ДЕЛЛА-УЭЛЛА - Ольга Ларионова

По лицу Кадьяна скользнула тень усмешки.

– Расскажешь ему, что и как. Ответишь на все вопросы честно и без обиняков.

Он снова поклонился:

– Я служу верно, повелительница. – На какую-то секунду он задумался, шаря глазами в траве.

– Что еще? Не медли!

– Мне надобен зверь. Любой.

– Лронг! Принеси Шоео, только никому ни слова. Быстрее!

Она тревожно глянула в сторону башни – дым снова поредел, и было видно, как тоненькая былинка на краю исполинской золоченой ступени медленно перемещается к центру. Похоже, там была лестница, неразличимая отсюда. Только зачем лестница тому, кто перелетает через ничто?.. Тьфу, опять отвлеклась.

– И еще, Кадьян: из Гротуна не выходи. Юрг сам справится.

Примчался запыхавшийся Лронг с полусонным зверьком на руках.

– Благодарю тебя, Травяной Рыцарь. Юрг, возьми Шоео – он последний в своем роду, помни это. Ну, да поможет тебе здешнее солнышко!

– Фонарь вернее, – бросил сквозь зубы Юрг, выуживая из рюкзака шлем. Поберегите вещички, тут много полезного.

Ему все больше и больше казалось, что он согласился участвовать в каком-то детском спектакле. Еще не поздно было послать эту самодеятельность к чертям собачьим и ринуться к Сэнни, благо она рядом и не было между ними звездных далей…

– Юрг!!

Он встряхнулся и с сомнением глянул на тупорылый нелепый снаряд, в который забраться можно было только в полусогнутом состоянии. Кадьян уже возился где-то внутри.

– Кастрюля в эксплуатации проверена?

– Да, да, я сама летала. Ни пуха!

– К черту. – Он прижал зверька к животу и заполз в душистую темноту. Потянулся к поясу, чтобы включить нашлемный фонарь.

– Не надо, – послышался сухой голос Кадьяна.

– Не надо, так не надо… – Не хватало еще, чтобы этот обросший черной гривой австралопитек читал мысли! – Тогда поехали.

Сзади с капустным хрустом сошлись какие-то заслонки. И отчаянно заверещал Шоео – навалилась перегрузка.

– Спрашивай, княжеский слуга Юрг! – донесся сквозь громовые раскаты голос Кадьяна, которому, похоже, никакие перегрузки, были не страшны.

– Во-первых, никому я не слуга. Можешь называть меня «командор Юрг». А во-вторых…

– Почему же ты тогда служишь Царевне Будур?

Юрг потерял дар речи. Доиграться до такой степени, когда пропал ребенок…

– Вернемся – объясню. Что такое Ад?

Грохот преобразовался в равномерный и даже терпимый свист, тоскливая тягость непомерного ускорения исчезла, уступив место муторной качке.

– Увидишь, командор Юрг. Четыре стеклянные горы, одна огненная. Темнота и холод, несовместимый с жизнью.

– Ты там бывал?

– Да.

– А как же ты совместил?..

– Я был там очень давно, в самый полдень. Сейчас там только-только наступила полная мгла. Может быть, даже видны звезды.

У Юрга появилось желание почесать в затылке – что-то здесь не состыковывалось с нормальными представлениями о дне и ночи. Может быть, этот горбун не вполне владеет земной речью? А кстати, где это он так бойко научился говорить по-русски? Он чуть было не задал этот – вопрос, но вовремя удержался. Не сейчас.

– Так. Где искомая вода?

– Ключей обычно восемь, но иногда один-два подмерзают. Они между горами.

– Ну, это, по-видимому, немалое пространство.

– А ты не ошибешься, командор Юрг. Чтобы ключи не замерзали, их греет своим телом Скудоумный дэв.

– Опасен?

– Кому как. Он загадывает загадки. Бессмысленные, потому что сам не знает на них ответа. Ты можешь сказать все, что угодно, только не произноси слова «да» и «нет».

– «Да» и «нет» не говорить, губки бантиком не строить… – пробормотал Юрг. – Нет, нет, ничего. Есть на нашей земле такая детская игра. Но я прилетел не играть. Если ты собираешься покончить со мной таким примитивным способом…

– Мне ведено научить тебя действовать. Сейчас я натаскиваю тебя на дэва.

– Выбирай выражения! Итак, дэв – это, вероятно, чудовище. Ты его видел?

– Дважды, но это ничего не значит. Он меняет свой вид. От скуки. И придумывает, чем бы ошарашить очередного посетителя.

– Зачем? Если его загадки не имеют ответов, то, выходит, обречены все.

– Дэв не любит трусов. И дураков. Если ты слишком долго будешь чесать в затылке или сразу ляпнешь: «Нет, не вразумлен», – он тебя попросту задавит своей тушей.

– Что-то вроде защиты от дурака?

– Это ты здорово подметил, командор Юрг!

Юрг опомнился и потряс головой. Если бы не все, что предшествовало этому полету, он сейчас мог бы поручиться, что там, в темноте, сидит какой-то милый парень из космодромной обслуги, во время ночных дежурств начитавшийся «Тысячи и одной ночи».

– Далеко еще? – спросил он только для того, чтобы еще раз услышать эту на редкость привычную, ничем не примечательную русскую речь. С одной оговоркой – из уст инопланетного туземца.

– Уже снижаемся. – Шоео снова запищал. – Если будешь возвращаться, стукни три раза, а то я тебя выпущу и сразу затворюсь, там снаружи-то студено. На тебе шкурка не больно тонка?

– Сгодится, проверена. Еще указания будут?

– Сейчас… – Под днище что-то глухо поддало, заскрипело. – Слава светящему, не на хрусталь сели, на камень. Теперь так: бери эту крысу. Нож имеется?

– Зачем?

– А как живой источник угадаешь? Отрубишь зверю голову, потом будешь поочередно во всех ключах, приложивши к тулову, водой кропить. Где прирастет – там вода живая.

Да. Вот теперь это не был свой парень с космодрома.

– Так, – сказал он, – держи пушистика на руках, чтобы не замерз, и ответишь за каждый волосок. Слыхал ведь – последний он в своем роду. Бывай.

– Но как же…

– А дэв на что?

Он замкнул створки лицевого щитка и включил подачу кислорода. Проверил на поясе мягкий контейнер для воды и небольшой джасперянский десинтор, оставшийся у него со времен последнего боя на Звездной Пристани. Гулко стукнул перчаткой в заднюю дверцу. Та послушно развернулась лепестками наружу, так что образовалась не очень-то широкая дыра. Он ловко ввернул в нее свое тело – и очутился свидетелем зрелища такой возвышенной, хотя и не лишенной мрачноватости красоты, что у него никогда не повернулся бы язык назвать это сказочное место Адом.

Прямо перед ним, километрах в трех, плевался сгустками пламени небольшой конусообразный вулкан, стройностью своих пропорций наводящий на мысль о золотом сечении. Каждые десять-двенадцать секунд с небольшим уклоном назад вырывался сноп искр, ослепительных до белизны. Все это отражалось в ледовых натеках, покрывающих игольчатые пики трех непомерно высоких гор, обступивших вулкан призрачным караулом. Юрг оглянулся – четвертая гора была у него за спиной, и ее вершина терялась в ночном беззвездном небе. За нею уходил в чернеющую даль едва угадываемый заледенелый кряж. Любоваться игрой огней, отраженных хрустальными пиками, можно было бы до бесконечности – вот только время поджимало.