Эльфийский гамбит. Книга 1 (СИ) - Белецкая Наталья

— Пошли, сегодня ночью нам нужно уйти подальше отсюда. Скоро маг поймет, что его обманули.

Глава 40. Родные пещеры

Лирия. Город Арсаиул

В воскресное утро на торговой площади Арсаиула обычно не протолкнуться от количества покупателей, но от этой парочки все старались держаться подальше. Даже вездесущие уличные воришки не подходили близко к двум долговязым фигурам с ног до головы, закутанным в плащи. И это в середине лета! Лица, перемотанные белыми тряпками так, что виднелись только глаза и тонкие губы, прятались в глубоких капюшонах.

— Прокаженные, — опасливо шептались люди в толпе, осеняя себя защитным знаком Создателя.

Продавцы не торговались с незнакомцами в плащах за каждую монету, а поспешно рассчитывались, стараясь быстрее выпроводить покупателей. Считалось, что заразиться проказой может только великий грешник, а для людей праведных и для тех, кто покаялся, эта болезнь безопасна. И тем не менее прокаженных сторонились. Мало ли что?

Человеческое любопытство неискоренимо, поэтому с расстояния к фигурам присматривались и даже делали предположения о том, кто скрывается под плащами.

— Женщин таких высоких не бывает, да и походка у них, как у воинов, — значит, мужики, — уверенно сказал зеленщик.

— Ты гляди-ка, расплачивается, не торгуясь, хотя Сартус цену задрал. Богач, наверное, этот прокаженный, или был им, — добавил мясник.

— Смотри, какие перчатки! Даже не знаю, где такие делают. То ли ткань такая плотная, то ли тонкая кожа, — восхитилась жена зеленщика.

— Аристократы, наверное, или аристократ и слуга. Слышь, как тихо разговаривают: не положено у них горло драть, вот и шепчут там что-то, — объяснил мясник.

— Так, может, совсем ослабли от болезни-то? Голос почти пропал… — сочувственно вздохнула женщина.

— Ты их эта… не жалей. Поделом все это. Грешили, значит, много, вот и гниют за свои грехи, — энергично жестикулируя, заявил мясник. — Богатенькие и избалованные. Уверен, непотребствами всякими они занимались! От богатства, говорят, с ума сходят. Наверное, эти как раз из таких. Может, ловили девок, насиловали, а потом жрали, как тот сумасшедший отшельник, помнишь? Или детьми торговали… и… ик!

Один из прокаженных, словно услышав, повернулся и посмотрел на мясника тяжелым взглядом. Тот сразу замолчал. В темноте капюшона сверкнули яркие голубые глаза, и мужчина в плаще отвернулся.

— … итить его! — выдохнул мясник и осенил себя защитным знаком Создателя.

— Спаси нас, Всевышний и пророк его! — прошептала жена зеленщика.

Прокаженные ненадолго задержались в городе. Купив продуктов и некоторые мелочи для путешествия, они вышли за стены Арсаиула и по пыльной ухабистой дороге направились в сторону деревни. Правда, до самой деревни не дошли, а свернули в лес.

Пользуясь какими-то своими ориентирами, прокаженные вскоре вышли к реке.

— Остановимся здесь. Поселения далеко — нас не должны заметить, — сказал один из них.

— Маскировка, конечно, отличная, но до чего же жарко в этих тряпках! — быстро сбрасывая одежду и разматывая бинты на лице, сказал Рарок. — Никто ничего не заподозрил.

— Меня больше удивляет, почему нас не ищут, — ответил Ондиил.

Он раздевался не так торопливо, как приятель, но видно было, что ему тоже надоело кутаться в плащ.

— Может быть, этот гад Кахал так и не понял, что мы ушли у него из-под носа?

— За целую неделю не понял? Он самодовольный, но не тупой. Значит, догадался, но почему-то не ищет…

— Возможно, раз война началась, его отослали куда-то еще? — предположил Рарок, но было видно, что он сам не очень верит в такое положение дел.

— Будем надеяться, что так и случилось, — нахмурился Буй.

Интуиция твердила о том, что их просто так и не отпустят, но он упорно не понимал, почему никто не ищет дроу. Их маскировка хоть и была неплохой, но разгадать ее не составило бы труда. Кем еще могли замаскироваться серокожие дроу? Только прокаженными.

Пока Ондиил размышлял, Сыч уже разделся и копался в рюкзаке, выуживая мыло и полотенце.

— Никого рядом нет? — спросил он. — А то хочется окунуться.

