Эффективный Черчилль - Дмитрий Медведев

На самом деле, создавая в Адмиралтействе новую структуру, британский политик боролся с ветряными мельницами. И он это отлично понимал. «У нас во флоте были компетентные управляющие, замечательные специалисты по любому вопросу, несравненные штурманы и навигаторы, дисциплинированные офицеры, храбрые и преданные своей стране сердцем, но на случай войны флот Его Величества имел больше главнокомандующих кораблями, чем главнокомандующих военными операциями, – напишет Черчилль спустя годы. – Именно в этом следует искать причины наших неудач. Необходимо как минимум пятнадцать лет последовательной политики, чтобы в военно-морском флоте прижился более широкий взгляд на военные проблемы и ситуации, взгляд, без которого искусство мореплавания, артиллерия, преданность командирам не смогут полностью реализовать свой потенциал. Пятнадцать лет! А у нас всего было тридцать месяцев до начала мировой войны!» [569]

Несмотря на чудовищный цейтнот, Черчилль не стал сидеть сложа руки. Возглавляя в 1911 – 1915 годах Адмиралтейство, он заложил основы военно-морского штаба, которому предстоит сыграть ключевую роль в операциях британского флота на морях и океанах во Второй мировой войне.

Разновидности штаба

За годы активного использования понятие «штаб» претерпело значительные изменения. В современном менеджменте под административным аппаратом понимают не только подразделения, отвечающие за разработку стратегии и планирование. Помимо военного штаба, или, если так можно выразиться, штаба в чистом виде, в своей управленческой деятельности Уинстон Черчилль использовал и другие разновидности административного аппарата:

– консультативный аппарат;

– личный аппарат.

Рассмотрим их более подробно.

Консультативный аппарат

Сталкиваясь с какой-либо проблемой, которая требовала наличия специальных знаний, Черчилль взял за правило обращаться за помощью к специалистам. В следующей части мы более подробно остановимся на тех принципах, которые выработал для себя британский политик, привлекая тех или иных экспертов при принятии управленческих решений. Здесь же отметим лишь один частный случай, связанный с наукой.

МЕНЕДЖМЕНТ ПО ЧЕРЧИЛЛЮ: сталкиваясь с какой-либо проблемой, которая требовала наличия специальных знаний, Черчилль взял за правило обращаться за помощью к специалистам.

Возглавляя многочисленные министерства, Черчилль постоянно обращался за помощью к ученым. Аналогичной практики он придерживался и в годы Второй мировой войны. «Я ничего не понимал в науке, но я знал кое-что об ученых», – скажет британский премьер [570] .

ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Я ничего не понимал в науке, но я знал кое-что об ученых».

Черчилль сумел установить тесные и плодотворные отношения со многими представителями научных кругов. Однако чаще всего он обращался к услугам своего друга, профессора Оксфорда физика Фредерика Линдемана. «Несомненно, имелись и более крупные ученые, чем Фредерик Линдеман, но он обладал двумя качествами, которые представляли для меня важнейшее значение. В первую очередь он был моим испытанным другом и доверенным лицом в течение двадцати лет. Вместе с ним мы наблюдали за развитием и наступлением всемирной катастрофы. Вместе с ним мы напрягали все силы для того, чтобы подать сигнал тревоги. А после того, как нас втянули в войну, я стал располагать властью для руководства нашими усилиями и организации вооружения. Но каким образом мог я приобрести знания? Вот в этом и состояло второе положительное качество Линдемана. Фредерик мог объяснить мне в ясных и четких выражениях суть вопроса. Сутки имеют всего лишь 24 часа, из которых не меньше семи часов необходимо тратить на сон, а три часа – на еду и отдых. Любой человек в моем положении погиб бы, если бы попытался погрузиться в такие глубины, куда нельзя было проникнуть, даже потратив на изучение целую жизнь. Но мне нужно было лишь вникать в практические результаты. Как только Линдеман сообщал мне свою точку зрения на все, что заслуживает внимания в этой области, я старался добиться того, чтобы по крайней мере некоторая часть этих страшных и непонятных истин воплотилась в конкретные решения» [571] .

В последних трех предложениях Черчилль выразил основное предназначение консультативного аппарата и описал принципы его эффективного использования.

ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Любой человек в моем положении погиб бы, если бы попытался погрузиться в такие глубины, куда нельзя было проникнуть, даже потратив на изучение целую жизнь. Но мне нужно было лишь вникать в практические результаты».

Личный аппарат

Личный аппарат Уинстона Черчилля в годы Второй мировой войны состоял из четырех личных секретарей – Энтони Бевира, Джона Мартина, Джона Пека и Джона Колвилла. Возглавлял личный аппарат Эрик Сил, которого Черчилль привел с собой из Адмиралтейства.

Принимая управленческие решения, Черчилль всегда старался использовать сырую информацию, данные из первых рук. Это позволяло ему составить беспристрастное мнение о ситуации, неискаженное прохождением информации через многочисленные коммуникационные каналы.

Несмотря на несомненные преимущества такого подхода, на практике ему далеко не всегда удавалось использовать первоисточники. Как правило, объем поступающей информации был настолько велик, что не то чтобы прочитать, даже просто рассортировать ее самостоятельно было просто нереально. Для этого Черчилль и создал свой личный аппарат. По словам Джона Мартина: «Нашей основной обязанностью было следить за тем, чтобы все проходило гладко. Мы должны были сделать так, чтобы премьер-министр увидел все, что ему следовало увидеть, и был огражден от ненужного участия» [572] .

Одновременно с фильтрующими функциями секретари Черчилля нередко выполняли и функции аттенюатора.

«Будучи не в духе, премьер иногда направлял министрам и главам различных ведомств очень жесткие послания, – вспоминает Джон Мартин. – Нужно было следить за тем, чтобы ситуация не стала слишком неприятной».

В таких случаях секретари брали на себя смелость придерживать телеграммы, передавая их содержание в более выдержанной форме [573] .

Основное качество, которое Черчилль культивировал в отношениях со своим личным аппаратом, было доверие. Политик доверял своим секретарям, зная, что, если он где-то оступится, они его поддержат, а если где-то ошибется в высказываниях и мнениях, они его подправят. Свой личный аппарат он воспринимал как семью. «Когда вас принимали в штат Уинстона, с вами сразу начинали обращаться как с полноценным членом семьи, – вспоминает один из секретарей. – К вам всегда проявляли полное доверие, как в официальном, так и в личном плане» [574] .