Пепел - Федор Березин

– Так точно, корвет-капитан. Когда звезда с параметрами Солнца облучается сверхлазером со специзлучением: и пшик… Он работает, как катализатор термоядерной топки, если помните. И вот вам сверхновая тут как тут. Индра достаточно далека от нашей родной системы, последствия не скажутся никогда, ведь правда?

– Но ведь нужна колоссальная мощность?

– Не такая уж колоссальная, если разобраться: вполне достижима, если напрячь экономику лет на десять-пятнадцать.

– Но земная индустрия не выдержала бы таких затрат.

– Да, это было бы очень трудно без слома политического аппарата, однако возможно.

– Но ведь это даже более нерационально, чем из пушки по воробьям? – решился поспорить Хадас.

Оперативник расплылся в кривой усмешке окончательного знания.

– Зато это была бы грандиозная демонстрация силы. И разве мы не занимались стрельбой по воробьям все эти годы? Мы ведь просто растягивали удовольствие, не добивая противника, так, корвет? Нам это было выгодно, вот и все. Если бы было выгодно добить его одним махом, тогда бы сделали по-другому.

Кто знал, что в этот момент обоим им приоткрылась завеса будущего, и очень скорого будущего.

– Итак, Дод, мы способны нанести по ним удар, который гарантированно сотрет их подземное государство? И, кроме того, сможем ли мы это проверить?

– В связи с полетами на Даккини у нас проблемы с горючим, почти прикончен лимит малых зарядов, большие еще есть, но их невозможно использовать в качестве проникающих под скальный грунт боеголовок, они слишком велики для стандартного пробивающего корпуса. Правда, и при наличии обычных «проникателей», способных с разгону внедриться на двести-триста метров, мы бы могли действовать наверняка только при точном знании координат их штабов и ракетных шахт. Однако это возможно сделать, только произведя высадку и просветив этот сектор нейтринным искателем, но ведь высадки не будет? – осведомился Мадейрос, заранее зная ответ.

– Так точно, господин вице-адмирал, высадки не будет, – с язвительной улыбочкой поддакнул начальник. – А нельзя ли обнаружить их шахты, запустив под слой ионизационных облаков разведчик?

– Но мы ведь уже попробовали это в тот злополучный день, когда потеряли еще одного пилота. Это ничего не дало. По рассказу Кьюма, они проходили пусковые стволы «слепым» способом снизу, без выхода на поверхность. Это так и называется «слепой ствол». Только перед пуском ракеты верхний слой почвы откидывается взрывом. Мы обнаружили эти выбросы породы, но что из этого – лишь подтверждение рассказов нашего все еще подозреваемого в убийстве? Как я уже доложил – мы стеснены вышеперечисленными причинами.

– Это я и без вас знаю, Дод. И что нам остается?

– Я лично верю, что ракеты у них кончились, информации извне они полностью лишены, ресурсов у них нет – они проиграли и без нашего ответного удара. Кроме того, теперь мы в курсе дела и сумеем более умело организовать оборону.

– Твоя вера, Мадейрос, меня мало интересует. Можешь верить в загробный мир или в домовых, это меня не касается, но ты прекрасно знаешь, что нам нечем организовать оборону. У нас осталось менее половины первого эшелона; ресурсы боевого топлива на газовых лазерах почти отсутствуют; «большие метатели» израсходовали свои снаряды, чтобы их дозарядить, необходимо время и снова горючее, и, ясное дело, сами боеприпасы; вся космическая техника требует регламента и проверки (упомянутый тобой случай со сбитым Булом Жакларом это подтверждает); надо сделать перепрограммирование всего комплекса космической обороны с учетом потерь и ресурсов; истребители у нас в норме, но летчиков на них нет, горючки в обрез – мы попали в гигантскую задницу.

– У нас есть «Большой лазер».

– Это единственное положительное имущество. Но и на нем почти отсутствует инертный газ для поджига: несколько десятков выстрелов – вот и все. И еще, я забыл о дополнительном факторе, направленном против нас, – транспорт с Земли придет только через три недели: Портал ведь пока закрыт.

– Вы сгущаете краски, астро-адмирал. Мы сумели отразить самое серьезное ракетное нападение в истории, совершенно его не ожидая. Теперь мы на стреме. В крайнем случае можно утрамбовать их сверху самыми мощными «колотушками», которые есть на складе. Они выроют такие воронки, что их ракетные стволы превратятся в возвышающиеся над окружающим пейзажем башни. Просто придется это делать последовательно, в связи с нехваткой космосостава.

– Вот именно: «последовательно»! Послушай, Дод, по рассказу Хадаса, у этих рудокопов были даже подвижные ракетные комплексы, ты уверен, что они выпустили все, что у них есть?

– Я надеюсь на это.

– Если подземный монорельсовый туннель имеет ветку хотя бы миль десять длиной и на всем участке предусмотрен быстрый пуск, нам доведется, для гарантии, бросать по каждой линии пять-шесть десятимегатонных «колотушек»: это если ветка прямая, а если нет? А вдруг она разветвляется или длиной двадцать миль? Я согласен, мы можем попытаться обнаружить пустотелые туннели сверху гравитационной или нейтринной техникой, но, если мы точно не установим местонахождение поезда с ракетами, нам придется синхронно взрывать боеголовки вдоль его возможного пути, иначе он успеет выпустить «птичек». А ведь поезд у них не один.

– Вы так говорите, как будто знаете наверняка.

– В том-то и дело, что я ничего не знаю наверняка, а нашей доблестной разведке я не могу более доверять. Они проспали подземный город, этого гения Аргедаса и первую ракетную атаку.

– Давайте рискнем произвести десантирование.

– Ты хорошо выразился: «Давайте рискнем». Но ведь всю ответственность беру на себя я. Да и какими силами мы произведем высадку? У нас что, есть танки?

– Танки, я думаю, под землей нам вряд ли бы помогли.

– Вот именно. У нас ведь нет десантников, кроме роты спасения экипажей, может, ты предлагаешь использовать для этого наших зажравшихся полицейских или, еще лучше, техников? А ты подумал, что там сила тяжести в семь раз выше, чем у нас? А ты подумал, что, даже если мы найдем входы в эти катакомбы, мы поляжем там все, не пройдя и первых этажей? У нас нет карты этого лабиринта, и противника исходно больше по количеству.

– Выходит, мы поставлены в патовую ситуацию?

– Не просто в патовую, нам грозит мат в два хода в любом варианте начала, хоть белыми, хоть черными.

– Извините, но я повторюсь: мы исходим из досужих вымыслов, мы не знаем наверняка.

– Когда мы узнаем наверняка, будет уже поздно! – гаркнул Гильфердинг и тяжело опустился в кресло. Затем он грохнул кулаком по столу так, что вице-адмирал вздрогнул. – Однако у нас есть выход. Только сейчас мы имеем возможность нарушить правила: прервать эту затянувшуюся партию и опрокинуть противнику на голову доску.