Бывший муж моей мачехи (СИ) - Либрем Альма

Я даже не успела понять, с чего он сделал такие выводы, только испуганно, растерянно кивнула. Алекс улыбнулся, как ни в чем ни бывало, и вдавил педаль в пол. Машина буквально сорвалась с места, обдав облаком пыли Евгения, и в зеркало заднего вида можно было заметить, как ещё довольно долго грозил нам кулаком полицейский.

Я закрыла глаза, чувствуя, что вот-вот просто потеряю сознание, и тихо спросила, пытаясь заполнить тишину салона:

— Как ты нас нашел? Это какая-то программка, пробил по мобильной связи опять?

Я запоздало вспомнила, что даже не взяла с собой мобильный, но вопрос уже прозвучал. Может, по Викки.

— Нет, — покачал головой Алекс. — Просто Вольный никогда не ошибается в расчетах, помнишь?

Эпилог

Зима впервые за несколько недель порадовала настоящей зимней погодой. Из окна можно было увидеть громадные сугробы. В солнечных лучах снег искрился особенно ярко, и я наслаждалась его сиянием, представляя себе, как вдохну полной грудью свежий воздух, с морозцем… И выброшу из головы всю лишнюю информацию, которую вынуждена была туда напихать, чтобы сдать последний экзамен. Кто там говорил, что студенческие годы самые приятные в жизни?

Я не решалась спорить, но период сессии — уж точно не то, о чем я буду скучать, когда наконец-то закончу университет. Хотя могла бы, конечно, сесть дома и ничего не делать, но. Наверное, я бы с ума сошла, если б всё время проводила в четырех стенах. Общение дарило новые эмоции, учеба — путь к знаниям и к будущему карьерному росту, и мне не хотелось просто так забить на все лишь потому, что могу себе позволить.

— Эй, Стаська! Домой? — окликнули меня в коридоре. — Опять, как всегда, забираешь зачетку первой?

— Спешу, — улыбнувшись, отозвалась я, и ускорила шаг.

С однокурсниками я общалась мало. Престижный вуз, дети богатых родителей и возможность купить сессию — радужная перспектива из не менее радужных фильмов, которая на самом деле превращалась в не самый приятный коллектив, где далеко не все друг друга понимают.

Тем не менее, я наслаждалась уже тем, что имела. Возможность иногда перекинуться парой слов с ровесниками. Сходить даже куда-то, если б вдруг мне стало это интересно. Но нескольких часов перерыва было достаточно, чтобы меня вновь тянуло в семейное гнездо, хотелось окунуться в тепло родного дома.

На улице и вправду было холодно. Я поежилась, поправляя полы своего зимнего пальто, и ускорила шаг, переступая через особенно скользкие участки и выбираясь из сугробов. Ещё утром, когда выезжала из дома, было гораздо теплее, а теперь просто-таки до костей пробирало.

Я остановилась на секунду, окончательно утомившись блуждать следи снежных завалов, которые ещё неизвестно когда кто разберет. Втянула носом воздух, почувствовав, как впитывается в тело болезненно-сладостный холод, и улыбнулась этим странным, но приятным ощущениям. Как будто рождаешься заново, ощущая прикосновение зимы.

— Стася!

Я вздрогнула, оборачиваясь на родной голос, и расплылась в улыбке. Усталость развеялась в один миг, и я, не думая о том, что нас, может быть, кто-нибудь увидит, что кто-то что-то скажет, подобрала полы пальто и бросилась вперед, зная, что меня ждут горячие объятия, жар которых разгонит холод даже самой яростной зимы.

— Чего вы тут? — едва сдерживая радостный, рвущийся на свободу смех, спросила тут. — Должны же были ждать дома.

— Соскучились, — расплылся в улыбке Олег, обнимая меня свободной рукой. — Подумали, что, может, стоит забрать нашу маму… Да, солнышко?

— Мама! — залепетала дочка, протянув ко мне свои пухлые ручки, и я подхватила её на руки, прижимая к себе.

Казалось, только несколько часов назад оставила их дома, всего лишь, чтобы сдать экзамен, а всё равно уже соскучилась.

— Ты же должен был ехать на деловую встречу, — усмехнулась я, косясь на Олега. — И оставить Элю с мамой.

