Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

— Мне нет до этого никакого дела. Просто умри с честью. Мне важно только то, что ты не сможешь больше угрожать подданным и торговым путям Империума.

Эльдар рассмеялся.

— Ты думаешь, что я сегодня умру? Нет, мой путь еще не завершен, как и моя жизнь.

После этих слов капитан пиратов пропал из вида, исчезнув в круге света, который появился в полу. В трон врезались болты, но их цели там уже не было.

— Прекратить огонь! — приказал Гальт. Он жестом велел брату Астеру исследовать путь, которым ушел пиратский капитан. — Братья, прикройте его. Остерегайтесь статуй у трона.

Астер побежал вперед с болтером наготове. Он осмотрел дыру, затем повернулся к капитану

— Это какой-то вид энергетического портала, брат-капитан. Я не вижу, что на другой стороне. Мы последуем за ним?

— Нет, — ответил Гальт, — я могу с уверенностью сказать, что портал приведет не туда, куда пошел пират. Не доверяй путям чужаков.

Свет внезапно погас. Портал закрылся, оставив после себя лишь гладкий пол.

— Хорошо сказано, брат-капитан, — отозвался брат Кедерион.

— Капитан, — предупредил брат Горфиллион, подними оружие, — конструкты оживают.

Статуи начали двигаться. Астер подался назад с возвышения, подняв болтер.

— Как я и думал, это призрачные машины эльдаров, — сказал Гальт. — Астер, уходи оттуда. Уничтожим их.

— Держитесь, братья, — произнес Астер, — эти существа сильнее, чем кажутся.

Машины двигались медленно, будто время для них шло по-другому. Болты врезались в их поверхность, но не смогли пробить ее. Призрачные конструкты одновременно подняли оружие.

— В укрытие! — прокричал Гальт. И он, и ветераны знали, насколько опасным может быть огонь призрачного орудия.

Выстрелы были бесшумными. На груди Вердериона появилась черная сфера. Он взглянул на нее и умер, сложившись вовнутрь, затянутый шаром не-света. Броня разлетелась на части с оглушающим треском, во все стороны брызнула кровь от взорвавшегося тела.

Ветераны бросились в укрытие, стреляя на ходу. Вражеские машины не отличались скоростью, но вели непрерывный огонь. Выстрелы вырывали куски из стен и пола поврежденного в битве мостика. От тел конструктов отлетали десятки болтов, практически не нанося вреда. Несколько из них разорвались после рикошета и погрузились в стены комнаты.

За все это время призрачные машины не издали ни звука. Космодесантники сражались с мертвецами.

Гальт наблюдал за ними из-за упавшей распорки. Рев пламени из соседней комнаты становился все громче, его перемежал грохот падающих кусков призрачной кости. Эту битву необходимо было закончить сейчас же. Капитан дождался, пока призрачный страж отвернется, чтобы воспользоваться его медленной реакцией.

— За Гонорум! За Корвона! За Клятву! — прокричал Гальт, бросаясь на машины эльдаров. Капитан врезался в одну из них, и его встряхнуло от удара. От столкновения призрачный страж попятился, а его товарищ обнаружил присутствие космодесантника и поднял свое смертельное оружие. Машины были узкими и вытянутыми в длину, выше Гальта сантиметров на тридцать. Капитан взглянул в длинное холодное «лицо» вражеского шлема. Его собственное лицо отражалось в глянцевой поверхности.

Гальт изо всех сил ударил силовым мечом, вбив его мерцающую кромку в луковицеобразный конец орудия призрачного воина. Странные материалы, из которых оно состояло, треснули. Гальт сделал шаг назад и еще раз ударил мечом, отсекая ствол от приклада. Призрачный страж уронил разбитое оружие и неуклюже рванулся к капитану. Космодесантник шагнул в сторону, по дуге нанося удар в ногу первого призрачного стража, уже восстановившегося после атаки. Меч погрузился глубоко в тыльную сторону колена. Конструкт развернулся, направив орудие на голову капитана. Гальт вырвал силовой клинок с таким усилием, что упал назад. Встав, он обнаружил, что смотрит в дуло орудия призрачного стража.

А затем рядом оказался Астер. За ним следовал Горфиллион, поднимавшийся к трону. Раздался звук болтеров. На этот раз им удалось пробить броню. Бросок Гальта дал ветеранам время сменить обычные боеприпасы на патроны типа «Возмездие», нестабильная термоядерная сердцевина которых позволила пробить толстую броню конструктов. Но плотность материалов в телах призрачных стражей была настолько высокой, что взрывы внутри проявлялись лишь легкими трещинами снаружи.

