Proxy bellum - Михаил Алексеевич Ланцов

— Это их не сломает.

— Верно. Но ослабит. Если потом удастся спровоцировать их вторжение в Китай и поставить в условия тяжелой партизанской войны, то вот это — сломает. И даже корейцы не помогут. У них просто произойдет надлом вроде того, что наблюдался во Франции после завершения Наполеоновских войн.

— А это не приведет к тому, что Китай превратится в новую Японию? Только больше и сильнее.

— Две тысячи лет направленного отбора не могут пройти бесследно. Из тех сорока тысяч на миллион потенциального мобилизационного потенциала хорошо если сотня пригодна к воинской службе. Ну хоть как-то. По духу. По психотипу. Остальные насквозь гражданские люди. При любом раскладе.

— А они справятся при таком раскладе? — нахмурился Петен.

— Сами? Нет конечно. Нам придется туда отпускников отправлять и воевать за них. Иначе без шансов. На островах люди по-бодрее. А эти… — махнул рукой Фрунзе. — Что и позволит нам с одной стороны надломить Японию, а с другой — создать колосса на глиняных ногах, удобного для контроля над Востоком. Тут, я полагаю, нужно будет сделать маленькую уловку. Когда японцы втянутся в этот конфликт в Китае по самые уши — Вашингтонский договор отменить или расширить. Так, чтобы линкоры можно было строить до ста тысяч тонн водоизмещением каждый.

— Нам тоже?

— Ну парочку построим. Чего уж? Главное, чтобы японцы во все это поверили, испугались и бросились себе строить.

— Допустим… ладно… есть спорные моменты, но в целом — согласен. Интересно выглядит. Открытая война с японцами ни вам, ни нам не нужны. Во всяком случае не сейчас. Хм. Отдайте мне Италию. — резко сменил Петен тему.

— Беннито мой друг.

— Понимаю. Но Италия мне очень нужна. Это ведь центр Западной Римской Империи. Вы свой Константинополь забрали. А мне как быть с Римом?

— Турция — независимая страна.

— Ну конечно, — усмехнулся Петен. — Только она этими договорами повязана по рукам и ногам. И не в состоянии даже дернуться. Тем более эти базы и наращивание русского присутствия в Константинополе. Ведь оттуда выезжают довольно многие, переезжая в Анкару. А ваши люди едут.

— Что это меняет?

— Отдайте мне Италию. Зачем она вам? Дружба дружбой, но ведь вопрос политический. Серьезно. Какой вам в ней толк?

— Я поддерживаю Беню только потому, что против него выступает Ватикан, который в этом конфликте продался протестантам.

— Да, Ватикан повел себя нехорошо.

— И он должен быть наказан. И очень сурово, ибо предал свою веру. Тем более, что за ним масса всяких непотребств числится. Тут и нарушения обета безбрачия высшими иерархами, и педофилия, и содомия, и симония… чего там только нет.

— Согласен. Не безгрешны. Но напрямую атаковать римскую католическую церковь я не могу. Это основа французской государственности. Один из столпов. Да и дались они вам?

— Очень дались. Воду мутят в наших владениях.

— В землях Польши?

— В том числе. И я хочу напомнить вам базовое правило Вестфальской системы. Чья власть, того и вера. А ведь мы даже этого не требовали. Мы пошли курии навстречу. Поддерживали католичество, параллельно ударив по протестантам, критически ослабив их позиции. И что в ответ? Эти уроды продались своим врагам и теперь исподтишка воюют с нами. Я готов поддерживать Беню только ради уничтожения этих тварей.

— Хорошо. Что вы хотите?

— Разрыв всяких договоров и сотрудничества с протестантами. Скоропостижную смерть всех замешанных в этом. Конфискация имущества их семей. И полная лояльность католического духовенства Москве там, где оно находится на территории в московской юрисдикции. Само собой — кардиналов и духовных лиц рангом ниже выбираем и назначаем мы сами.

— Вы довольно кровожадны.

— Извините, но у России кончились щеки.

— Ха! — хохотнул Петен. А потом голосом заговорщика спросил: — Может быть в монастырь их сослать, а не убивать?

— Это допустимо. Но монастырь должен быть очень отдаленный, в духе острова Святой Елены, послушание строгое, а посетителей ноль. Вообще — никаких. Максимум — общение через письма с обязательной перлюстрацией, которой, среди прочего, должен заниматься и наш представитель.

— Я передам ваши требования.

— Это еще не все. — хмуро произнес Фрунзе. — Я хочу, чтобы мои представители получили доступ к архивам Ватикана. Всем.

— Вы же понимаете, что это…

— Невозможно? Не рассказывайте мне сказки. Беня пообещал мне эти архивы просто отдать. Не открывая. И не делайте такое лицо. Я знаю, что Ватикан самый крупный посредник в отмывании денег и всяких… скажем так, неофициальных платежей. Причем не в масштабе Европы, а всей планеты. Я вообще много про них знаю. Так что особенно они меня не удивят. Но мне нужны детали операций, связанных с Россией. Ну и кое-какие исторические материалы. Документы, дискредитирующие католиков, мы опубликовывать, разумеется не станем. Но мы должны иметь определенные гарантии лояльности католического духовенства. Ведь слова — это просто слова.

— Вы слишком многого просите.

— Я могу выслать отпускников в Италию и максимум через месяц начать вывоз всех этих архивов в полном объеме. Вы сомневаетесь в этом?

— Нет.

— Надеюсь, вы донесете до этих падших, что все ОЧЕНЬ серьезно. Я готов вечно гореть в аду за то, что не отличаюсь всепрощением и человеколюбием. Но я обеспечу гарантии безопасности своему государству. Любой ценой.

— Готовы? — удивился Петен. — Мне казалось вы рассчитываете на большее.

— На большее? О нет. Мне одна дорога — в ад. Но в аду я буду лучшим. — усмехнулся Фрунзе.

— Никогда такого подхода не встречал, — усмехнулся лидер Франции, откровенно веселясь. — Забавно. Пожалуй, воспользуюсь вашим советом, так как мне, судя по всему, туда же дорога. Но то дело будущего… А что будем делать мы? — вновь сменил он тему.

— Мы?

— Да. Мы. Франция и Россия. Готовиться к войне с Японией? Ну это мелко. Вы в одиночку их сможешь вдолбить в каменный век. Вдвоем же… смешно…

— А что должна делать Западная и Восточная Римская Империя? — загадочно улыбнувшись, спросил генсек.

— Что?

— Готовиться к большому походу против варваров.

— Это как? Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду космос. Мы засиделись на этой планете. Нету простора. Негде развернуться. Деремся из-за огрызков. Нам пора выходить в космос и осваивать его. И чем быстрее, тем лучше…

Так и беседовали, потихоньку накачиваясь алкоголем. Пока, наконец, не решили разойтись на тайм-аут. Очень уж их разморило. Но вся их беседа была записана секретарями. И, в целом, они остались довольными друг другом…

Глава 10

1931, октябрь, 9. Москва

Фрунзе смотрел на салют, стоя на Красной площади.