Северные огни - Джеффри Барлоу

Монстр взвыл от боли и отскочил назад, тупо глядя на рану. Столь же стремительно пассажир империала воздел оба своих клинка и — о чудо из чудес! — обрушился на кота так яростно и решительно, словно в одном-единственном человеке воплотился целый батальон.

Прежде чем можно было судить о результатах этого опрометчивого деяния, земля содрогнулась. Один за другим завибрировали громовые раскаты, так что у всех, кто в тот момент оказался на ногах, затряслись и подогнулись колени. Охранник и кучер встревоженно переглянулись, опасаясь, что началось землетрясение; в конце концов в горах такое случается. Даже саблезубые коты остановились и повели носами.

В следующее мгновение воздух содрогнулся от трубного рева, раздавшегося где-то совсем рядом с дорогой. Несколько высоких деревьев на обочине с треском обрушились, точно пораженные невидимой молнией; из-за них, продираясь сквозь подлесок, вырвались две гигантские фигуры.

— Что такое? — воскликнул мистер Киббл. — Что за шум? Что происходит?

— Потрясающе! — ответствовал доктор сверху.

— Я хочу взглянуть! — горячо взмолилась мисс Мона. — Мистер Киббл, вы мне не поможете?

Мистер Киббл даже во власти мрачнейшей задумчивости отличался безупречной учтивостью и поспешил ей на помощь, добавил к груде подушек еще несколько — учитывая миниатюрность юной леди. Встав на импровизированное возвышение, она протиснулась между профессором и доктором Дэмпом и, в свою очередь, высунула голову из окна. В следующее мгновение ее огромные, похожие на луны глаза изумленно расширились, столь удивительное зрелище открылось ее взгляду.

У обочины стояли два лохматых рыжих мастодонта в полной сбруе, с возками на спинах. В возке того, что поменьше, восседал коренастый коротышка в измятой серой шляпе и клетчатом жилете. Во втором, на спине у гигантского самца размером в два раза больше самки, обнаружился придурковатый юнец самого странного вида — со слезящимися глазами и раззявленным ртом. Пронзительным голосом он погонял животное вперед. Рядом с ним устроился бородатый субъект с похожими на орехи глазками и густой, кудрявой, смахивающей на овечье руно, мышасто-серой шевелюрой.

— Йоу! — кричал мистер Бенджамин Близзард, иначе Бластер. — Йоу! Йоу!

— Смотри-ка, коты! — воскликнул джентльмен в клетчатом жилете. — А ну, задай им жару, племянник!

— А как же! — отозвался Бластер, свирепо встряхивая фетровой шляпой с вислыми полями. — Коронатор — бей!

Великолепный рыжий секач, завидев двух котов (рядом с его внушительными габаритами они казались жалкими карликами), отлично знал что делать. Он изогнул хобот и снова оглушительно затрубил во всю силу легких. А затем ринулся на врага; причем все, кто стоял на земле, поспешили убраться с его дороги.

— Коронатор — бей!

— Чарли говорит: бей! — подхватил Овцеголов с безумным смехом, потрясая стиснутым кулаком.

Коронатор поднял переднюю ногу — и ударил о землю с такой силой, что горы вокруг содрогнулись. Все это почувствовали; даже перевернутая карета слегка накренилась набок. К несчастью для одного из хищников, его мерзкая голова оказалась как раз между ногой и землей — и в результате сплющилась в лепешку.

Ни минуты не медля, Бластер резко развернул секача и, отпустив поводья, направил его прямиком на собрата поверженного хищника.

— Коронатор — бей!

Оставшийся в живых кот, видя, как грубо разделались с его сотоварищем — раздавленным, так сказать, злой судьбой, — и оказавшись ныне лицом к лицу с призраком секача-мастодонта, что на всех парах мчался на него, отскочил назад. Он зарычал, встопорщил шерсть, оскалил сверкающие саблезубые клыки, словно говоря: «На сей раз ваша взяла, трусливые прохиндеи, но в следующий раз я вам задам!» — и, развернувшись, исчез за деревьями.

С уст Бластера сорвался победный вопль. Он торжествующе замахал шляпой; его дядя, восседающий во втором возке, откликнулся не менее радостно. Ликование же грязного и оборванного Овцеголова просто не поддается описанию: он захлопал в ладоши, запрокинул голову и разразился безудержным смехом, осыпая убегающего саблезубого кота всевозможными нелестными эпитетами.

Совместными усилиями профессор и его коллеги помогли дамам выбраться из кареты. Пока они занимались этим непростым делом, мистер Хокем и его спутники сошли с возков на землю, где их встретили с распростертыми объятиями кучер, охранник и пассажир империала.

Путешественники осыпали погонщиков мастодонтов бурными изъявлениями благодарности. Простодушный мистер Хокем стянул с головы шляпу и принялся мять ее в руках, бормоча, что на его взгляд он не сделал ровным счетом ничего особенного и что, если кого и следует поблагодарить, так это Коронатора и послушную Бетти.

— В конце-то концов, — добавил он, кивнув в сторону своих обожаемых мастодонтов, — этих зверей, сэр, ничего не остановит.

И профессор Тиггз и доктор сразу узнали мистера Хокема: он время от времени заглядывал в «Синий пеликан», хотя формально джентльмены друг другу представлены не были. Не в первый раз видели они и нелепого мистера Эрхарта, иначе Чарли-Овцеголова. Собственно говоря, однажды доктор даже диагностировал необычный недуг мистера Эрхарта — основываясь отчасти на собственных наблюдениях, отчасти на рассказах других людей, мнению которых он вполне доверял. Разумеется, сам Овцеголов, узнай он о том, немало подивился бы, поскольку считал, что никакими болезнями не страдает.

Но вот, как и следовало ожидать, очередь дошла до пассажира империала. Тот уже подобрал шарф и круглую фетровую шляпу и теперь стоял неподалеку, глядя в сторону и прислушиваясь к разговору, однако стараясь не привлекать к себе излишнего внимания.

— Вы очень храбрый человек, сэр, — проговорил профессор, выступая вперед. — Мало кто отважился бы сойтись с саблезубым котом в поединке один на один; не говоря уже о двух хищниках!

— Сдается мне, особого смысла в том не было, — заметил мистер Хокем, покачав головой и водрузив свою измятую шляпчонку на прежнее место. — Однако с вашей стороны это очень даже благородно и доблестно… Опять же, принимая в рассуждение котов!

— Целиком и полностью соглашаюсь, вы проявили недюжинную отвагу, — промолвил доктор, внося в разговор и свою лепту. — Могу ли я пожать вашу руку, мистер… э-э-э?

— Рука моя ни в каком таком отжимании не нуждается; впрочем, как вам будет угодно, — прозвучал занятный ответ. Пассажир империала развернулся и протянул запрошенную конечность, добавляя: — Меня зовут Джек Хиллтоп. К вашим услугам, сэр.

И взгляду профессора с доктором предстало еще одно лицо — на сей раз рябое, — знакомое им по «Пеликану», но до сих пор ни с каким именем не соотносящееся.