Кондотьер - Валерий Михайлович Гуминский

Понимать-то понимал, но оставаясь советником короля, лорд Торстаг вынужден был вести ту политику, которая полностью зависела от желания короля и его приближенных.

Генеральная курия почти полностью стояла горой за продолжение войны, которая приносила аристократам, высшей офицерской знати и религиозной верхушке баснословную прибыль, а о солдатах и моряках, гибнущих за них, никто не беспокоился. Судя по всему, людские резервы еще не истощились, иначе бы во дворце звучали другие песни.

Очередные дебаты закончились поздно вечером, после чего Торстаг поехал на ужин к адмиралу Сервино, занимавшему пост консультанта в Адмиралтействе, и еще пару часов подробно рассказывал о своих поездках на Керми и о возможности привлечь к каперству одиозных фрайманов Вольного братства.

Слегка раздраженный задержкой, он доехал до своего небольшого особняка, купленного по случаю в Каштановом Переулке, что находился буквально в десяти шагах от городской ратуши, и усталый, поднялся по крыльцу наверх. Его встретил верный слуга Онхим в безупречной ливрее темно-серого цвета. Приняв у хозяина плащ и шляпу, он доложил:

— Ваша милость, сегодня днем пришла почта из Скайдры. Вы велели докладывать тотчас же, если будут письма оттуда.

— Прекрасно, Онхим, — настроение Торстага поднялось. Наличие известий из Скайдры говорило только об одном: процесс, наконец-то, пошел в нужном направлении. Иначе бы и не стоило беспокоить вечно занятого советника.

Слуга добавил, что ужин будет готов через полчаса, а пока господин может отдохнуть. Письмо лежало на серебряном подносе вместе с ножом для вскрытия конвертов в гостиной на газетном столике. Торстаг извлек сложенный вдвое лист плотной бумаги и сел в кресло, закинув ногу на ногу. Стал внимательно читать, не пропуская ни единого слова.

Королевский дознаватель департамента Скайдры, являвшийся, к слову, двоюродным братом зятя советника, несколько лет назад получил там высокий пост благодаря протекции Кендиша, и теперь активно отрабатывал хлеб.

Он писал, что пятого дня месяца Минор эрл Эррандо Толессо почил в бозе от остановки сердца. Личное присутствие дознавателя и целителя не выявило какого-либо постороннего вмешательства в виде ядов, на теле не обнаружено никаких следов насилия или ран от оружия. Смерть естественная, следствие закрыто.

Где-то в парадной прозвенел колокольчик.

— Кто там в ночную пору? — проворчал Онхим, шоркая ногами в направлении двери. Торстаг из кресла видел, что слуга держит в руке пистолет, и усмехнулся подобной воинственности. С другой стороны, кто-то же должен защищать его самого, кухарку и горничную, проживавших в особняке!

Через пару минут Онхим появился в комнате и растерянно произнес:

— Милорд, к вам просится человек. Говорит, из Скайдры приехал. Срочное дело какое-то.

— Он назвал себя? — отрывисто спросил Торстаг.

— Севиг, ваша милость.

— Пусть заходит!

— Да я уже здесь, милорд, — мужчина в дорожном плаще, с натянутой до бровей шляпе прошел в гостиную и остановился. Поклонился, сдернув шляпу, показывая свое худое лицо с острыми скулами, покрытое жесткой щетиной. — Прошу прощения за поздний визит, но я прямиком из Скайдры, даже на постоялых дворах не останавливался на долгий отдых, разве что лошадь накормить и напоить.

— Проходи, присаживайся, — кивнул на соседнее кресло Торстаг. — Онхим, принеси бутылку бренди и сыра. И поторопи кухарку с ужином.

— Да, милорд, — склонил голову слуга.

Дождавшись, когда Севиг разденется и займет место в кресле, он нетерпеливым жестом показал, что готов слушать ночного гостя.

— Как вы и приказали, я постарался оказаться в порту Скайдры задолго до прибытия каравана господина Боссинэ. Пришлось жить два дня в местном клоповнике, чтобы не пропустить нужного человека. Я нашел Игната Сироту и передал слово в слово, что вы от него ждете. Кажется, он занервничал.

— Неужели думал, что я забуду о нашем договоре? — усмехнулся Торстаг. — И тем не менее, он не отказался?

— Нет. Уверил, что выполнит свою часть сделки. Но выглядел, скажу прямо, недовольным.

— Считает, я должен ему в чем-то помочь?

— Он об этом не говорил, — мотнул головой Севиг и замолчал, когда слуга принес квадратную бутылку из зеленого стекла с двумя бокалами и тарелку, полную тонко нарезанного сыра.

