Клетка для простака. Тот, кто шепчет - Джон Карр

– Простите меня, старина, – пробормотал Стивен, неловко прикасаясь к руке Майлса. – Не могу понять, что на меня нашло. Я ни при каких обстоятельствах не должен был позволять себе такого. Но вы знаете, как бывает, когда происходит что-то необычное и вы не можете найти этому объяснение. Я пойду и прилягу.

– Подождите! Вернитесь! Только не туда!

– Что вы хотите сказать?

– Только не в вашу спальню, Стив! Там пытается немного отдохнуть профессор Риго, и…

– О, да пошел он к черту, ваш профессор Риго! – выкрикнул Стивен и помчался вниз по лестнице, словно за ним кто-то гнался.

И снова воду замутили!

Теперь, подумал Майлс, это коснулось и Стива. Казалось, в мутных потоках тонут все действия и все мысли обитателей Грейвуда. Он все еще отказывался – яростно отказывался – верить каким-либо обвинениям в адрес Фей Ситон. Но что имел в виду доктор Фелл, говоря о злом духе? Господи, ведь нельзя же понимать его слова буквально! Майлс обернулся и поймал устремленный на него взгляд доктора Фелла.

– Вы ломаете голову над тем, – спросил доктор Фелл, – чего я добиваюсь от мисс Ситон? Мой ответ очень прост. Я хочу знать правду.

– Правду о чем?

– Правду, – сказал доктор Фелл, – об убийстве Говарда Брука и о жутком привидении, появившемся здесь ночью. И теперь она не может, не посмеет, ради спасения своей души, увильнуть от моих вопросов. Думаю, мы все узнаем через несколько минут.

С лестницы в начале коридора до них донесся звук быстрых шагов. Они увидели, как там появилась какая-то фигура. Когда Майлс, узнав доктора Лоренса Гарвиса, смотрел, как тот торопливо идет к ним, у него возникло одно из тех предчувствий, которые появляются, если внезапно удается проникнуть в суть вещей.

Казалось, прошла целая вечность, пока врач добрался до них.

– Я решил, что должен подняться сюда и сообщить вам эту новость, – объявил он. – Мисс Ситон уехала.

Палка-костыль со стуком упала на пол.

– Уехала? – повторил ее владелец так хрипло, что вынужден был откашляться.

– Она… э-э-э… оставила это для мистера Хэммонда, – сказал Гарвис. – По крайней мере, – быстро поправился он, – я предполагаю, что она уехала. Я обнаружил его, – он протянул запечатанный конверт, – на ее кровати. Он был прислонен к подушке.

Майлс взял адресованный ему конверт, надписанный красивым, четким почерком готическими буквами. Он повертел его, не имея мужества вскрыть. Но когда Майлс взял себя в руки и надорвал конверт, содержание вложенной туда записки несколько успокоило его.

"Дорогой мистер Хэммонд!

К сожалению, я вынуждена сегодня уехать в Лондон по одному неотложному делу. По-моему, я поступила очень разумно, оставив за собой свою маленькую комнату в Лондоне. Портфель – полезная вещь, не правда ли? Но не беспокойтесь. К вечеру я вернусь.

Искренне ваша

Фей Ситон".

По небу – еще совсем недавно ясному – теперь бежали черные клочья облаков. Это было беспокойное небо, тревожное небо. Майлс подошел с письмом к окну и прочитал его вслух. Его поразило зловещее слово «портфель».

– О Господи! – тихо сказал доктор Фелл. Он произнес это с такой интонацией, словно перед его глазами разразилась катастрофа или трагедия. – Но я должен был предвидеть. Я должен был предвидеть. Я должен был предвидеть!

– В чем дело? – настойчиво спросил Майлс. – Фей пишет, что к вечеру вернется.

– Да. Ах да. – Доктор Фелл вращал глазами. – Меня интересует, когда она вышла из дома. Меня интересует, когда она вышла из дома!

– Я не знаю, – поспешил сообщить Гарвис. – Не смотрите на меня!

– Но кто-то должен был видеть, как она уходила! – взревел доктор Фелл. – Такая заметная девушка, как она! Высокая, рыжеволосая, вероятно, на ней было…

Дверь спальни Марион отворилась, и из нее выглянула мисс Питерс, явно намереваясь выразить протест по поводу шума, однако, увидев доктора Гарвиса, осеклась.

– О, я не знала, что и вы здесь, доктор, – сказала она тихим и негодующим голосом, подчеркнуто обращаясь к Гарвиcу. После чего, движимая присущим человеческой природе любопытством, прибавила: – Прошу прощения. Но если вы ищете женщину, которую только что описали…

Громада доктора Фелла развернулась к ней.

– Да?

– Мне кажется, я ее видела, – сообщила сиделка.

– Когда? – рявкнул доктор Фелл. Сиделка отпрянула. – Где?

