Одинокая звезда - Ирина Касаткина

Вот дурак! Нет, надо покрепче привязать ее к себе, пока она совсем не отказалась с ним встречаться. Не то потом будет поздно. Ведь она ему нравится, очень нравится. Так чего же он тянет резину?

– Мариночка, а когда же я могу рассчитывать на встречу? – робко спросил он и замер. Вдруг она сейчас скажет: «А зачем?» Или: «А стоит ли?»

– А зачем? – услышал Дима, обмирая.

– Как зачем? – Он постарался придать своему голосу как можно больше обаяния. – Я уже не могу без наших встреч. Я скучаю, когда долго тебя не вижу. Все вокруг становится каким-то серым, бесцветным. А тебе разве не хочется встретиться?

Маринка возликовала. Вот теперь совсем другое дело! Но что-то подсказывало ей, что эту радость показывать ему не следует. Пока не следует.

– Мариночка, почему ты молчишь? – обеспокоился Дима. – Ты меня слышишь?

Может, что с телефоном? А вдруг она опять ответит: «Я занята». Что тогда делать?

Он представил, что больше не будет их встреч, и ему стало до слез обидно. Он даже разозлился на себя. Упустить такую девушку! Вот болван! Господи, пусть она только согласится – все будет по-другому.

– Слышу, – ответила она после недолгого молчания, – но я, правда, не могу ни завтра, ни послезавтра. У меня вся эта неделя тяжелая. Может, в субботу?

О боже – до субботы целых пять дней!

– А раньше никак? – умоляюще спросил он. – До субботы еще целых пять дней. Ну хоть на полчасика.

– Никак, – скрутив свои желания в тугую веревку и забросив ее подальше, твердо ответила она. – Понимаешь, зачетная неделя. Если в четверти будет хоть один трояк, меня отец съест.

– А разве у вас четвертные выставляют? – удивился Дима. – А у нас – только по полугодиям.

– У нас даже дневники требуют заполнять. По решению родительского комитета. И чтоб родители каждую неделю расписывались.

– Ну, у вас прямо Освенцим какой-то. По-моему, ни в одной школе такого нет.

– Зато наши выпускники стопроцентно поступают в вузы, а ваши в прошлом году гепнулись на вступительных со свистом. Нам учителя рассказывали.

– Можно подумать, на институте свет клином сошелся. Прекрасно люди живут и без диплома.

– Я сама так думаю. Но отец говорит, что высшее образование нужно не ради диплома.

– А ради чего? Специальность можно получить и без вуза.

– Нет, он говорит: ради мировоззрения. Что с высшим образованием у человека одно мировоззрение, а без высшего другое. Ниже. Понимаешь, это уже другой человек. Мозги другие.

– Интересно твой предок рассуждает. Что же станет со страной, если все будут стремиться только в вузы? А кто будет рабочим, крестьянином? Если все захотят получить высшее.

– Я тоже об этом его спросила. А он, знаешь, что ответил? Что наша страна тогда бы так рванула – ту же Японию догнали бы и обогнали. Там ведь высшее почти у всех.

– А ты представляешь, сколько нужно денег, чтобы всем дать высшее? А кто в армии служить будет? Нет, в нашей стране это невозможно.

– Я понимаю, что невозможно. Но мне поступать придется. Да я и сама хочу.

– А куда? Небось, на филфак? С твоим талантом только туда и дорога.

– Нет, я хочу со всеми нашими на информатику в Политех. У нас туда почти весь класс идет.

– Смотри, и я туда же собрался. Значит, вместе учиться будем. Вот красота!

– Ты сначала поступи. Там знаешь какой конкурс!

– Ха! Да я же победитель олимпиады по программированию. Я пройду вне всяких конкурсов. Меня там вся кафедра информатики знает. Нет, конечно, экзамены я сдавать буду. Но математика для меня – не проблема, да и остальные предметы тоже. Пару я в любом случае не получу, а с остальными оценками меня возьмут. Мариночка, мы уже полчаса болтаем. Может, выйдешь? Погуляем хоть немного, а?

– Дима, извини, не могу. Посмотри в окно – уже темно. Нет, не уговаривай меня. Давай – до субботы. На том же месте часов в пять вечера. Хорошо?

– Ну ладно, – со вздохом согласился Дима. Да, эта девочка не так проста, как он думал. Умница и характер сильный. Он ей безусловно небезразличен, иначе бы она просто отказалась встречаться. Но какая выдержка! Что ж, придется ждать субботы. Хотя можно перехватить ее по дороге из школы. Нет, не стоит – еще решит, что он за ней бегает. А это лишнее.

А Маринка, положив трубку, еще минут пять сидела на диване, счастливо улыбаясь. Приходила в себя. Правда, со стороны ее улыбка выглядела, наверно, по-идиотски, потому что отец, как-то странно посмотрев на нее, спросил:

– Миллион выиграла? Или в институт без экзаменов взяли? Ты бы посмотрела на себя со стороны – у тебя выражение, как у дауна. Есть такие больные. На головку.

