Неидеальное свидание - Меган Куинн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хаксли тянется ко мне и касается мой щеки, затем стирает большим пальцем несколько капель воды. Жест милый и интимный, и вместо того, чтобы отодвинуться, я прислоняюсь к своему фальшивому жениху.
– Ты часто приходишь сюда?
– Не очень часто, – отзывается он. – Я поднимался сюда раз или два. Но когда ты сказала, что тебе нужно место, где можно полежать под дождем, я точно знал, куда приведу тебя. – Явно сомневаясь, он спрашивает: – Тебе здесь нравится?
Киваю.
– Очень нравится. Только не хватает мебели. – Смеюсь. – Но думаю, это место просто отличное. Спасибо.
Когда Хаксли ничего не отвечает, а продолжает смотреть на меня, я пользуюсь моментом и придвигаюсь к нему поближе. Привычная для дневного времени суток жара исчезла, поэтому мне немного холодно, но не настолько, чтобы я ушла. Мне просто нужно немного тепла.
Заметив мое действие, он поднимает руку, и я придвигаюсь еще ближе, Хаксли обхватывает меня за талию и притягивает к себе. И, о боже, как же приятно он пахнет. Как свежее мужское белье – если такое сравнение имеет смысл.
– Надо было надеть что-нибудь потеплее, – говорит он.
– Я не знала, что окажусь под дождем, и ты сам дал мне эту одежду. – Смотрю на него. – Начинаю думать, что ты извращенец.
Он тихо смеется.
– Я не извращенец.
– У меня в шкафу сплошь и рядом откровенные наряды. Пожалуй, я загляну в твой комод и заберу все твои футболки.
– Бери все что хочешь. Ты выглядишь сексуально и в том и в другом.
Приподнимаюсь, кладу руку ему на грудь и смотрю на него.
– Хаксли, неужели ты сделал мне комплимент?
– Хочешь, чтобы я забрал свои слова обратно?
– Нет. – Качаю головой и прижимаю руку к груди. – Мне нужно дорожить этим моментом. Хаксли Кейн сделал мне комплимент. Не уверена, что этот момент может стать еще лучше.
– Может, – отвечает он и тянет меня на себя, теперь я оказываюсь сверху. Он высокий и сильный, по сравнению с ним я чувствую себя очень миниатюрной. Опустив руки на мою поясницу, Хаксли двигается дальше, проскальзывая на пару сантиметров под пояс моих шорт.
– Так удобно? – спрашиваю у него.
– Очень.
– А я думала, ты не оценишь, если на тебя набросится строптивая дамочка.
Он смеется, и смех у него потрясающий.
– Возможно, строптивые дамочки нравятся мне больше, чем я думал.
Я сажусь, оказываясь на его бедрах.
– Хочешь сказать, что тебе нравится мое общество и тебе не противно проводить со мной время?
Хаксли опускает руки мне на талию, а затем перемещает их дальше, пока не касается внутренней стороны моих бедер. Он едва касается меня, но этого достаточно, чтобы по моему позвоночнику пробежала вспышка вожделения.
– Я никогда не презирал тебя. Пора перестать так думать. Раздражала ли ты меня? Конечно.
Я смеюсь.
– Ты такой душка.
– Не знал, что мне нужно очаровывать тебя. – Судя по глазам, он шутит. – Или все-таки нужно?
Я делаю вид, что поправляю свои мокрые волосы.
– Тебе не помешает подключить обаяние.
Хаксли облизывает губы, хотя, вероятно, учитывая льющий на нас дождь, в этом нет необходимости.
– Что ты подразумеваешь под словом «обаяние»? Слова или действия?
– Можно рассмотреть оба варианта.
Он смотрит на мою грудь, а затем снова в глаза.
– Итак, если я скажу, что в этом прозрачном топе твоя грудь выглядит крайне сексуально, это поможет очаровать тебя?
Прозрачном?
Опускаю взгляд и отчетливо вижу свои соски. Ну, полагаю, намокнув, топ стал прозрачным.
– Думаю, такое замечание может немного помочь, но я верю, что ты способен на большее.
– Да? – Его руки скользят вверх по моим бокам, затем забираются под топ и стягивают его через голову. Хаксли отбрасывает промокшую ткань в сторону, а затем опускает руки на мои бедра. – А что теперь? Ты очарована?
Я сижу на нем, моя грудь обнажена, и с любым другим человек этот поступок можно было бы назвать «возбужденный мужчина».
Но, боже, благодаря одному лишь его взгляду я готова сейчас сама сорвать с себя шорты.
– Судя по молчанию и тяжелому дыханию, буду считать, что это означает «да».
Он такой дерзкий, такой уверенный в себе. Это сексуально и одновременно раздражает. Именно раздражение причина моих следующих действий.
Я кладу руку ему на живот и двигаю бедрами вверх-вниз.
Игривый взгляд исчезает, глаза темнеют, теперь в них скользит похоть.
– Что ты делаешь?
– Показываю тебе, как надо очаровывать. – Снова вращаю бедрами и на этот раз чувствую, как он становится тверже подо мной.
Не стану врать, я хочу член Хаксли. После того, как ублажила его ртом в душе, я мечтаю почувствовать, как он снова и снова вколачивается в меня. Но также существует риск, что он может испугаться, и хотя за эти выходные мы достигли некоторого прогресса – не уверена, прогресса в направлении чего, но, по крайней мере, он с радостью общается со мной – я не хочу слишком давить на него, только немного.
Вода стекает по моему лицу, когда я улыбаюсь ему.
– Видишь ли, Хаксли, – не останавливаясь, двигаюсь на нем, нащупывая нужную нам обоим точку, – очарование может легко прийти в виде петтинга.
Он разражается смехом, и его лицо озаряет самая великолепная улыбка, которую я когда-либо видела. Боже, какой же он красивый. Сексуальный, да, но сейчас я вижу в нем еще и мальчишеское очарование.
– Я и не подозревал, что очарование синоним петтинга. Всегда думал, что перевод для петтинга это «привет, я возбужден».
Кладу руки ему на живот, тем самым сжимая свою грудь.
– Это может означать и то, и другое.
Все еще улыбаясь, Хаксли тянется к моей груди и перекатывает мои соски между пальцев.
– Буду знать. – Затем он обхватывает мою правую грудь, сжимает и массирует ее. – Я когда-нибудь говорил тебе, какие у тебя чертовски классные сиськи?
– М-м-м, – стону я, немного ускоряя темп. – Не помню. Может быть. Но можешь рассказать поподробнее.
– Лотти, они чертовски соблазнительны. Не слишком большие, не слишком маленькие, тугие аккуратные соски, которые так и просят потрогать их. Я мог бы часами играть с твоими сиськами.
– Такой срок кажется слишком долгим. – Моя голова откидывается назад, когда Хаксли садится и приближается к моей груди. Он жестко посасывает мой сосок и… вот оно. Покрытая щетиной челюсть трется о мою чувствительную кожу, а ощущение от его губ на моем соске посылает безумную волну удовольствия вниз по позвоночнику и до самых