– Примерно… минут сорок пять назад, когда я ехала сюда на велосипеде. Она садилась на автобус на главной магистрали.

– На автобус, – спросил доктор Фелл, – который отвезет ее на железнодорожную станцию? Ах! И на какой поезд она может сесть, приехав на этом автобусе?

– Ну, есть поезд, отходящий в половине второго, – ответил доктор Гарвис. – Она преспокойно успеет на него.

– В половине второго? – повторил Майлс Хэммонд. – Но ведь и я еду на этом поезде! Я намеревался сесть на автобус, который подвез бы меня…

– Вы хотите сказать, который никуда бы вас не подвез, – поправил его Гарвис с несколько вымученной улыбкой. – Вам не попасть на этот поезд, поедете ли вы на автобусе или даже на частной машине, если, разумеется, вы не сможете развить такую скорость, как сэр Малколм Кемпбелл. Сейчас уже десять минут второго.

– Послушайте, – сказал доктор Фелл; Майлсу очень редко доводилось слышать, чтобы он говорил таким тоном. На плечо Майлса легла его рука. – Вы успеете сесть на поезд, отходящий в половине второго!

– Но это невозможно! Есть здесь один человек, у которого Стив всегда берет напрокат машину, чтобы добраться до станции или вернуться домой, но я уже не успею связаться с ним. Об этом и речи быть не может!

– Вы забыли, – сказал доктор Фелл, – что машина, незаконно взятая Риго взаймы, по-прежнему стоит на подъездной дороге. – Он бросил на Майлса дикий, напряженный взгляд. – Послушайте! – повторил он. – Вам совершенно необходимо догнать Фей Ситон. Совершенно необходимо. Вы хотите попытаться успеть на поезд?

– Да, черт побери! Я помчусь со скоростью девяносто миль в час. Но предположим, что я все-таки опоздаю на поезд?

– Не знаю! – заревел доктор Фелл, словно эти слова причинили ему физическую боль, и ударил себя кулаком по виску. – Эта «маленькая комната в Лондоне», о которой она пишет… Она отправится туда, ну конечно! Вы знаете ее адрес в Лондоне?

– Нет. Она приехала ко мне прямо из бюро по найму.

– В таком случае, – сказал доктор Фелл, – вам необходимо попасть на поезд. И объясню вам все, что успею, пока мы будем бежать к машине. Но предупреждаю вас здесь и сейчас, что, если эта женщина попытается довести до конца свои планы, может произойти нечто совершенно ужасное. Речь действительно идет о жизни и смерти. Вы обязаны успеть на этот поезд!

Глава 14

Дежурный по станции дал пронзительный свисток. Последние двери со стуком закрылись. Поезд на Лондон, отходящий в половине второго, заскользил вдоль платформы саутгемптонской центральной станции, набирая скорость, так что окна замелькали перед скопившимися там людьми.

– Говорю вам, это невозможно! – запыхавшись, сказал Стивен Кертис.

– Хотите пари? – бросил сквозь зубы Майлс. – Отведите машину назад, Стив. Теперь все в порядке.

– Никогда не прыгайте в поезд, который идет с такой скоростью! – завопил Стив. – Никогда…

Его голос замер вдали. Майлс, забыв обо всем, мчался рядом с дверью купе для некурящих вагона первого класса. Услышав чей-то крик, он увернулся от товарной платформы и схватился за ручку двери. Поскольку поезд ехал по левой стороне, прыжок в купе был делом нелегким.

Он рывком открыл дверь, прыгнул, чуть не потерял равновесие, почувствовав острую боль в спине, спас себе жизнь, ухватившись за ускользающий край двери, и, испытывая головокружение, которым напомнила о себе старая болезнь, со стуком закрыл дверь за собой.

Он добился своего. Он находился в одном поезде с Фей Ситон. Задыхаясь, Майлс стоял у открытого окна, глядя в него невидящим взором и слушая стук колес. Когда дыхание стало ровнее, он обернулся.

На него с плохо скрываемым отвращением смотрели десять пар глаз.

В купе первого класса, рассчитанном на шестерых, уже сидели по пять человек с каждой стороны. Пассажиров всегда приводит в ярость появление опоздавшего, который вскакивает в поезд в последний момент, а сейчас случай был из ряда вон выходящий. Хотя никто не сказал ни слова, атмосфера в купе была леденящей, и разрядил ее лишь полноватый военный, бросивший на Майлса ободряющий взгляд.

– Я… э-э-э… прошу прощения, – промямлил Майлс. У него мелькнула мысль, не следует ли прибавить к сказанному какую-нибудь цитату из писем лорда Честерфилда, какую-нибудь соответствующую апофегму, но воцарившаяся в купе атмосфера расхолаживала, и в любом случае его занимали совсем другие проблемы.