Чернила и перья - Борис Вячеславович Конофальский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тут бургомистр вздохнул с облегчением: генерал не стал возмущаться или выражать своё недовольство и вообще ведёт себя сдержанно и доброжелательно, и посему городской голова делает жест Больцегеру: ну, давайте, не тяните с этим, видите, он ещё добр, начинайте уже. И тот, кивнув бургомистру, а потом и генералу, заговорил:
- Нынче ночью на улице святой Терезы было совершено нападение на дом.
- Нападение на дом? – с деланным удивлением переспросил генерал. – Неужели?
- Да, - уверенно продолжал помощник прокурора. – По дому добропорядочных и уважаемых людей били огненным боем, по окнам и дверям, отчего привели тех людей в смятение. Женщины в доме кричали. А ещё тот дом собирались поджечь. И только прибытие стражи уберегло людей от неминуемой гибели.
- О… Вот как? – продолжал «удивляться» Волков. – Так, значит, стража пришла несчастным на помощь?
- Да, пришла, пришла, - может быть, несколько неуверенно утверждает Больцегер.
- Странно, - продолжает генерал, - говорите, пришла, а вот недавно, как мне рассказывали, на этот самый дом, в котором мы находимся… - он рукой обводит вокруг себя, - да, господа, на этот самый, также было совершено нападение, и вы не поверите, хозяева отбивались от налётчиков полночи, и никакая стража им на помощь не приходила. Полночи тут гремели выстрелы… Вы слышали о том случае, господин помощник прокурора?
Больцегер смотрит на генерала и хлопает глазами, молчит, а генерал ждёт его ответа, наконец произносит:
- Я не уполномочен проводить расследование по тому случаю, меня послали… - тут он поправляется, - я должен провести следствие только по нынешнему случаю.
- Ах, только по-нынешнему? – ёрничает генерал. – Какое интересное у нас в городе правосудие… - он теперь и на бургомистра поглядел… Да, слова эти адресовались и ему, но тот его взгляд встретить не решился, бургомистр Ольбрехт не хотел как-то обозначать свою позицию и просто смотрел на помощника прокурора, и тогда Волков продолжил уже без всякой иронии: – Ну, господин Больцегер, задавайте свои вопросы.
- Старший из стражников утверждает, что один из тех… из нападавших назвался Эшбахтом, судя по всему, вами, господин барон. Он назывался вашим именем дважды…
Помощник прокурора, кажется, думал, что Волков начнёт отрицать свою причастность к ночному делу, и, похоже, у Больцегера на этот случай был уже заготовлен следующий вопрос, но генерал, умевший удивлять своих оппонентов, удивил делегацию городских властей и в этот раз, твёрдо заявив:
- Так и было, стражники дважды спрашивали моё имя, один раз им ответил на то мой сержант, второй раз на этот вопрос отвечал я сам.
Вот тут и бургомистр Ольбрехт, и командир городского ополчения Вайзен поглядели на него с некоторым удивлением. А помощник прокурора, так тот от подобного, видимо, неожиданного для него ответа на мгновение даже растерялся, но тут же спохватился и почти радостно констатировал:
- То есть прошедшей ночью на улице святой Терезы были вы? – уточнил прокурор с некоторым удовлетворением.
- Конечно, я там был, - подтвердил барон. И добавил с пафосом: – Я не вор и не трус, чтобы прятать своё лицо и скрывать своё имя.
Но на его пафос прокурор не обратил внимания, он старался закончить дело, и раз в присутствии важных городских господ подозреваемый не отпирается, задаёт главный вопрос:
- Вы или ваши люди участвовали в ночных событиях? В ночной стрельбе на улице святой Терезы?
- Я и мои люди участвовали в ночных событиях на той улице, - подтвердил генерал к удовольствию прокурора.
И тогда тот задал последний, как он полагал, разящий свой вопрос:
- То есть участником ночного нападения на дом уважаемых людей были именно вы, вы и ваши люди?
- Нет, - снова удивляя всех пришедших, произносит генерал. И снова гости дома Кёршнеров смотрят на Волкова с удивлением, и в их глазах читается вопрос: ну как же так, вы же только что сказали… И тогда он поясняет им с удовольствием: – Это не я и мои люди напали на дом уважаемых людей, это из того дома был произведён выстрел… И, как мне кажется, стреляли в меня. А уже потом мои люди зарядили оружие и дали нападавшим отпор…
Пауза, повисшая на несколько секунд, признаться, забавляла генерала, да и удивлённые лица гостей тоже. А потом бургомистр и капитан Вайзен уставились на помощника прокурора: ну, и что ты теперь будешь спрашивать?
А Волков ещё и усугубляет его позицию:
- Это в меня, в меня стреляли из того дома, я в том уверен.
- Э-э… - закряхтел помощник прокурора – и наконец нашёл, что спросить: – Но как же кто-то осмелился бы стрелять в целый отряд вооружённых людей? Уж для того, кажется, нужно быть необыкновенным храбрецом.
- А как же можно посреди бела дня, при людях, напасть на карету уважаемого человека, когда в ней находятся графиня и юный граф Малены, и при том тяжко поранить двух видных в городе людей, представителей влиятельной фамилии, а уже после в ночи напасть, - он снова обводит рукой вокруг себя, - на этот дом и брать его штурмом полночи. Разве то были не храбрые люди?
И видя, что Больцегер молчит, на имея на его вопросы ответа, он добавляет:
- Сначала те храбрецы попытались убить моего племянника и мою сестру, отчего же им не попытаться убить меня, человека, что непременно будет защищать членов своей семьи? Что же тут вас удивляет, дорогой господин помощник прокурора?
- Но как же вы ночью оказались там? – не сдавался прокурор.
Тут барон вздохнул:
- Всем моим друзьям известно, что я часто страдаю бессонницей, и лучше любых капель от неё мне помогают прогулки перед сном. Вот я и прогуливался.
- С отрядом в двадцать человек? – не верит Больцегер.
- В городе, где на уважаемых людей, на женщин и детей нападают прямо посреди дня, ночью всякому человеку надобно иметь крепкую охрану, - заявляет Волков и добавляет: – Или вы считаете по-другому, господин помощник прокурора?
- Но вы бы могли перед сном прогуляться и по саду; в резиденции Кёршнеров, говорят, имеется неплохой сад? Зачем же вы поехали по столь опасному городу
