Эффект искажения - Диана Удовиченко

Но девушка не отвечала, замерев перед одним из полотен. Красивый полуобнаженный юноша сидел на камне у поросшей деревьями мрачной скалы. Прекрасное смуглое лицо его было спокойным и невозмутимым, капризные губы слегка улыбались. В левой руке юноша держал посох, правой указывал на что-то, видимое только ему одному.

– У вас хороший вкус, Даша, – рассмеялся Рэм Петрович, проследив за взглядом девушки. – Это, пожалуй, самая ценная картина из всей коллекции. «Вакх» Леонардо да Винчи. Подлинник.

Не в силах отвести глаз от лица на картине – такого знакомого, такого любимого – лица Дениса, девушка пролепетала онемевшими вдруг губами:

– Не может быть. Подлинник хранится в Лувре, и Вакх на нем другой…

– Совершенно верно, – проговорил сзади дребезжащий, задыхающийся старческий голос. – Мастер написал две картины. Первую купил я, вторая, дописанная учеником, досталась Лувру.

Даша резко обернулась и увидела уродливого, невероятно худого старика в инвалидной коляске, которую вкатила в комнату Анастасия Станиславовна. Скрюченные, как птичьи лапы, руки судорожно вцепились в подлокотники. Голова старика беспомощно тряслась, пергаментно тонкую морщинистую кожу покрывали синюшные пятна. Лицо, со странно изломанными, искаженными то ли параличом, то ли еще какой-то болезнью, чертами, походило на омерзительную маску. Было в нем что-то звериное, отдаленно напоминающее морду гиены. Глаза – янтарно-желтая радужка на фоне почти алых из-за сетки лопнувших капилляров склер, только усиливали это сходство. Взгляд у старика был неожиданно цепким и пронзительным.

– Леонардо написал две картины с двух разных натурщиков, – добавил Рэм Петрович. – Оба были его любимыми учениками. Первый «Вакх», которого вы здесь видите, писан с Диониссио Мелци, второй – с Андреа Салаино.

Старик согласно кивал, втягивая воздух вывернутыми ноздрями, как будто обнюхивал Дашу.

– Познакомься с дедушкой Павлом, – входя в комнату, сказал Денис.

Из истории семьи делла Торре

Владивосток, год 1994 от Рождества Христова

Мощный серый «лендкрузер» ехал по узкой, круто забирающей вверх дороге, по обе стороны которой плотно стояли по-мартовски голые деревья. Наверху дорога оборвалась, упершись в небольшую проплешину на макушке сопки.

– Вот и приехали, – проговорил Луиджи, выбираясь из машины и поправляя на носу солнечные очки. – Выходим, ребята.

Вслед за ним из джипа выскочили четыре рыцаря семьи делла Торре – бритоголовые, в кожаных куртках, одинаково хмурые и сосредоточенные. Водитель открыл багажник, охранники достали снайперские винтовки.

– Располагайтесь, как планировали, – скомандовал здоровяк.

Мужчины двинулись по лесу на другую сторону сопки. Луиджи нырнул в багажник и извлек ручной гранатомет «уegor». Покрутил в руках, любовно погладил ствол и со вздохом убрал назад, пробормотав:

– Не пойдет… своих задеть можно.

Гигант достал винтовку и отправился за своими бойцами, ворча на ходу:

– Что за времена пошли? Оружие испытать не на ком…

Впрочем, Луиджи кривил и без того искаженной душой: в последние годы ему часто приходилось участвовать в перестрелках, а также брать людей в заложники, пытать, казнить – в общем, заниматься привычным и любимым ремеслом.

Рыцари уже рассредоточились по сопке и заняли заранее подготовленные позиции. С этого места отлично просматривался дикий пляж. Здесь и должна была состояться встреча, которую «страховали» Луиджи и его подчиненные.

– Все готовы? – спросил здоровяк.

– А вот придут сейчас алексеевские сюда же «страховать», – проговорил невысокий крепыш, новый боец в отряде.

– Не придут, – успокоил Луиджи. – Что ж ты думаешь, они дурнее нас: заранее места не облюбовали? Все по протоколу. Рабочая встреча.

– Если рабочая встреча, зачем тогда такая подготовка? – упорствовал новичок.

Луиджи снисходительно взглянул на необстрелянного:

– Потому что все может случиться. Это ж люди, они на любую подлость способны! Могут устроить подставу.

– Но ведь они не знают, кто такой Павел. Значит, стрелять серебряными пулями не будут, – не унимался крепыш. – Тогда какая разница, подстава или нет?

Луиджи свирепо раздул ноздри. Увидев это, остальные три рыцаря кинули на новичка сочувственные взгляды.

– Молчать! Разница в том, что я командир, а ты боец! – рыкнул Луиджи. – Так что отставить разговорчики! А вякнешь еще раз – я отрублю тебе голову!.. То есть прострелю! Серебряной пулей! И асталависта, беби!

