Обожженная - Кристин Каст

Он не хотел жить без нее. Совершенно измученный этими незнакомыми чувствами, пересмешник уснул.

Глава 24

Старк

— Я знаю, что переход в Потусторонний мир может меня убить, но я не хочу жить без нее в этом мире, — Старку хотелось кричать об этом во весь голос, но он заставил себя подавить отчаяние. — Просто объясните, что я должен сделать, чтобы попасть туда, где сейчас Зои, и забрать ее домой.

— Почему ты хочешь вернуть ее? — спросила Ских.

Старк провел дрожащей рукой по волосам. Привычная усталость, одолевавшая его с наступлением дня, спутала его мысли, оголив и без того измотанные нервы, поэтому он выдал единственный ответ, подсказанный измученным мозгом:

— Потому что я люблю ее.

Казалось, его ответ нисколько не тронул королеву, поскольку она продолжала вопросительно смотреть в его лицо.

— Я чувствую, что Тьма уже касалась тебя.

— Да, — кивнул Старк, пытаясь скрыть смущение. — Но я избрал Свет, когда решил быть с Зои.

— Это так, но изберешь ли ты Свет вновь, если твой выбор будет означать потерю той, кого ты любишь? — спросила Шорас.

— Постойте, не так быстро, — вмешалась Афродита. — Мы хотим отправить Старка в Потусторонний мир для того, чтобы он там нашел и защитил Зои. Тогда она сможет собрать свою разбитую душу и вернуться обратно в тело. Правильно?

— Да. Когда душа ее вновь станет целой, она сможет принять решение вернуться.

— Но тогда я не понимаю смысл вашего вопроса. Как Старк может потерять Зои, если она вернется?

— Мой Хранитель хочет сказать, что после возвращения из Потустороннего мира Зои может измениться, — пояснила Ских. — Что, если произошедшие с ней изменения навсегда отдалят ее от Старка?

— Я — ее Воин! Это никогда не изменится, а значит, я всегда буду рядом с ней! — запальчиво крикнул Старк.

— Да, парень, ты останешься ее Воином. Но, возможно, ты никогда не будешь ее возлюбленным, — пояснил Шорас.

Старку показалось, будто древний воин ударил его кинжалом в живот. И все-таки он ни секунды не колебался:

— Я готов умереть ради того, чтобы она вернулась. Все остальное неважно.

— Наши глубочайшие чувства порой определяются лишь тем, какие мы сами в глубине души, — задумчиво произнесла королева. — Страсть и сострадание, щедрость и одержимость, любовь и ненависть — так ли далеки они друг от друга? Ты говоришь, что любишь свою королеву настолько, что готов умереть ради этого чувства, но в какой цвет окрасится твой мир, если ты поймешь, что она не сможет полюбить тебя в ответ?

«В цвет тьмы!» — подумал Старк, однако он знал, что не должен произносить этого слова вслух.

К счастью, длинный язык Афродиты снова пришел ему на помощь.

— Если Зет не захочет быть с ним, как девушка с парнем, то Старку будет хреново. Это понятно. Но это не значит, что он непременно должен перейти на темную сторону. Я знаю, что вы понимаете, о чем я, потому что ваш парень любит «Звездный путь», а у парочек обычно и увлечения общие. Но в любом случае, я не понимаю, зачем мы тратим время на обсуждение этого гипотетического сценария. Как бы там ни повела себя Зои, и что бы ни сделал в ответ Старк — это все касается только Зои, Старка и Никс. Простите, я не хочу показаться стервой, но ведь вы королева, а не Богиня. Следовательно, некоторые вещи просто по определению находятся вне сферы вашего контроля. Еще раз извиняюсь, но это правда.

Старк затаил дыхание, ожидая, что Ских сейчас, как в «Звездном пути», «Звездных войнах» или еще каком-то фантастическом блокбастере, вытащит бластер и разнесет Афродиту на тысячи маленьких Афродит. Но, похоже, эта блондинка обладала каким-то особым воздействием на людей, поскольку королева лишь весело расхохоталась, неожиданно став похожей на совсем юную девушку.

— Я счастлива, что я не Богиня, юная Пророчица! Мне вполне достаточно контроля над своей частицей мира. Поверишь, и то хлопот не оберешься!

— И все-таки, почему вас так волнует то, как поведет себя Старк? — спросила Афродита, хотя даже Дарий бросил на нее выразительный взгляд, призывая помолчать.

Но королева нисколько не рассердилась, а только переглянулась со своим Воином, и тот еле заметно кивнул, словно дав согласие на что-то.

И тогда королева со вздохом ответила: — Равновесие между Светом и Тьмой в этом мире может быть нарушено из-за одного-единственного поступка. Поскольку Старк — Воин, то его выбор и его действия неизбежно отразятся на очень многих людях.

— А этому миру не нужен еще один могущественный Воин, сражающийся на стороне Тьмы, — поддержал Шорас.

— Я это понимаю, поэтому никогда больше не буду союзником Тьмы, — угрюмо ответил Старк. — И я видел, как из-за одного-единственного поступка душа Зои разбилась на части, а сама она покинула этот мир. Так что я понимаю ваши опасения.

— В таком случае, ты должен как следует взвешивать каждый свой шаг, — сказала королева. — Как в этом мире, так и в Потустороннем. И запомни то, что я тебе сейчас скажу — юным и наивным кажется, будто на свете нет ничего сильнее любви. Но те из нас, кто, скажем так, смотрят на мир более реалистично, понимают, что это не так. Наша воля, укрепленная целостностью души и чистотой намерения, может быть гораздо сильнее всякой любовной романтики.

— Я запомню, обещаю, — ответил Старк, почти не думая о том, что говорит. Сейчас он был готов сказать все, что хотела услышать Ских, он бы с готовностью поклялся отрубить себе руку, лишь бы они, наконец, перешли к делу и отправили его в Потусторонний мир.

Наверное, королева прочла его мысли, потому что грустно покачала головой и сказала:

— Ну что ж, хорошо. Тогда начнем твой поиск, — она подняла руку и приказала: — Поднять Со-н-Гих!

Послышался громкий шорох, сопровождаемый щелчками. А затем пол перед постаментом, позади того места, где лежала Зои, открылся, и из отверстия поднялась каменная плита цвета ржавчины.

Она была высотой по пояс Старку, при этом достаточно широкой и длинной, чтобы на ее плоской поверхности мог улечься взрослый вампир в полный рост. Старк обратил внимание на то, что вся поверхность камня была покрыта сложными узелковыми узорами, а на полу по обе стороны от плиты были вырезаны глубокие канавки, по форме напоминающие лук. С одного конца они были толще, чем с другого, а узкие части заканчивались заостренными наконечниками.

Внимательно разглядывая их, Старк понял две вещи.

Во-первых, желобки были похожи не на лук, как ему показалось вначале, а на рога.

Во-вторых, плита вовсе не была ржавого цвета. Она была сделана из белого мрамора, А то, что он принял за ржавчину, на самом деле было пятнами запекшейся крови.