Дышать счастьем - Рокси Нокс

— Генриии, — тихо зову я.

— Что?

— Посмотри налево.

Он поднимает голову и тут же, заливаясь хохотом, роняет ее обратно на подушку.

— Они все видели! — укоризненно говорю я, — мы вели себя слишком громко и странно, напугав собак.

— Рой не впервые становится свидетелем этого действа, прости, пожалуйста, и не обижайся. Он понимает, что его папе очень и очень хорошо в такие моменты.

— Да ладно, я ж понимаю, что ты не из монастыря в киноиндустрию прибыл. Давай оденемся, а то мне стыдно перед собаками. Чему я учу леди Нику? Какой пример подаю приличной аките? — хихикаю, нисколечко не жалея о том, что произошло. Наоборот, меня переполняло безумное счастье.

— Очень даже положительный пример. Месяца через два-три она уже сможет подарить тебе щенков.

— Ну уж нет, как ты представляешь мое возвращение в Россию с выводком американских акит?

— Поделим щенков поровну.

— Прошу не покушаться на честь леди Ники. Ищите себе другую невесту, — отрезала я.

—Ты очаровала меня еще тогда, при первой встречи, — неожиданно шутливый тон прерывается серьезным признанием, — я все время смотрел на твои длинные ноги, обутые в красные туфли — они мешали мне сосредоточиться на процессе съемки. Я видел, какие заинтересованные взгляды бросали на тебя другие мужчины и почему-то злился. Мысленно называл тебя Red Shoe — Красная туфелька. Потом мы встретились в киностудии, ты меня не узнала, а я не решился напомнить о нашем знакомстве. Увидев тебя в третий раз с собакой, я точно знал, что приглашу тебя на свидание. Если бы я не встречал тебя ранее, то никогда бы не осмелился подойти на улице. Здесь запросто могут обвинить в сексуальных домогательствах. Поэтому рисково.

— Мне так неловко за то, что я не узнала звезду Голливуда сразу, — оправдываюсь я.

— Какая с меня звезда Голливуда? — прижав меня к себе, говорит Генри. — Я обычный британский актер. Знаешь, мне нравится, что меня приняли за обыкновенного парня. В сущности, я такой и есть — обычный человек.

— Нет, я точно знала, что ты особенный. Наверное, потому что англичанин.

— Разве англичане особенные люди? — удивляется, целуя меня в макушку.

— Для меня да.

— У тебя такие красивые волосы, — восхищается Генри, перебирая мои шелковистые в пряди в руках, — от них исходит такой классный возбуждающий запах.

Меня прямо распирает от гордости за мои волосы, самый лучший комплимент на свете.

— Мне нужно идти, простишь меня? — спустя несколько минут говорит Генри и нежно целует в шею.

Голос у него, то ли уставший от любовной гонки, то ли грустный.

— Конечно, — поднимаясь, отвечаю я.

— Завтра с раннего утра опять съемки. Все неделю работа в режиме нон-стоп. Зато потом целых пять дней свободы.

Мы одеваемся, смущенно отворачиваясь друг от друга, и выходим в прихожую.

— Всего доброго, мистер Гаррисон, — встав на цыпочки, нежно целую мужскую колючую щеку.

Провожаю их с Роем до двери и зябко кутаюсь в плед. В квартире стало неожиданно холодно, как будто Генри забрал все тепло с собой.

— Спокойной ночи, мисс Хелен, — еще один страстный поцелуй и большой мужчина с большой собакой уходят в непроглядную прохладную ночь.

Спасибо, что вы всё еще со мной.:)

Глава 28

За неделю до католического Рождества заканчиваю написание сценария и отправляю его электронной почтой руководителю. Скрещиваю пальцы и надеюсь, что примут, как есть и не попросят переделывать. Это не мой проект, и зачем только на него согласилась? Я еще не растратила предыдущий гонорар, и уже возжелала нового. Деньги портят людей однозначно. Приеду в Москву и сразу же займусь открытием фонда помощи инвалидам. Пока можно подумать о его названии.

Генри не появлялся несколько дней, хотя звонил и писал сообщения регулярно. Он намекнул, что у него есть ко мне серьезный разговор. И мне почему-то страшно.

Как только мистер Гаррисон расправился с делами, то пригласил меня в бильярдную. Приехала сюда в одиночестве на такси. Худшие подозрения терзали меня с самого начала этого вечера, и, конечно, интуиция меня не подвела. Он встретил меня и первым делом аккуратно снял с моего хвоста резинку.

— Носи волосы распущенными при мне, ладно? — просит он и сует резинку к себе в карман. Тьфу ты, да пусть забирает, у меня дома таких еще сто штук.

— Как тебе будет угодно, — саркастически отвечаю и закладываю длинную прядь за ухо.

Мы встаем возле стола, покрытого зеленым сукном, и начинаем игру.

— С кем будешь встречать Рождество? — интересуется он и делает первый ход. Шарик ударился о шарик и покатился в лунку.

— С подругой, — отвечаю я, нацеливаясь на шар, бью его кием и, конечно же, промазываю.

— С Зои? — Зойку в Америке тоже звали иначе.

— Нет, я про Нику.

— То есть одна? — он немного подумал и предложил:

— Не хочешь присоединиться ко мне и моей семье?

— Генри, нет, — отрицательно качаю головой.

К счастью, настаивать он не стал. Видимо понимал, насколько эта ситуация будет нелепой. Кто я ему, чтобы знакомиться с его семьей? «Знакомая сценаристка Хелен», как он представил меня Мари, а на большее я и не претендую. Англичане очень уважают традиции, и вряд ли буду рады видеть в доме постороннего человека.

— Хорошо, значит, проведем несколько дней вместе после Рождества.

Пожимаю плечами и снова прицеливаюсь, промах. Да, жалкий с меня «бильярдист». Приходится выгибаться перед столом в неудобные позы, но, кажется, этот факт раздражал только меня. Все остальные посетители, включая Генри Гаррисона, затаив дыхание, смотрели на