Произведения для детей - Даниил Иванович Хармс

Карл Иванович схватил Володю за руку и побежал с ним в поле.

Небо потемнело и покрылось тучами. Из туч блистали яркие молнии и грохотал такой гром, что у Володи заломило в ушах и заныли зубы.

– Куда мы бежим? – крикнул Володя Карлу Ивановичу.

– А-о-а! – прокричал что-то Карл Иванович. Разобрать слов было невозможно, так вокруг звенело, свистело и грохотало.

– Что-о-о? – крикнул Володя.

– И-и-э-э-у-у! – отвечал что-то Карл Иванович, продолжая бежать вперед и таща за собой Володю.

Володя – см.: 41, 58, 68, 75, 80, 86;

Карл Иванович Шустерлинг – см.: 25, 26, 72.

94. Перо золотого орла*

Впервые – Александров, Кавин. С. 195–204 (контаминация вариантов). Автограф – РНБ.

Автограф содержит обширную правку и вычеркивания красным и синим карандашом. Мы в отдельных случаях сохраняем в публикации фрагменты, зачеркнутые красным, когда без них текст теряет связность (возможно, Хармс не нашел им необходимой замены).

Приводим наиболее значительный фрагмент, зачеркнутый красным карандашом.

…не удастся занять ущелья – далее следует:

Но вдруг с задней парты поднялась рука.

– Свистунов, – сказал учитель немецкого языка, – ты зачем руку поднял?

– Позвольте выйти, товарищ учитель, – сказал Свистунов.

– Иди, – сказал с раздражением учитель и, повернувшись к доске, стал пояснять, как образуется прошедшее время глаголов.

Свистунов пошёл к двери, нагло посматривая на Галлапуна. Свистунов был товарищем Гришки Тулонова и самым сильным из бледнолицых. Если он займёт Ущелье до конца урока, то придётся в эту же перемену начинать войну, не обсудив военных действий. Остаться без подзорной трубы и без ущелья, это позор индейцам и торжество бледнолицым. А Свистунов уже вышел из класса.

Галлапун вскочил со своего места, чтобы кинуться за Свистуновым, но Чин-гак-хук удержал его за руку.

– Постой, – сказал Чин-гак-хук, – когда учитель отвернётся к доске, ты незаметно под партой подползи к двери и беги за Свистуновым.

Учитель же, как нарочно, стоял лицом к классу и говорил о неправильных глаголах.

– Товарищ учитель, разрешите мне выйти, – закричал Галлапун, не вытерпев ожидания.

– Да вы что? – удивился учитель, – один за другим. Сейчас будет звонок и тогда иди, а пока сиди себе на месте.

– Не могу ждать. Пустите, товарищ учитель, – умоляющим голосом сказал Галлапун.

– Ну ладно, иди, но смотри: завтра я спрошу тебя урок и чтоб ты знал!

Галлапун не слушал, что говорит ему учитель. Он кинулся к двери и выскочил в залу. Тут он бегом пустился к Ущелью Бобра. У шкапов с физическими приборами стоял Свистунов. Галлапун, увидев Свистунова, остановился и тяжело дыша от быстрого бега, уставился в лицо бледнолицего врага. Оба молчали, смотря друг на друга с грозным видом. Свистунов был выше Галлапуна и шире его в плечах. Но Галлапун славился своей ловкостью и цепкими пальцами, а Свистунов знал это и молча стоял, сжав свои кулачища.

– Ущелье Бобра принадлежит нам, – сказал Галлапун, трясясь от напряжения.

– Кому это вам? – спросил Свистунов, хмуря брови.

– Нам индейцам, – сказал Галлапун.

– А мне плевать на индейцев, – сказал Свистунов и хихикнул.

– Если ты сейчас же не уйдешь отсюда, то я…

Галлапун не знал, что сказать, и замолчал.

– Ты не треплись, – сказал Свистунов, боком подходя к Галлапуну, – и ступай-ка обратно в класс.

Свистунов совсем близко подошёл к Галлапуну и даже касался его своим плечом. Галлапун не пошевелился и только не спускал глаз с правой руки Свистунова.

– Я отсюдова никуда не уйду, – сказал Галлапун.

– Нет уйдёшь, – проревел Свистунов, толкая плечом Галлапуна.

– Пожалуйста не толкайся, – сказал Галлапун и оттолкнул Свистунова.

Свистунов подался плечом назад, но ноги его остались на месте.

– Ты ещё сам толкаться вздумал! – крикнул Свистунов и так толкнул Галлапуна, что тот на два шага отскочил в сторону. Галлапун взмахнул руками, чтобы не потерять равновесия, и кинулся к Свистунову.

– Пусти меня в ущелье! – крикнул он; хватая Свистунова за плечо. Но Свистунов резким движением вырвался из рук Галлапуна и прыгнул к входу в ущелье.

– Пошёл вон! – сказал он и встал в позу боксёра.

Но недаром Галлапуна звали именно Галла-пуном, Звериным прыжком! Не успел Свистунов и глазом моргнуть, как Галлапун уже обхватил руками его шею и гнул её книзу. Руки Свистунова болтались по воздуху, стараясь поймать Галлапуна, но все усилия были напрасны. Галлапун извивался всем телом и с каждой секундой всё ниже и ниже пригибал Свистунова, И вдруг оба повалились на пол! Падая, Галлапун разжал свои руки и в тот же момент был сдавлен как тисками. Теперь он был во власти бледнолицего силача. Никакая ловкость не могла освободить его от этого железного объятия, Галлапун чувствовал, что ему не хватает воздуха, но всё ещё крепился, не желая сдаться перед Свистуновым. Свистунов сопел, как медведь над самым ухом Галлапуна, и Галлапун слышал, как это сопение перешло в какой-то рокот, будто со всех сторон хлопали дверями и топали ногами. Шум всё рос, но в глазах Галлапуна пошли чёрные круги. Он напряг последние силы и вдруг совершенно неожиданно почувствовал облегчение.

Кругом, куда ни глянешь, виднелись ноги и руки, всё быстро двигалось и толкалось. Галлапун ещё не успел придти в себя и смотрел с удивлением вокруг. Кто-то помог Галлапуну встать на ноги и подойти к шкапу.

– Стой здесь, а я пойду нашим на помощь, – сказал ему голос Чин-гак-хука.

Только тут Галлапун догадался, что наступила перемена и подоспевшие индейцы стащили с него ошалевшего Свистунова. Теперь шёл бой за овладение Ущельем Бобра. Индейцы оттеснили бледнолицых и Ущелье на этот раз осталось в руках у индейцев. Галлапун увидал среди противников Свистунова и, стыдясь своей слабости, кинулся в самую гущу сражения.