступчивости не наблюдалось!

— Не за что, сынок. Совершенно не за что, — лениво проговорил Игорь Стоянович и, помолчав, хитро прищурился. — Ведь, если будут сложности, ты же не откажешься принять совет старика?

— Отец!

— Ладно-ладно, не стоит так волноваться, сынок, — подняв руки в жесте сдающегося, с усмешкой проговорил Игорь Стоянович, и почти тут же посерьёзнел. — Что ты собираешься делать?

— У младшего Завидича сейчас совершенно нет времени на расследование случившегося. Слишком много забот по восстановлению производства, а если учесть, что управлял мастерскими до сих пор его опекун… — сын пожал плечами.

— Хм… хочешь заняться расследованием сам, да? — осведомился патриарх семьи.

— Можно и так сказать. Кириллу оно, всё равно не по зубам, — кивнул младший Гюрятинич. — Ни связей, ни знаний. Рассчитывать на полицию…

— Ты прав, полиция свой нос в дела Поясов не суёт. Прищемят и оторвут, — довольно усмехнулся отец и, помолчав, добавил, — а в компанейцах у Завидичей сейчас, как минимум, три "золотых фамилии". Да и сами они, пусть и не имеют за спиной силы рода, но место в Совете от количества денег не зависит, а? Впрочем, Мирон Куприянович отчего-то не жалует Большую Палату своими визитами… Так, опять я не о том. Кхм-кха… Добро. Я отдам приказ Никанору, но руководить поисками будешь сам. Время у тебя есть, следующий рейс будет не раньше чем через пару месяцев. Работай.

— Печать, — напомнил сын.

— Отдам завтра утром. Но на родовую можешь не рассчитывать, обойдёшься специальной, — кивнул старший Гюрятинич.[8] Владимир еле заметно скривился, но тут же стёр всякое выражение с лица. Нежелание отца назначать преемника или хотя бы как-то обозначить свои намерения в этом плане, уже давно стало притчей во языцех не только семьи Гюрятиничей и вассалов рода, но и среди дружественных их фамилии Золотых Поясов. "Старик" прочно держал в руках все нити власти в семье и торговом доме и совершенно не был намерен ею с кем-то делиться, даже с родными детьми. Впрочем, те и сами не особо стремились взваливать на себя это бремя, не понаслышке зная, что значит быть главой огромной семьи с шестнадцатью вассальными родами и управляющим огромного торгового дома имеющего свои представительства более чем в сорока городах мира. Но постоянные напоминания Игоря Стояновича всем попадающим под руку родным о своём нежелании назначить преемника, давно уже набили оскомину.

Всё-таки, утро в Китеже и утро на земле, вещи совершенно разные. Пусть последний месяц я провёл в Новгороде, но вновь привыкнуть к земным радостям после полугодового пребывания в замкнутом пространстве Китежграда, так и не успел. В парящем городе, тебя не разбудит ворвавшийся в распахнутое окно напоенный летними ароматами ветер, и никакой будильник не заменит гомона и щебета птиц. Правда и на долгие-долгие умопомрачительно красивые рассветы на земле можно полюбоваться лишь в горах.

Я потянулся и, сев на непривычно мягкой перине, сонно огляделся по сторонам. Часы на стене в выделенной мне хозяевами спальне, мерно тикая, показывали четверть десятого утра. Солнечный свет заливающий комнату поднял настроение, смывая горечь воспоминаний о прошедшем дне, и я буквально ощутил как тело наполняет энергия, так и подзуживая немедленно выскочить из тёплой уютной постели и куда-то нестись на всех парах. Хотя… до одного места, пожалуй, смотаться можно… даже нужно.