Призрачные машины реагировали не так, как живые существа. Снаряды не отбросили их, они не бились в конвульсиях, а просто замерли. Одна из них осталась стоять, превратившись в статую, за которую ее приняли космодесантники, с рукой, вытянутой, чтобы схватить Гальта. Вторая машина сложилась и опустилась на пол.

— Спасибо, братья, — сказал Гальт. Он отключил меч и направился за шлемом. По пути он связался с диспетчерской посадочной палубы «Новум ин Гонорум».

— Это капитан Гальт. Запрашиваю немедленную эвакуацию. Мы закончили. Император винцит омнис. Потери — брат Вердерион. Мы предаем его душу Императору. Оповестите лазарет и капеллана Одона.

— Брат-капитан, — позвал Астер. В руке он держал драгоценный камень, такой же, как тот, с которым играл капитан корабля. — Как мы поступим с камнями? Стоит ли их сохранить? Они могут оказаться полезным преимуществом при контакте с эльдарами.

Лицо Гальта посуровело. Астер прагматично подходил к делу. Они знали об эльдарах достаточно, чтобы понимать важность этих камней для их презренной чужеродной религии.

— Нет, — ответил Гальт, — я не имею дел с чужаками. Уничтожь камни.

Видение растаяло. Историю битвы против эльдаров прямо сейчас записывали на коже Гальта иглой и чернилами. Он вернулся в ничто между сном и пробуждением, ожидая, какое решение примут на его счет.

Рев воздуха, проходящего через его легкие, стал похож на шум огромного океана. Гальт ощутил легкое давление на свой разум. Дом звал его.

Духи погибших братьев признали его действия достойными. Он чувствовал легкие изменения в глубине мозга, пока полученные дары, Усыпляющий и Неусыпный работали сообща, чтобы ввести его в транс. Гальт начал различать запахи бо-вереска и холодных сырых камней.

Он открыл глаза и обнаружил, что находится уже не в татуировочном кресле Великой часовни поминовения. Битва с корсарами снова отступила в глубины памяти. Его голые ноги стояли на грубом полу, а перед ним раскинулся бескрайний простор. Гальт стоял на небольшом балконе, высеченном в скале. У ее подножия расстилались каменистые равнины, усеянные расщелинами. По обе стороны простирались бессчетные бастионы, турели, статуи и ярусы окон, вырезанные в стенах поколениями Новадесантников.

Гальт находился в крепости Новум, или, точнее, в Тени Новум, сне о реальной крепости. Однако слово «сон» не вполне точно описывало то, что испытывал капитан. Он видел, что стоит на крепостном валу, хотя его флот плыл в космосе, в тысячах световых лет от Гонорума. Гальт уже долгие годы не был дома, поэтому очень ценил редкие визиты туда, даже в эту копию.

Гальт поражался реалистичности видения. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул разреженный воздух и улыбнулся, почувствовав холод в легких.

Крепость-монастырь Новадесанта была огромной, и ее строительство никогда не заканчивалось. Говорили, что оно завершится лишь тогда, когда последний Нова-десантник отдаст свою жизнь на службе человечеству. После каждой победы в скале высекался новый зал, в честь каждого погибшего брата освящалась новая часовня. Спустя восемь тысяч лет с начала строительства крепость-монастырь занимала три пятых части Возносящихся гор. Никто из живых или мертвых не знал ее точного размера, а в самых глубоких помещениях хранились тайны, не известные никому, кроме магистра ордена.

У орденов были свои секреты, как и у людей.

В этом теневом Новуме не было никаких звуков, кроме тех, что издавала природа. Не было ни братьев, ни их слуг. Живых, по крайней мере. Тень Новум был залом мертвых, домом погибших Новадесантников, местом, где можно получить совет от героев прошлого. Зачем живым могли бы понадобиться все новые и новые помещения, которые беспрестанно высекались в горе? Но мертвым, число которых росло с каждым годом, нужны были бараки и оружейные так же, как и живым.

Гальт оперся руками на балюстраду. По небу бежали черные облака, изнутри их подсвечивали молнии, создавая в небе фигуры странных очертаний. Там, где буря задевала пустотные щиты крепости, начинало играть зеленое сияние — предвестник узоров, которые появлялись с наступлением ночи и сменяли друг друга в звездном небе до утра. Монастырь выстраивал мир, в котором находился, со всеми осязаемыми и неосязаемыми его аспектами. А мир, в свою очередь, создавал братьев, которые жили в монастыре. Такая симметрия радовала Гальта.