— Нет никого. Спокойно купайся, ты ведь для этого мыло купил. Дорогое. Женское. Четыре флакончика, — улыбаясь одними глазами, поддел Ондиил.

— Это не мне, это — подарок! — Сыч зашел в воду, шумно вдохнул и нырнул.

Его голова появилась ближе к середине реки, но долго плавать он не стал, а сразу же повернул назад. Довольно отфыркиваясь, вышел на берег, на ходу расплетая косу.

— Интересно, кому подарок?

— Женщине, конечно же! — как само собой разумеющееся, заявил Рарок.

— Человечке? — поинтересовался Ондиил.

Сыч кивнул и стал намыливать голову.

— Люди примитивные, а особенно девушки.

— И это ты мне говоришь? — расхохотался Рарок. — А сам к герцогине бегал. Думаешь, я не догадался?

— Это другое.

— Другое? Ну-ну, я видел, какой ты от нее довольный приходишь.

— Это — другое, — раздраженно повторил Ондиил.

Он не стал ничего рассказывать об их с Ладмилой уроках. Лезть в память Рарока тоже не решился. Почитав книгу, Буй понял, что есть большой шанс навредить, или стереть что-то не то.

Между тем, солнце поднималось все выше, двое «прокаженных» быстро вымылись, подкрепились нехитрой едой и соорудили навес из еловых веток. Рарок постелил одеяло, вполз под навес и мгновенно уснул.

Ондиил остался стеречь лагерь. Дроу передвигались по ночам, а днем по очереди спали. Так было меньше шансов попасться людям на глаза. Только за едой приходилось ходить днем, именно тогда они надевали маскировку.

Деньги у них были. На вторую ночь путешествия по Лирии им повстречался караван, и Рарок «позаимствовал» часть сбережений у одного купца. Еще через ночь дроу наткнулись на военных. Полк новобранцев двигался к границе с Бизарией и встал недалеко от дороги лагерем. Солдаты общались у костров и травили байки. Именно тут дроу узнали, что Лирия напала на Бизарию. И о том, что один из командиров носит плащи, в которых смахивает на прокаженного. Собственно, и о самих прокаженных они тоже узнали из этого разговора.

Ондиил углубил сон денщика и самого командира, а Рарок добыл два дорогих плаща. Перчатки у дроу были свои, а на бинты они разрезали простынь, которую сняли с веревки в первой попавшейся деревне. Так и появились два богатых прокаженных.

Пока Рарок спал, Ондиил не сидел без дела. Достав книги, которые подарила ему Ладмила, он углубился в чтение, не забывая прислушиваться к звукам леса и время от времени оглядываться.

Исследовать и развивать свой талант Ондиилу нравилось. Несмотря на то, что теперь придется скрывать дар от других дроу, он ни на минуту не пожалел о том, что Ладмила пробудила в нем ментальную магию. Он полюбил общение мыслеобразами. Эур с удовольствием объяснял ему непонятные моменты, указывал на ошибки и тоже хвалил, видя его рвение. Однако эмоции Ладмилы и ее похвалы Ондиилу нравились гораздо больше. У нее был безумно приятный привкус чувств.

Поначалу Буя удивляло то, что у артефакта вообще есть эмоции, но Эур объяснил ему подробней: «Я же не просто артефакт! Я — слепок с личности драконьего мага. У меня есть память, сознание, эмоции, как у человека или дроу. У меня нет тела, но я и никогда и не хотел этого. Тело стареет. Оно накладывает свой отпечаток: всякие гормоны, любови, мучения. Я счастлив тем, что существую. Умер мой создатель, столько поколений магов прошли через меня — не пересчитать, а я все живу. Много лет спал, и вот теперь снова буду выполнять то, для чего был создан. Это прекрасно!»

Солнце перевалило зенит и медленно клонилось к закату. Пора было будить Рарока, но Ондиил медлил. Его зацепили слова приятеля про Ладмилу. Невольно ему подумалось о том, что их ждет дальше? Что будет после того, как он принесет ей артефакт?

Понятно, что Ладмила будет использовать Эур, защищая свою страну. Он был создан и для войн в том числе, он не единожды помогал в битвах. Артефакт даже показал, как это происходило. Солдаты просто нападали на своих союзников, и армия истребляла сама себя. Учитывая, что сейчас защиты от ментальных магов не было, у Бизарии с этим артефактом появлялся неплохой шанс на победу. Но тогда герцогиня сама должна будет находиться на поле боя. Нет, это опасно. А вдруг ее убьют?