Клятва истинной валькирии - Райчел Мид

Лео позвонил Мэй и рассказал о результатах анализов, когда она ехала к Джастину домой. Узнав, что ее профиль не совпадает с профилем жертв, она не удивилась. Это было ожидаемо – несмотря на все аргументы Джастина в пользу измышленной им теории.

Другие результаты ее как раз волновали. Она не стала рассказывать об этом Джастину. Но когда тот вышел из-за стола в том ниппонском суши-баре, чтобы ответить на звонок, она решилась и попросила Лео об услуге. Они стали хорошими друзьями, так что игра стоила свеч. Она отдала Лео локон светлых волос, который дал ей Эмиль. Ей по очереди владели то страх, то радостное возбуждение – что-то покажет анализ? Лео пообещал не распространяться о просьбе и не стал задавать лишних вопросов.

– Все сошлось, – сообщил он ей, когда все было готово. – Это точно кто-то из твоих родственников.

Мэй ехала в поезде, поэтому эго находился в голосовом режиме. Она держала его плотно прижатым к уху:

– Насколько близкий родственник?

– Ваш генетический материал совпадает на двадцать пять процентов. Значит, это может быть бабушка или дедушка, единокровный брат или сестра, племянница или племянник, тетя или дядя.

Тот он подумал и добавил:

– Ну и двоюродные братья-сестры, у которых с тобой общие бабушки-дедушки с обеих сторон.

– Понятно.

Она сделал глубокий вдох.

– Ты можешь сказать, кто именно из всех перечисленных?

– Нет, я могу только на степень генетического совпадения указать. Но если ты пришлешь мне данные на ближайших родственников, можно посмотреть и подумать.

«Где я их тебе возьму…» И что делать? По секрету отрезать прядку волос у сестры? Это же безумие…

– Боюсь, это невозможно.

– Хоть чем-то это тебе помогло?

Помогло ли? Мэй не знала. Это доказывало лишь одно: в руках у Эмиля оказалась прядь волос какого-то родственника. У него была еще и фотография, но это не такое уж доказательство – даже семейное сходство тут ни о чем не говорит. Такой, как он, вполне мог прочистить архивы и вытащить оттуда фото кого-то, похожего на Коскиненов.

– Помогло, – все-таки сказала она.

По крайней мере теперь стало понятно, что «Братья» готовы на многое, лишь бы заполучить в свои ряды преторианку.

– Спасибо. Я тебе очень признательна.

Она почувствовала, как он мнется. Все-таки они еще не так сильно сдружились.

– Рад был помочь.

– Спасибо, что ничего не сказал Джастину. Ты же не сказал, правда?

Тут Лео фыркнул и засмеялся:

– Если бы я обронил хоть словечко, он бы к тебе уже с утра пораньше в дверь ломился – и требовал немедленно объясниться. Он обожает всякие тайны.

С этим Мэй не могла не согласиться. Потом они попрощались. Она могла быть для Джастина просто трофеем в его беспрерывной охоте за юбками – но он все равно пытался выудить из нее как можно больше информации. Впрочем, Джастин со всеми так поступал. Возможно, он не врал, говоря, что это просто вошло у него в привычку. Тем не менее с Джастином следовало быть осторожной.

Прямых рейсов в пограничные районы насчитывалось не так уж много, и они практически целый день провели в аэропортах в ожидании коннектов. И когда наконец-то вышли из самолета, Мэй ахнула. В Ванкувер уже пришла весна, однако канадская весна не шла ни в какое сравнение с теплым вечером в Масатлане. Когда самолет снижался, заходящее солнце золотило поверхность океана, а сейчас уже стемнело, и вдалеке поблескивали огни домов – город расположился на пологом холме.

– Хорошо бы сюда в отпуск приехать, – пробормотал Джастин. – Жаль, что это короткая командировка.

– Странно, что пейзаж не вызывает у тебя болезненных воспоминаний о Панаме.

– Тут не так влажно. И безопаснее.

– Да неужели?

Она довольно часто наведывалась в приграничные области и знала, сколько подозрительных личностей таится там в каждом темном углу. Очень многие здесь так и не смирились с правительственными указами…

– Ну, есть здесь инакомыслящие, – согласился Джастин. – Может, завтра парочку встретим, но все равно, их меньшинство. Пройдет время, и они поблагодарят нас за то, что мы приобщили их к культурным ценностям! Пусть будут благодарны за дары цивилизации!

Рядом с аэропортом шло строительство монорельсовой ветки – на государственные деньги, естественно. Скоро здесь все будет выглядеть и действовать, как положено. Автоматические машины уже были в ходу, и они быстро поймали одну из них. Когда они добрались до города, оказалось, что Джастин не зря заговорил про отпуск: оказывается, они должны были остановиться в отеле на берегу моря.

– Что же, СК все оплачивает? – не веря глазам своим, спросила Мэй.

В Масатлане причудливо сочетались архитектурные стили: попадались и новые, и старые, времен Упадка, здания. Тем не менее отель был новым, потрясающим, просто роскошным. Улицы патрулировали полицейские – и даже регулярная армия. Да уж, подобное не встретишь у въезда в пафосную гостиницу в РОСА.

– Вот на что идут налоги, – дружески пояснил Джастин. – В том числе они оплачивают наше пребывание. Наслаждайся роскошью, потому что завтра мы поедем в трущобы.

Они провели вечер в одном из многочисленных ресторанов при гостинице. Кухня оказалась на высоте, напитки тоже, местные музыканты наигрывали на гитарах. Перед ними простиралась широкая полоса пляжа, а за ней темнел необъятный океан. Мэй различала шум прибоя.

Джастин пил не переставая, но, к счастью, воздерживался от всего остального. Не хотел рисковать. А ей совсем не хотелось проверить, как здесь, в Масатлане, со здравоохранением. Про Виндзор они больше не разговаривали. С утра он принял свой обычный стимулятор и потом только пил.

Сколько же времени они проводят вместе… Гостиницы, ужины в ресторанах… Это казалось пародией на свидания. На странный такой роман. Правда, на свидании мужчины не пристают к другим женщинам. Сейчас Джастин не сводил взгляда с молоденькой рыженькой барменши.

– Иди, скажи ей, что ты дипломат из ВС, – сказала Мэй. – Уверена, она клюнет.

Он переключил свое внимание на нее.

– Ты, между прочим, говорила, что все это уже в прошлом. Тогда какой смысл бесконечно подкалывать меня? И потом, ты так и не дала мне все объяснить.

– Что тут объяснять? Ты таким образом заманил меня в свою постель.

– Ты именно на это клюнула, да? – резко спросил он.

– Нет, – честно ответила Мэй.

Ее привлекло остроумие и сексуальность. И ощущение, что ему интересны ее мысли и чувства, а не только привлекательная внешность блондинки, на которую так падки мужчины. И еще вот эта бравада, Словом, она почувствовала в нем родственную душу – это ее влекло больше всего. Конечно, она бы никогда ему этого не сказала – еще чего, зачем доставлять ему такое удовольствие? И все-таки в те редкие моменты, когда они не пикировались, она чувствовала это родство.