Чернила и перья - Борис Вячеславович Конофальский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А дела его требовали непрерывных расходов. И тем двадцати солдатам, паре сержантов и ротмистру Рудеману надо было платить. Хорошо, что хоть прокорм их, а также прокорм всех их лошадей брал на себя добрый хозяин Кёршнер. И за это, как и за всё прочее хорошее, что купец для него делал, и за будущий марьяж между домом Кёршнеров и Куртом Фейлингом, и за всё другое он хотел отплатить ему большой услугой. Нет, не почётной безделицей, такой, как цепь дома Ребенрее. А настоящей услугой. И вот та ночная вылазка была всего лишь первым к тому шагом.
Волков, затевая ночное дело, преследовал несколько целей. Во-первых, хотел генерал показать всем своим союзникам и, главное, фамилиям нейтральным, что он в силах ответить на удар ударом. Также хотел он показать самим Маленам, что будь они хоть трижды родственниками герцога, не надо им надеяться, что их имя будет для барона непреодолимым щитом. Пусть теперь дрожат. Пусть прячутся по своим норам. А во-вторых, распуская слухи о скором прибытии своего сильного отряда с пушками, он хотел немного взбодрить горожан. Да, весь ночной шум был по большому счёту рассчитан на местных бюргеров. Дескать, вот, смотрите, каково оно, а что же будет, когда я по-настоящему за дело возьмусь? Когда в город придут мои ребята?
Да уж, такие визитёры были горожанам не нужны. Тут всего десяток солдат и десяток мушкетёров квартал ночью переполошили, а если придёт отряд в три сотни человек? Кому может понравиться, когда под его окном бахнет полукартауна, когда вслед за тяжёлым ядром, насквозь пробивающим даже каменные стены домов, полетят по ветру клочья тлеющего пыжа, а у твоих дверей будут прохаживаться незнакомые злобные мужики с железом в руках? И будут они приглядываться к твоей жене и, что ещё хуже, поглядывать на твой кошель. И это при том, что вся военная суматоха, схватки, а может быть, и бессудные расправы в городе будут выглядеть справедливым воздаянием зачинщикам отвратительного нападения на женщину и ребёнка. То есть все эти неприятные вещи будут законным правом Эшбахтов на оборону. И пусть даже то будет справедливым воздаянием, всё одно, бюргерам война в городе не понравится. И вот это недовольство горожан он и собирался обратить себе в пользу.
Поэтому генерал никуда не торопился и спал в своё удовольствие, хотя солнце давно встало. Ночная стрельба запустила надобные ему процессы, и теперь нужно было лишь ждать, когда выгода сама придёт к нему и будет просить о встрече.
И выгода потихонечку, маленькими шажками, начала свой ход. И была она сначала в виде слуги его Гюнтера, который подошёл к кровати, чтобы выяснить, спит господин или нет.
- Чего тебе? - открыл глаза генерал.
- Господа пришли, вас спрашивают, – ответил Гюнтер и стал раскладывать на стуле у стола свежее исподнее. – Уже давно пришли, самого господина Кёршнера нет, он убыл по делам, с ними госпожа Кёршнер сидит. Вот я и пришёл узнать, проснулись ли.
- А что за господа пришли? – интересуется Волков, но пока из постели не встаёт.
- Из Фейлингов, а ещё из других городских, из ваших старых дружков, - ответил Гюнтер и поставил домашние туфли господина к кровати. – Всех имен я не помню, но, кажется, один из бывших бургомистров.
- Ах вот оно что, - Волков сел на кровати и стал потягиваться, разминать левую руку, - ну что же, давай воду мыться и одежду.
- Колет синий надевать будете?
- Нет, синий больно плотный, кольчуга мне в доме не нужна, а день будет нынче жаркий; серый подавай, шёлковый, панталоны чёрные, а чулки к колету тоже серые.
Слуга пошёл за водой и одеждой, а генерал встал и подошёл к окну… Солнце уже понималось над крышами. Да, день обещал быть жарким.
***
А дожидались его следующие господа: бургомистр Ольбрехт, с ним его секретарь по имени Фильдбаум – то был немолодой человек с большими знаниями города и постным лицом, – с ним был капитан городского ополчения Генрих Вайзен и с ним молодой офицер. И ещё был один человек, он представился как помощник прокурора города Больцегер. Господа при его появлении встали, а Клара Кёршнер, сделав ему книксен, тут же, как и положено мудрой женщине, покинула залу, оставив мужчин. Барон же никому сесть не предложил, чтобы все поняли, что долгого разговора не будет, притом что он был подчёркнуто демократичен и пожал руку и бургомистру, и представителю воинского цеха Вайзену, при том ещё и улыбался.
- Господа, надеюсь, что у вас есть веская причина, чтобы задерживать мой завтрак.
- Дорогой барон, - вежливо улыбался его шутке Ольбрехт, - у нас к вам есть дело… И, к сожалению, неприятное.
- Неприятное? Ну раз так, то давайте не будем тянуть, я вас слушаю, господа.
- Господин генерал, господину Больцегеру поручено провести следствие по одному ночному происшествию… - бургомистр мнётся, ему явно не нравится его роль. – По происшествию… что произошло нынче ночью… и вот он… он должен задать вам некоторые вопросы… для выявления, так сказать… истины… никаких протоколов вестись не будет, это будет просто беседа, - всё это действо самому бургомистру было не очень интересно. Он в данный момент хотел бы от этих распрей между Маленами и Эшбахтами держаться подальше и сохранять при том хорошие отношения с генералом, да, видно, на сей раз не открутился, и его привлекли к миссии. Поэтому он был подчёркнуто тактичен. – Поступила, понимаете ли… жалоба, и город просит вас, уважаемый генерал, некоторых… ну, пояснений, что ли… с вашей стороны.
- Пояснений без протокола? Прекрасно, - отвечает ему генерал с видимой благосклонностью; он давно уже хотел видеть бургомистра среди своих друзей, и так как тот тоже искал сближения и даже уже
