Волчья натура - Владимир Васильев

Все волки затаились в прибрежных зарослях. Внутри кольца пограничников-сибиряков.

Сулим активировал рацию и принялся неторопливо сканировать каналы, все подряд. Вскоре он наткнулся на канал синоптиков – те предупреждали о грозовом фронте, ползущем от Байкала. Но до него было слишком далеко, чтобы волноваться. Потом нашлась волна пограничников-летунов; Сулим машинально запомнил настройки. Братск молчал, да и что мог сказать Братск? Вылет, организованный Варгой, конечно же частный, а значит в эфире сообщений о нем будет раз-два, и обчелся. Расчетный взлета и запрашиваемый курс.

Прошло минут десять-двенадцать. К этому моменту Сулим вновь настроился на канал истребителей. Он знал, что делает.

– Полюс, я восьмой, видим гражданский самолет. Идет в запретную зону.

– Восьмой, видим ваш самолет, ждите, сейчас запросим.

С полминуты эфир только шуршал. Потом вновь вылез Полюс:

– Восьмой, третий, четырнадцатый, сопровождайте самолет до Ангары, он сейчас отклонится на север. Это экологи, они обогнут запретную зону и пойдут дальше на запад.

– Восьмой, понял…

– Третий, выполняем…

– Четырнадцатый, выполняем…

Одно из звеньев над головой резко изменило курс и пошло точно на восток.

– Полюс, а если это все же не экологи, что тогда? – вмешался кто-то посторонний. Сулим почему-то сразу же решил, что это не пограничники, а гражданские. Безопасники, например.

– Тогда расстреляем, – отозвался Полюс. – Но они уже отклоняются и тянут к реке. Так что все в порядке.

– Сейчас! – хмыкнул Сулим. – А ведь их действительно сбить могут.

– Почему? – спросил Лоренцо. – Они ведь слушаются.

– А сброс плотиков? Как они это объяснят?

– Как только они сбросят плотики, – веско заметил Лоренцо, – сразу станут ненужными. Пусть себе горят, нам-то что?

Сулим подавил в себе непроизвольное желание передернуть плечами. Никак он не мог перенять безжалостный образ волчьего мышления. Даже он, один из самых жестких людей на Земле не мог вот так – спокойно и расчетливо жертвовать кем-то. Даже незнакомым.

– Полюс, экологи говорят, что у них неполадки с герметизацией. Говорят, грузовой отсек откупорился.

Кто-то изумленным до крайности голосом протянул:

– Да что они там, с ума посходили? Какая еще разгерметизация? Да их на части разорвало бы уже!

– Ну, может частичная… – возразили без особой уверенности.

На Полюсе кто-то вполголоса выругался и спросил:

– Ну и что теперь? Допустить их в зону что ли? Дудки, пусть проваливают! Могут садиться, но за Ангарой. Что они, восьмой?

– Тянут к реке, – сказал истребитель. – Ровненько, менять курс и не пытаются. Правда, высоту теряют.

– Ну, так, разгерметизация же, – вздохнули на Полюсе. – Хоть бы в реку не шлепнулись.

– Не шлепнутся, – убеждено сказал восьмой. – Перетянут. Точно перетянут.

– Ну и бес с ними… Далеко они от реки-то?

– Километров десять. Приблизительно минута лету.

– Хорошо. Доложите, как только они окажутся за Ангарой.

– Есть.

Сулим переглянулся с Лоренцо. Волк лежал у ствола на палой хвое, опираясь на локоть, и совершенно по-человечески грыз травинку. Прямо за его спиной лес обрывался, и начинался покатый склон, на котором росли редкие чахлые кустики. Склон тянулся до самой реки. Когда-то давно, до возведения плотины, как раз здесь, где сидели Сулим и волк, пребывал берег Ангары. А чуть впереди вместо чахлых кустиков шевелились под волнами водоросли и хозяйничали омуль да таймени.

– Все, они уже над водой, – сообщил истребитель и вдруг смешно булькнул, словно чем-то подавился. – Черт! Они что-то сбрасывают!

Полюс молчал.

– Полюс, я восьмой, – опомнился истребитель. – Гражданский самолет что-то сбрасывает в воду. Какие будут указания?

– Восьмой, подождите, – в голосе человека с Полюса засквозило легкое замешательство. – Они говорят, что грузовой отсек окончательно откупорился и у них вываливается снаряжение. Курс самолета не менялся?

– Нет, они продолжают лететь над Ангарой. Собственно, они уже снова над сушей, вне зоны. Уходят прочь.

Некоторое время Полюс молчал; потом вмешались гражданские:

– Пусть сопроводят самолет до стокилометровой отметки вне зоны. Мы выловим все, что они обронили и проверим. Если попытаются вернуться в зону – сбивайте без дальнейших предупреждений.

– Есть, – сдавленно отозвался Полюс. – Восьмой, сопровождайте до стокилометровой, и возвращайтесь. Если самолет изменит курс больше, чем на девяносто – открывайте огонь. Третий, четырнадцатый, возобновляйте патрулирование.

– Вот и все, – довольно потер руки Сулим. – Надо вылавливать нужный тюк. Он помечен красными треугольниками.

Лоренцо выплюнул травинку, сунул в ухо бусинку и заговорил в собственный браслет:

– Веном! Начинайте. Тюк с красными треугольниками. Остальные пусть плывут.

Разглядеть отсюда прячущийся в маскировочном камуфляже летающий грузовик волков было невозможно. Да и над всей плотиной стояло сплошное марево из капелек и брызг. Кто заметит исчезновение одного тюка? Одного из нескольких?

Да никто.

Еще через несколько минут браслет Лоренцо тихонько пискнул.

– Они все выловили. Пошли отсюда, – сказал он, поднимаясь.

Усыпить рацию было недолгим делом.

Человек с волком двинулись вдоль линии бывшего берега, а ныне – вдоль лесной опушки. Скрываясь под деревьями. Чтобы никто не мог их разглядеть с реки или противоположного берега.

– Дали картинку, – сообщил Чеботарев, заглядывая в кунг. – У вас есть?

Золотых обернулся к монитору.

– Есть, – сказал он. – Залезай, Степа, хватит бегать.

Высокое пограничное начальство уже сидело за столом. Офицеры-европейцы – тоже.

Монитор Чеботарев заранее развернул так, чтоб всем было видно.

– Что поисковая группа? – справился Золотых у майора-пограничника, начальника разведки.

– Выходят к берегу. Вот-вот выйдут.

Золотых поглядел на экран – там виднелся лес и чья-то пятнистая спина, перехваченная широкой портупеей. Картинка прыгала, снимали явно на ходу.

– Что-то они все-таки затеяли, – проворчал Золотых. – Чую нутром – ашгабатцы наши вмешались. Как считаешь, Палыч, – Золотых обратился к Коршуновичу, – могли ашгабатцы с волками снюхаться?

– Могли, – убежденно сказал Коршунович. – Только непонятно зачем. Нам все равно их не остановить. Прорвутся ведь.

– Прорвутся, если налягут, – согласился Золотых. – Но ведь мы от них все равно не отстанем. Не так их много, чтобы от нас отбиться, и не так мало, чтобы затеряться без следа. Все равно отследим. И снова окружим. И так много раз, пока наконец у нас не получится. В конце-концов, не могут же быть неисчерпаемыми их ресурсы? Энергия, боезапас… Измором возьмем…