Крепыш сразу же сник. Гигант мгновенно успокоился, встал на свое место и принялся медленно поворачивать винтовку, рассматривая в прицел каменистый пляж. Пока здесь было безлюдно, а единственным звуком оставался шум свинцовых волн, ударявшихся о берег и рассыпавшихся по гальке серым кружевом пены. Но острый слух стриксов уже улавливал отдаленный шум моторов.

– Готовность номер один, – рявкнул Луиджи.

На дороге показалось несколько черных точек. Они быстро приближались и вскоре превратились в цепочку тяжеловесных джипов. Свернув с трассы, машины проехали вдоль берега и остановились у самой воды, обернувшись к морю тупыми мордами. Непроницаемо тонированные стекла поблескивали на солнце.

Спустя каких-то несколько минут еще одна вереница джипов съехала к дикому пляжу и затормозила в полусотне метров от первой. Одновременно, как по команде, открылись дверцы, и на каменный берег вышли люди. Две группы, постояв минуту, двинулись навстречу друг другу…

Паоло шел впереди, как и полагалось главе бригады. Впрочем, сам он предпочитал называться по старинке – вожаком стаи. За ним шагали лучшие, самые надежные стриксы. Их было десятеро, как и тех, кто шел навстречу. Когда расстояние между группами сократилось метров до пяти, все остановились.

Граф молча рассматривал своего визави, Алексея: упрямое лицо, широкие плечи спортсмена, коротко остриженные волосы, распахнутый кожаный плащ, красный пиджак, красноречиво топорщащийся на боку… Все спутники одеты и подстрижены точно так же. Словно близнецы. Облик серьезных людей, делающих серьезные дела.

Стриксы тоже выглядели подобным образом. Только сам Паоло не соблюдал неписаные правила. На нем было застегнутое на все пуговицы кашемировое пальто и мягкая фетровая шляпа.

Молчание затягивалось, но Паоло не собирался его нарушать. Говорить должен тот, кто назначил встречу.

– Здравствуй, Павел, – произнес наконец Алексей. – Рад, что ты пришел.

– Зачем звал? – холодно спросил граф. – Какие-то проблемы?

Стриксы за его спиной подобрались, готовясь в любой момент выхватить оружие.

– Нет проблем. Нам с тобой делить нечего, все давно поделено, – усмехнулся Алексей. – Но поговорить надо. Решить, как дальше жить.

– Ты о чем?

– Я о конкурентах. Ты же видишь, Павел, что творится. Город открыли – полезла всякая шушера. Можем контроль утратить.

– Не знаю, как у тебя дела, Алексей, – усмехнулся граф, – а мы своих крепко держим.

– Я сейчас не про кавказцев речь веду. С ними у нас тоже полный порядок. Я про китаез. Историю с дурью ты знаешь. А это ведь случилось на твоей территории. Мы уважаем тебя, Павел, и не лезем в твои дела. Но с китаезами надо что-то решать, и сейчас, пока не поздно. Это и нас касается. Предлагаю против них работать вместе.

Паоло отлично понимал, о чем говорит визави. И конечно, он заранее знал, зачем его позвали на «стрелку»: у алексеевских подвизалась на разведке парочка стриксов. Но он хотел, чтобы Алексей первым обозначил проблему. История действительно вышла некрасивая: в районе, находившемся под контролем павловских, поймали на торговле героином нескольких китайцев. Откуда поставляется дурь, а главное, кому они подчиняются, граждане Поднебесной так и не сказали, внезапно позабыв все русские слова. И даже с помощью паяльника вернуть им дар речи не удалось. Так и умерли, не покаявшись.

– Хорошо, Алексей, я подумаю, – медленно проговорил граф.

Собеседник коротко кивнул, развернулся и зашагал к машинам. Стриксы отправились в противоположную сторону. Хлопнули дверцы, джипы по одному стали отъезжать от пляжа.

На сопке Луиджи расслабился и глубоко вздохнул. Правда, неизвестно, чего было больше в этом вздохе: облегчения или разочарования…

– Скажите, мой господин, зачем вам этот спектакль? Зачем договариваться с алексеевскими или кем бы то ни было еще, если мы можем уничтожить их и контролировать весь город? Или вы можете обратить их по одному, тогда и воевать не придется.

Евгений – помощник Паоло, обращенный год назад, высказал вопрос, который граф иногда сам себе задавал.

– Почему не уничтожить всех противников? – улыбнулся он. – Потому что глупо разбрасываться едой. По этой же причине нельзя бесконтрольно обращать людей в стриксов. Ртов больше – еды меньше.

Тринадцатый закон детей ночи: нельзя бездумно даровать обращение. Это грозит голодом для стаи.