Дочка, подтверждая мои слова, зарылась в мои распущенные волосы и упрямо дергала за локоны. Мне даже советовали подстричься, говорили, что малышка совсем замучит, но я упиралась — Олегу нравились мои длинные волосы. А Эля скоро станет старше, избавится от дурной привычки пытаться снять с меня скальп. Она и сейчас уже тянет не так сильно, как прежде, хотя ей и годика нет.

— С тем деловым партнером, Стася, я встречусь и потом, — закатил глаза Лавров. — А любимую жену с экзамена забрать обязан.

Я закатила глаза. Ну да, конечно, очень удобно подписывать сотрудничать с человеком, который раз в неделю обязательно заглянет к нам в гости, чтобы поиграть с крестной, ну и заодно решить свои дела, но это же не повод увиливать от работы!

Только я этого так и не сказала. В конце концов, видеть Алекса, в каком бы виде он ни приехал, я всегда была рада, а провести с мужем ещё один вечер — ещё больше. И так из-за сессии наполовину выпала из семьи, теперь вот могла вновь возвращаться, тем более, впереди две недели каникул, на которых меня точно никто не будет дергать.

— Поедем домой? — предложила я, перебираясь через очередной сугроб и устремляясь к машине.

Я наконец-то научилась признавать её среди всех остальных — после того, как Олег сменил авто, долго привыкала к новому, привычно пытаясь отыскать знакомую черную машину и каждый раз — неудачно.

— Поедем, — кивнул Олег. — Но твоя мама всё ещё предлагает свои услуги, хочет погулять с Элей.

Я прищурилась.

— И что ты мне предлагаешь?

— Ну… Дать бабушке возможность насладиться времяпровождением с внучкой… — протянул Олег, улыбаясь. — И провести несколько часов наедине с мужем. Как тебе такой вариант?

Я закатила глаза. Можно подумать, я мало бываю наедине с мужем! Мы вообще практически неразлучны, если не обращать внимания на те часы, пока я готовлюсь к сессии или сам Олег сидит над своей работой.

Когда-то, думая о том, как это — семья с ребенком, я почему-то считала, что женщина рано или поздно остается наедине со своими проблемами, а там, на фоне, пробегает муж, который ещё и хочет внимания, потому что почти всё свободное время уделяется ребенку.

Но с Олегом было не так. Он, должно быть, и вправду мечтал о ребенке, потому что наши обязанности и наше внимание, уделяемое дочери, было разделено на двоих. Олег мог часами катать коляску со мной по парку, правда, периодически утыкаясь в мобильный, чтобы ответить на какие-то звонки, и запросто отменял деловые встречи, когда срочно надо было приехать к нам, помочь чем-то.

Я отвечала тем же. Была готова сорваться среди ночи, лететь куда угодно, если это надо моему мужу и моей дочери. Но, благо, мы и так почти всё время втроем, и нашей с Олегом любви хватало, чтобы защищать нашу Элю от всех возможных невзгод, от внезапных болезней.

Мы вместе слышали её первое "мама", вместе наблюдали за первыми шагами. Правда, свидетелем первого смеха был всё же Алекс, но кто б удивлялся! Разве хоть одна женщина, будь ей полгода или полвека, могла устоять перед чарами Вольного?

Иногда мне даже казалось, что нашему ребенку досталось слишком много нянек. Мы с Олегом тряслись над нею, берегли, как зеницу ока. Алекс, в принципе, человек довольно легкий и местами даже безалаберный, рядом с крестницей в те дни, когда всё-таки приезжал к нам в гости, превращался в самого примерного мужчину на свете. Мама моя и дядя Анатолий — я уже не называла его Анатолием Игоревичем, слишком близкими мы были, — тоже с удовольствием проводили время с внучкой.

Конечно, оставались и люди, которым так и не суждено было познакомиться с нашей малышкой. Мой отец даже не совершал больше попыток с нами связаться, так только, посмотрел пару раз издалека и понял наконец-то, что ему придется устраивать свою жизнь без моего участия. И без участия денег Олега.

Ну и Викки — эдакое противное воспоминание о женщине, которая сейчас проводила свои дни в тюрьме, считая, должно быть, минуты до своего совсем ещё не скорого освобождения. Я не любила вспоминать о ней, не в силах окончательно простить и отпустить ситуацию.