Неусыпное око - Джеймс Гарднер

— А что Ирану делал в Маммичоге? — поинтересовалась я.

— Занимался какой-то археологической фигней. Только это его и интересовало. Я его и раньше возил — он приезжал на Дэмот раз или два в год, — и он всегда посещал «места важных археологических раскопок». Он говорил, что его старик когда-то тоже играл в археолога на этой планете. Еще до чумы.

Еще немного упражнений со связующим кристаллом. Одним из археологов-своборесов, арестованным много лет назад за незаконный вывоз антикварных безделушек, был Ясбад Ирану. Видимо, Коукоу — сын Ясбада.

— Ты когда-нибудь видел в руках Ирану старые ржавые вещички?

— Конечно, — ответил О-Год. — Но он мне говорил, что они предназначены просто для украшения витрин, в случае если нас поймают власти Дэмота. Его папаша использовал их точно так же. Чтобы замаскировать ими свои реальные находки.

— И что это были за находки? — спросила Фестина.

— Ты думаешь, он мне сказал бы? Ни фига подобного. Мне годы понадобились, чтобы узнать кое-какие крохи.

— В тот последний раз, когда ты его видел, — я вздохнула, — ездил ли Ирану куда-нибудь, кроме Маммичога и Саллисвит-Ривера?

— Не-а. Иногда, приезжая на Дэмот, он посещал и другие места, но всегда возвращался туда.

Тик подал голос с другого конца комнаты:

— Оливковое масло готово. — В руке он держал маленькую пластиковую мензурку.

Я жестом пригласила его подойти. Фестина приподняла голову О-Года, а Тик поднес мензурку к его губам. Больной скривился, насколько мог при стольких обмякших мышцах, но выпил и проглотил содержимое. Слава небесам, его горло по-прежнему работало нормально.

— Это должно тебе помочь, — сказала я ему.

— До сих пор не помогло. Вытри мне губы, будь добра.

Фестина промокнула ему губы уголком простыни. Тик взял меня под локоть и отвел в сторону.

— В этом синтезаторе уже были рецепты Дэмота, — негромко сообщил он. — Его не пришлось перепрограммировать.

— То есть ты утверждаешь, что он пил наше оливковое масло? И оно не подействовало?

Тик кивнул.

— Возможно, оно не оказывает такого же действия на его обмен веществ. Если там присутствует какой-то ключевой ингредиент, который расщепляется желудочным соком своборесов, вместо того чтобы всасываться…

Это была одна из возможных версий. Никому из нас не хотелось вслух произносить:

«Представь, что птеромик-В плевать хотел на оливковое масло. Представь, что в борьбе с этой болезнью мы вернулись к точке отсчета, да к тому же новая разновидность протекает в десятки раз быстрее».

— Нам надо вызвать кризисную группу в полном составе.

— У нас нет другого выхода, — согласился Тик. Он умолк ненадолго, а после пробормотал: — Хм…

— Что?

— Не могу связаться с мировым разумом.

— Но я загружала данные минуту назад. — Я закрыла глаза и мысленно попыталась связаться: «Центр опеки, срочно пришлите кризисную медицинскую группу…»

— То же, что кричать в подушку. Со мной такое уже бывало.

— Боже правый! Наш сигнал опять глушат.

— Кто?

Я не оставила вопрос без внимания.

— Фестина! Говнюки знали, что О-Год работает на тебя?

— Могли знать. Не секрет, что мы пользуемся услугами многих отставных разведчиков.

— Они могли установить слежку за этим домом. На тот случай, если мы появимся.

— Но зачем? — спросил Тик.

— Затем, что они продолжают читать засекреченные рапорты полиции, Они знают, что павлиний хвост существует и что он продолжает оказывать мне услуги. Адмиралтейство не хочет верить, что хвосты ведут себя подобным образом. Это, видимо, окончательно разжижает их жалкие мозги.

— Слушайте, — сказал О-Год.

Его ушные веки были безвольно распахнуты, поэтому он слышал лучше нас.

На десять секунд мы затаили дыхание. А потом я уловила отзвук бесшумных двигателей, опускающихся с неба.

14

КРОВАВЫЕ ОРХИДЕИ

— Что происходит? — спросил О-Год. Его слова стали столь невнятны, что я едва его понимала.

— Непрошеные гости пожаловали. Ты когда-нибудь имел дело с говнюками?

— С этим отстоем? У меня есть принципы, детка. Ни один уважающий себя разведчик не работает на Адмиралтейство. — Его взгляд переместился на Фестину. — Ты не в счет.

— Смоллвуд! — заорал кто-то над полусферой. — Мы знаем, что ты здесь, Смоллвуд. Нам надо поговорить.

Господи, это был Рот! Кто, черт побери, выпустил его из тюряги? Но если подумать, хорошие адвокаты вполне по карману Адмиралтейству. Ему было по средствам подкупить судей или порешать вопросы с правительством за закрытыми дверьми. Им даже было по плечу организовать побег из тюрьмы, если уж им настолько отчаянно хотелось узнать, как мне удалось ухватиться за хвост.

— Смоллвуд! Ты знаешь, что у нас к тебе дело. Выходи, пока мы не принялись за тебя всерьез.

Фестина пробормотала:

— Говнюкам стоит поучиться на курсах «жестких переговоров», обязательных для капитанов межзвездных кораблей. — Она повысила голос и возвестила: — С вами говорит адмирал Фестина Рамос. Я приказываю вам, рядовые флота, немедленно покинуть территорию.

— Не могу исполнить приказ, адмирал! — проорал в ответ Рот. — Мы не подчиняемся вам по линии командования.

Что-то врезалось в структурное поле полусферы. Вполне мог быть и кузнечный молот. А может, и что потяжелее. Полусфера затряслась и задребезжала, но устояла на месте.

— Открыть обзор сквозь полусферу в одну сторону — наружу, — приказала Фестина.

Грязно-коричневый цвет полусферы стал редеть, как светлеет дымчатое стекло-хамелеон. Рот и Бицепс, оба в позе крутых парней, пялились на нас… хотя больше не на нас, а на непроницаемую поверхность полусферы, которая для них по-прежнему оставалась непроницаемо-коричневой. Бицепс держал огроменное орудие размером со слоновий член, которое ему нужно было закидывать на плечо, чтобы выстрелить. Базука?

— Не волнуйтесь, — слабо произнес О-Год, — эта полусфера выдержит их атаку. Мы можем продержаться…

Базука выстрелила. Ее дуло выплюнуло снаряд размером с палец, он сверкнул в воздухе, окруженный столбом дыма, и взорвался о поверхность полусферы. Вот это, скажу я вам, был БУМ. Яркая, ослепительно белая вспышка. Поле полусферы содрогнулось и затрещало электрическим треском.

— Не страшно, — пробулькал О-Год.

Тик придвинулся к нам с Фестиной.

— Даже если поле полусферы выдержит, мы не можем оставаться тут до конца осады. Состояние О-Года ухудшается с каждой минутой. Он долго не протянет. — Он глянул на говнюков во дворе. — Можем мы просто ретироваться из полусферы и атаковать их?