Ворошилов - Владислав Кардашов

Чтобы обезопасить себя в случае нападения агрессора, надо было создать почти заново оборонную промышленность: расширить и построить новые артиллерийские, снарядные, пулеметные, патронные, танковые, авиационные заводы. Делать это приходилось по возможности быстрее: неизвестно было, когда разразится война. В речи по случаю 8-й годовщины Красной Армии Ворошилов говорил:

— Мы не закрываем глаза на то, что… войны нам не избежать и что в этой предстоящей войне нам нужно будет иметь мощную Красную Армию, мощную не только по организованности, но и по численности.

Подчеркнув успехи в реорганизации и обучении войск, достигнутые в ходе осуществления военной реформы, Ворошилов в то же время отметил:

— Военная промышленность все еще находится в тяжелом положении. В настоящее время на военную промышленность мы тратим немалые средства, но продукция нашей промышленности — я имею в виду здесь не только валенки, сапоги и штаны, но и винтовки, и патроны, и нашу пушку, — эта продукция все еще не стоит на должной высоте, а ее цена заставляет нас разговаривать с руководителями этой промышленности весьма внушительным и не совсем дружеским языком…

Состояние Красной Армии в 1925–1926 годах резко улучшилось, но предстояло сделать еще очень многое. Об этом Ворошилов не уставал напоминать. К примеру, в сентябре того же 1926 года на торжестве по случаю выпуска командиров РККА он сказал:

— Наша Красная Армия является сейчас уже достаточно сильным фактором, с которым всерьез приходится считаться империалистическим захватчикам… Однако прорех, недостатков, недочетов внутри нее еще хоть отбавляй…

Ворошилов не жалеет своих сил, и когда теперь говорят об армейских буднях той поры, то не всегда требуется называть его имя в связи с тем или иным конкретным делом — настолько это само собой разумеется. В каждом деле, о котором будет идти речь ниже, есть частичка, и немалая, труда Клима Ворошилова.

Красная Армия, армия нового типа, пользовалась любовью и уважением населения страны, оборона государства составляла предмет особых забот рабочих и крестьян Советской страны. Ворошилов знал это и ранее, но лишь после своего назначения на пост наркомвоенмора он в полной мере почувствовал, насколько глубока эта любовь и одновременно насколько требовательны и внимательны рабочие и крестьяне к делу обороны страны.

По работе наркомвоенмор встречался и разговаривал с сотнями и тысячами людей, военных и гражданских. Зная доступность и внимательность Ворошилова, немалое число советских граждан обращалось к нему с письмами. Так, вскоре после назначения, лишь за первые шесть месяцев 1926 года на имя наркома пришло около 3 тысяч писем. Анализ их чрезвычайно показателен для характеристики того времени и отношения рабочих и крестьян к своей родной армии.

Только немногие письма носили сугубо личный характер, все же остальные имели общественный интерес и затрагивали важные, а часто и больные места армейского и гражданского быта. Военнослужащие среди корреспондентов наркомвоенмора составляли лишь 27 процентов, демобилизованных насчитывалось 18 процентов, а остальные не состояли на военной службе. Но эти «несостоящие» почти целиком принадлежали к активным участникам гражданской войны и с полным правом считали Красную Армию организацией, наиболее близкой для себя.

Три четверти корреспондентов были знакомы с Ворошиловым лично либо по революционной работе, либо по службе в Красной Армии. Зная Ворошилова, они были убеждены, что их предложения рассмотрят, а просьбы удовлетворят. Содержание писем было очень разнообразным, но можно выделить несколько основных проблем.

Первое место (25 процентов) занимали просьбы о приеме в военно-учебные заведения, причем большинство их исходило от комсомольцев. Тяга в армию, в военные школы была тогда очень велика, и письма шли отовсюду, даже из самых глухих, так называемых «медвежьих углов» страны. Следующую большую группу (23 процента) составили просьбы о содействии разным, главным образом крестьянским, культурно-просветительным организациям. Были здесь письма пионерских отрядов, избачей, демобилизованных красноармейцев, организующих военные уголки и кружки военных занятий; они просили литературу, пособия и указание, «как проводить занятия среди крестьян». Крупную группу писем (18 процентов) образовывали просьбы о пенсиях и пособиях семьям красноармейцев и инвалидов войны. Такие просьбы требовали особого внимания, и наркомвоенмор тщательно их рассматривал.

Таково было его правило: не забывать за большими, государственными делами о судьбах отдельных, конкретных людей, видеть в частном общее.

Тем временем осуществление мероприятий военной реформы продолжалось. Территориальная система упрочилась. Если к концу 1924 года на эту систему было переведено 52,4 процента дивизий, то в 1930 году их было 58 процентов. Впоследствии территориальные дивизии стали абсолютным большинством в Красной Армии: в 1935 году они составляли почти три четверти всех дивизий. Такая система экономила немало средств, но имела и свои весьма существенные недостатки. Однако с ней приходилось до поры до времени мириться.

Реорганизации подверглись центральный и местный аппарат военного управления. С приходом Ворошилова эта реорганизация была завершена. В июле 1926 года по приказу РВС СССР в Штабе РККА были сосредоточены все вопросы, связанные с подготовкой армии в целом. Штаб (возглавляли его М. Н. Тухачевский, затем Б. М. Шапошников) разрабатывал оперативные и мобилизационные планы, изучал опыт империалистической и гражданской войн, разрабатывал основы строительства Вооруженных Сил. Главное управление РККА руководило повседневной работой армии и флота. Специальный орган — инспекторат РККА — занимался подготовкой комсостава, боевой подготовкой войск, инспектировал их. Ворошилов, враг бюрократизма и «бумажного творчества», продолжал линию, взятую Фрунзе, стремился сделать систему руководства войсками более живой и оперативной. Бумажная отчетность в эти годы была сокращена на три четверти, а центральный и местный аппарат — на 40–50 процентов.

Важнейшее мероприятие военной реформы — введение единоначалия — также закончилось в период пребывания Ворошилова наркомвоенмором. Единовластие в частях и соединениях вводилось постепенно, на протяжении нескольких лет. Ворошилов, еще будучи командующим МВО, говорил в августе 1924 года:

— Здесь нам нужно будет соблюдать сугубую осторожность, разрешать вопрос особо в каждом конкретном случае. Всякая поспешность была бы совершенно неправильной…

В то же время он считал: