Стальная гвардия - Павел Ротмистров

- Скрытно передислоцировать ее можно лишь ночами. В целом это займет около трех суток, - немного подумав, ответил я.

- А за двое нельзя?

- Нет, товарищ маршал, не успеем. Сейчас около двух часов ночи. У себя я буду в четыре. К пяти вызову командиров корпусов и выеду с ними на рекогносцировку. Им тоже потребуется время для рекогносцировки с командирами бригад. Ночью передислоцируются восемнадцатый и двадцать девятый танковые корпуса. В следующую ночь выйдет в свой район пятый механизированный корпус. Еще потребуется ночное время для переброски остальных армейских частей и тылов...

Г. К. Жуков утвердил мой расчет и еще раз предложил мне перекусить. Я выразил ему признательность за внимание и попросил разрешения убыть в армию.

* * *

Армия скрытно и без особых помех сосредоточилась в лесу, рядом с избранными исходными районами для наступления. В соответствии с указаниями Г. К. Жукова я принял решение поставить оба танковых корпуса (18-й и 29-й) за боевыми порядками двух стрелковых дивизий генерала А. И. Родимцева, развернув их на фронте до 8 километров в двухэшелонном построении. 5-й гвардейский Зимовниковский механизированный корпус, составляя второй эшелон армейского построения, должен был занять выгодный рубеж на случай перехода к обороне.

Все, казалось, шло хорошо. Штаб армии связался со штабами 1-й танковой, 5-й и 6-й гвардейских армий. По их данным, обстановка благоприятствовала наступлению, противник в полосе предстоящих действий как будто не имел крупных сил.

С А. И. Родимцевым, которого я знал как опытного я отважного командира, договорились, что наступление ой начнет в шесть часов утра после 45-минутной артиллерийской подготовки и следом за его корпусом двинутся наши танковые соединения. Наблюдательные пункты мы расположили поблизости, чтобы четко осуществлять взаимодействие. Мой же НП в этих условиях оказался впереди главных сил армии.

В четыре часа была отдана команда "По машинам!", и лес наполнился гулом моторов. Цепочки красных сигналов скрывались в предутренней мгле. Танковые корпуса уходили в исходные районы.

Я тоже выехал на свой НП с запасом времени. Здесь около шести часов получил донесения о сосредоточении соединений и готовности их к наступлению. И вдруг обнаруживаю, что генерала Родимцева нет на его НП, а вместо канонады нашей артиллерии услышал рокот моторов немецких самолетов. Через несколько минут фашистская авиация обрушила бомбовый удар на Богодухов и поселок, в котором размещался штаб 32-го гвардейского стрелкового корпуса. Более того, разведчики доложили мне, что метрах в пятистах против моего НП стоят немецкие танки, которые я тоже увидел, посмотрев в бинокль. Немедленно сажусь в свой "виллис" и мчусь к А. И. Родимцеву. Застаю его у машины весьма расстроенным. Хата, в которой он ночевал, охвачена пламенем. Горели и другие дома поселка, пылали сараи, заборы, все вокруг.

- Александр Ильич! В чем дело? Почему не наступаете? - спрашиваю комкора.

- Не подошла еще артиллерия, - взволнованно ответил Родимцев. - Да и что делается, видите...

Возвращаюсь на основной НП. По дороге в бинокль наблюдаю безрадостную картину: немецкие танки наступают широкой лавой. Фашистская авиация бомбит нещадно. Наша пехота поспешно отходит и даже кое-где бежит. Только противотанковая артиллерия ведет отчаянный, неравный бой. Тут же открытым текстом отдаю по радио приказ командирам 18-го и 29-го корпусов развернуть боевые машины и артиллерию для отражения атаки танков и мотопехоты противника. Получилось удачно: две дивизии А. И. Родимцева укрылись за танки 5-й гвардейской танковой армии.

В общем, враг упредил нас. Вместо того чтобы наступать, нам пришлось обороняться. Г. К. Жуков предугадал действия противника. Через некоторое время узнаю, что удар наносят танковые дивизии "Райх" и "Мертвая голова" при поддержке других соединений танкового корпуса СС.

Поле боя в тот день напоминало одну из картин сражения под Прохоровкой. Всюду горели вражеские и наши танки, громоздились разбитые противотанковые пушки, бронетранспортеры, автомашины и мотоциклы, полыхали в пламени пожара колхозные постройки и скирды соломы, кругом стлался сизо-черный дым.

Несмотря на большие потери, противник продолжал настойчиво атаковать. Фашистская авиация группами по 30 - 40 самолетов беспрерывно бомбила боевые порядки нашей армии и части корпуса А. И. Родимцева. Одна группа самолетов, отбомбившись, улетала, тут же появлялась и заходила на бомбометание другая. Нашей авиации почему-то не было видно. Вероятно, все ее усилия сосредоточивались на ударах по ближним подступам к Харькову.

Особенно тяжело приходилось 29-му танковому корпусу: он принял на себя главный удар противника. Ценой значительных потерь гитлеровцам удалось несколько потеснить корпус и захватить Кияны. Частям корпуса трудно было противостоять превосходящим силам врага, так как они не готовились к обороне и развернулись по моему приказу для наступления. Но танкисты сражались упорно, отстаивая свои рубежи до последней возможности." Экипажи подбитых танков дрались в пешем строю.

Когда я прибыл на НП генерала И. Ф. Кириченко, 32-я танковая бригада и 4 танка 25-й танковой бригады отходили на рубеж Гавриш, Крысино. Воспользовавшись этим отходом, 16 фашистских танков (из них 6 "тигров"), свернувшись в колонну, двинулись к железнодорожному переезду. Казалось, что остановить их уже было нечем и гитлеровцы вот-вот перережут магистраль. Однако командир 2-го батальона 32-й бригады капитан А. Е. Вакуленко решил расстрелять вражеские танки огнем из засады. 6 тридцатьчетверок, прикрываясь железнодорожной насыпью, подошли к переезду и замаскировались. Не подозревая опасности, гитлеровцы плотной колонной пересекли железную дорогу и в этот момент были встречены метким огнем наших танкистов. Наши машины вели огонь с двух сторон под небольшим углом по бортовой и кормовой броне фашистских танков.

Командир взвода лейтенант В. С. Паршин первым же снарядом поджег головную машину противника. Затем запылали еще два танка. Застопорив движение всей вражеской колонны, взвод Паршина вступил в борьбу с "тиграми", открывшими беспорядочную стрельбу, не зная, сколько действует против них советских танков. Удалось подбить еще два "тигра". Остальные, отстреливаясь, поспешно отошли.

За неоднократно совершенные в боях подвиги лейтенанту Виктору Степановичу Паршину Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 января 1944 года было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

В ходе сражения я направил два донесения командующим Воронежским и Степным фронтами, в которых сообщил, как внезапно изменилась обстановка на богодуховском направлении и что произошло в шесть часов утра. Указал и на то, что 5-я гвардейская танковая армия ведет ожесточенный бой с танковым корпусом СС, едва сдерживая его бешеный натиск.