Подумаешь, миллион! Да она в сто раз больше выиграла. Она ему нравится, нравится, нравится! Да разве родители это поймут?

Продолжая сиять, она снова придвинула к себе задачник. Но если раньше до нее доходил хотя бы смысл задачи, то теперь она не понимала ни бельмеса.

«Позвоню Гене, – подумала Маринка, – может, он их уже решил. Кому не везет в любви, тому везет в учебе».

Но, услышав его голос, она не утерпела. Какие там задачи, когда такие новости!

– Гена, он позвонил! Полчаса уговаривал меня встретиться. Прямо умолял! – захлебываясь от восторга, сообщила она. – Но я стерпела, отложила до субботы. Ты рад?

– Безумно, – грустно согласился Гена. – Нет, правда, Маринка, я очень рад за тебя. Ты только не прыгай при нем до потолка. Сдерживай свои эмоции. Пусть добивается и дальше твоей благосклонности. Знаешь, что труднее достается, то больше ценится.

– Ты прав, конечно. Буду стараться. Но это так трудно! Когда я о нем думаю, у меня внутри будто светлячок загорается. Ты чего молчишь?

– Завидую.

– Да, я сама себе завидую. Н у, как там Ленка?

– Влезла в свой компьютер – один хвост торчит.

– А ты подергай.

– Я подергал, а она огрызается. Не подступишься. Хоть бы он сломался поскорее. Не хвост – компьютер.

– Гена, ты в задачах по физике петришь? На пружинный маятник? До меня что-то они никак не доходят.

– Да чего там петрить? Выучи формулы и все. Там же все задачи в одно действие.

– Ага, если бы в одно. Помнишь задачу, где в шар пуля попадает. Какой-то дурак в него стрелять вздумал, а ты – решай.

– Да, милая, здесь, кроме формул, еще и законы сохранения знать нужно. Физика не предмет, а образ жизни. Не забывай, тебе ее в институт сдавать. Так что – учи!

– Законы сохранения! Придумали же такое. Лучше бы открыли закон сохранения любви. Он куда нужнее. А заодно, и закон взаимности.

– Тогда сразу еще и закон предохранения надо открывать. Для вас. Чтобы не залетали, куда не надо. Кстати, закон взаимности есть. В геометрической оптике. На уроках надо слушать, а не мечтать о высоком блондине.

– Генка, ну ты – нахал!

– А ты хочешь сразу все – и влюбиться, и учиться? Ладно, извини, я пошутил. Не сердись.

– Гена, мне ничего в голову не лезет. Просто не знаю, что делать. И отец все время издевается. Ты не придешь ко мне? Я тебя пирогом угощу с яблоками – мы с мамой вчера испекли. А ты мне задачки объяснишь.

– Ладно, сейчас приду. Ставь чайник.

В ожидании его прихода Маринка постелила салфетку, поставила на нее тарелку с огромным куском пирога и чашку чая. Он сразу откусил полкуска и с набитым ртом принялся ей объяснять. Понять что-либо из его объяснения было невозможно.

– Ты сначала прожуй, а потом говори! – рассердилась Маринка. – Ничего понять нельзя, сплошное жужжание.

– Ижвини, пирог очень вкушный, – виновато сказал Гена, прожевывая. – А кто это под дверью шаркает?

– Папа, интима не будет! – крикнула Маринка. – Гена мне задачи объяснит – и все.

– Ты у меня дождешься ремня! – послышалось из-за двери. – Совсем обнаглела!

Но шарканье прекратилось.

– Следит за мной, как рысь за ланью, – пожаловалась она, – никого пригласить нельзя. Сразу под дверью туда-сюда, туда-сюда.

– А чего он не на работе?

– Да какая сейчас работа? Ты посмотри на часы. Правда, он и днем дома. Никак не устроится. Везде одни обещания.

Маринкин отец недавно уволился в запас и подыскивал подходящую работу. Но пока не получалось. А может, не слишком и стремился. Полковничья пенсия была, конечно, маловата, но за копейки вкалывать тоже не хотелось. Да и за дочкой надо приглядывать, хотя бы до поступления в институт. Они теперь такие… скороспелые. Ишь, какого долговязого привела – задачки он ей объясняет. Знаем мы эти задачки.

– Да это же Геннадий, Ольгиной дочки ухажер, – успокоила его жена, – у нашей другой кавалер. Я ее с ним видела. Красавец! Только она его еще в дом не водила.

– Я скоро их всех с лестницы спускать буду! – вскипел отец. – У девки выпускной класс, уйма экзаменов впереди. Не до кавалеров тут! Хоть бы ты ей внушила.

– Митя, да ты что? Девушке шестнадцать лет. У меня в ее годы одни парни были на уме, а она тебе пятерки да четверки носит. Чего ты к ней цепляешься?

– Вот погоди, принесет она в подоле – будут тебе пятерки да четверки. Ишь, закрылись. Задачки решать можно и с открытой дверью.