Лорд Торстаг налил соломенно-желтый бренди гостю и себе, хотя не особо уважал этот напиток из-за его жесткого вкуса, но в данном случае нужно показать свою признательность человеку, принесшему весьма хорошую весть. Кендиш чувствовал ее, пусть Севиг еще ничего толком и не сказал.

Ночной гость с жадностью вылакал свой бокал и схватив кусок сыра, тут же смолотил его кривыми, но крепкими зубами, сыпля крошками на свою одежду. Торстаг терпеливо ждал, делая маленькие глотки, стараясь не обращать внимания на неряшливость курьера.

— После нашей встречи этот парень нанял извозчика, — вытерев губы тыльной стороной ладони, продолжил Севиг. — Я потом нашел его и выяснил, что Сирота приехал с визитом к леди Толессо и остался там на ночь. Нанял двух мальчишек за двадцать рандов, и те до самого утра следили за особняком. Этот моряк, или кто он на самом деле, выехал вместе с каким-то парнем на лошадях и направился на восток, когда еще солнце не взошло.

— Скорее всего, в загородное имение Толессо, — кивнул лорд. — Я сам по этой дороге ездил к эрлу Эррандо. Когда вернулся Сирота?

— Точно не знаю, но через два дня после отъезда он вместе со своей командой головорезов грузился на «Соловья». Выяснил, что Сирота отплывал в Акапис.

— Так, значит, он сейчас там?

— Вероятнее всего, — пожал плечами Севиг. — Леди Толессо облачилась в траурные одежды, к ней несколько раз приходил королевский дознаватель, а потом как сельдь на нерест, косяками потянулись знатные люди города.

Торстаг кашлянул предупреждающе, и Севиг, ничуть не смутившись, все же извинился за свою вульгарную речь.

— Онхим! — крикнул советник и слуга тотчас же возник перед ним, словно никуда не уходил. — Приготовь дорожный багаж; завтра мы с тобой выезжаем в Скайдру. Предупреди кучера, чтобы карета стояла с утра возле крыльца. Сам же ты перед этим отнесешь мое письмо адмиралу Сервино и скажешь, что оно должно попасть в руки короля незамедлительно. Прикажи горничной приготовить горячую воду и комнату для гостя. Он останется здесь ночевать.

— Да, милорд, — склонился Онхим и снова исчез.

— Севиг, поедешь со мной, — обратил свой взор на посланника Торстаг. — Мне могут понадобиться твои услуги.

— Как вам угодно, милорд, — привстал Севиг и без церемоний налил себе бренди.

— Не увлекайся, скоро будем ужинать, — сухо напомнил лорд, вставая. — А мне еще нужно написать письмо.

* * *

Леди Тира встретила советника в черном глухом платье на крыльце своего особняка. Торстаг отметил, что даже траурные одежды и черная маленькая шляпка с тонкой вуалью, выгодно показывали стройную фигурку девушки. Он хотел увидеть ее лицо, чтобы понять, насколько тяжело переживает Тира смерть деда. Даже после его ухода в мир иной могла идти игра, затеянная стариком. В интригах тот был всегда на высоте.

— Сочувствую вашему горю, дорогая Тира, — сказал необходимые слова советник, прикоснувшись губами к руке, затянутой в тонкую перчатку. Его нос уловил запах фиалок. — Смерть эрла Эррандо оказалась столь несвоевременной, что все высокое дворянство сейчас в растерянности.

Он выпрямился и скользнул взглядом по четверке вооруженных мужчин, стоявших за спиной хозяйки особняка. Те были мрачны как морская туча на горизонте.

— Спасибо, милорд, — откликнулась Тира. Голос ее звучал сухо, но без надрывных ноток. — Дедушка действительно оставил меня в самый неподходящий момент, но я уже достаточно крепко стою на ногах.

— Меня радует ваш оптимизм, — позволил себе улыбнуться Торстаг.

— Не желаете ли «Идумейского» с дороги? — поинтересовалась девушка.

— Охотно, — согласился лорд и прошел вместе с хозяйкой в гостиную. Он порадовался, что Эррандо уже давно не живет в этом доме. Его дух испарился вместе с его вещами и тяжелой мебелью. Сейчас здесь властвовала женская рука, начиная от воздушных портьер и заканчивая цветами, оживлявшими интерьер огромных комнат.

Красивая служанка в темном платье и кружевными оборками на шее и рукавах молча поставила на газетном столике этажерку с фруктами, бутылку вина и два бокала. Торстаг решил поухаживать за Тирой. Та с благодарностью кивнула, взяла свой бокал в руку и замерла, глядя на высокого гостя.

— Как вы узнали о смерти дедушки? — спросила она, тщательно скрывая нотки подозрения в голосе. — За пределы Скайдры эта весть не могла столь быстро