Чувства навыворот - Людмила Сладкова

— В чем дело?

— В нашем ресторане сейчас проходит закрытое мероприятие — юбилей у одного уважаемого человека! Они бронировали эту дату заранее. Но для Вас и ваших близких мы сделали исключение: и столик отдельный организовали, и обслужим вас по высшему разряду, однако… все это будет происходить в общем зале… хоть и на приличном расстоянии, но, боюсь, могут возникнуть некоторые неудобства. Компания у них большая, и ведут они себя… довольно шумно. Еще и с тамадой. Если Вас это…

— Все в порядке! — отец невозмутимо похлопал заикающегося собеседника по плечу. — Нам не нужны какие-то особые условия. И да, я в курсе, что сегодня здесь справляет свой юбилей главврач ведущей больницы нашего города, о чем, собственно, ваши сотрудники сообщили мне заранее. Это не проблема!

— Еще какая проблема! — возмутилась мама. — Отвези нас в другое место! Немедленно!

— Нет! — сказал, как отрезал отец.

— Почему?

— Считай, что мне безумно нравится именно их кухня — ничего с собой поделать не могу!

— Но…

— Если тебя что-то не устраивает, можешь вернуться домой в любой момент! Возражать не стану!

Окатив главу семьи разъяренным взглядом, но явно смирившись с ситуацией, мать фальшиво улыбнулась администратору:

— Так нам можно войти?

— О, разумеется! Я вас провожу!

Их столик располагался недалеко от выхода. В самом углу, у большого окна. Его сложно было заметить сразу, ведь все взгляды притягивали к себе столики юбиляра, которые находились чуть дальше, но в центральной части помещения. За нужным им столом уже восседали старшие члены семьи: Клавдия Олеговна и Борис Владимирович Красницкие. А также Светлана Юрьевна и Анатолий Михайлович Макаровы, компанию которым составляли Вознесенские. К счастью, неполным составом. Только Лариса Игоревна и Паулина. При виде последней Слава едва сдержался от грубого словца.

«Господи, да за что?»

Приблизившись и тепло поприветствовав родственников, он бегло осмотрел свободные стулья. Нахмурился. Если родители займут первые два, то ему придется весь вечер сидеть рядом с этой «штучкой». Решение было принято моментально. Красный просто взял и втиснулся между отцом и матерью, предоставляя последней уникальную возможность пообщаться с драгоценной Паулиной. Притащила ее, вот пусть сама и развлекает.

— Вячеслав! — сурово одернула его Светлана Юрьевна — бабушка по линии мамы. — Сейчас же пересядь! Так делать нельзя!

— Как? — хмыкнув, он скептически изогнул свою черную бровь.

— Вклиниваться между супругами!

— Почему?

— Не принято в приличном обществе…

— Так то ж в приличном, ба! — отмахнулся, не желая слушать. — Извини! Мне отсюда удобнее за праздником наблюдать! Вот это, я понимаю, веселье!

Паулина состроила скорбную мину, обиженно скрестив руки на груди.

Но, как ни странно, возразить его решению больше никто не посмел.

Дальнейшая часть ужина проходила в гораздо более непринужденной обстановке. Красницкому удалось найти в себе внутренний баланс. И пока все присутствующие оживленно общались между собой, он не спускал глаз с юбиляра и гостей. Их искренние улыбки действовали на него успокаивающе.

В какой-то момент пришлось отвлечься. Показалось, будто сидящий рядом отец непроизвольно вздрогнул и застыл камнем, переставая даже дышать. Проследив за его непроницаемым, но цепким, точно у беркута, взглядом, Слава заметил вошедшую в здание женщину с огромным букетом в руках. Секунда. Другая. Каким же было его удивление, когда в элегантной незнакомке он узнал мать Синички — Александру Николаевну.

Их столик она, ожидаемо, не заметила.

А вот ее появление незамеченным не осталось.

— О-о-о-о-о! — одобрительно загудела толпа. — Сашка, ну наконец-то!

— Идем, скорее!

— Мы тебя заждались!

— Совсем заработалась, трудоголик ты наш!

Рассмеявшись, женщина направилась прямиком к имениннику, вручила цветы, конверт, и, крепко обняв, расцеловала коренастого седовласого мужчину в обе щеки. Стоит заметить, в ответ ее стиснули так же сильно.

Тамада знал свое дело. Мигом всучил опоздавшей гостье микрофон.

— Василий Петрович, дорогой, — произнесла Александра Николаевна с затаенной нежностью в голосе, — поздравляю! Сегодня праздник не только у Вас — он у всех нас! Потому что этот день явил миру такого необыкновенного человека. Я многим обязана Вам, и никогда не забуду, что Вы сделали для меня! К Вам я попала пятнадцать лет назад глупым неопытным несмышленышем. И тем не менее Вы дали мне шанс, что-то во мне разглядели. Всегда были рядом. Всегда поддерживали. Верили в меня, когда никто не верил. Подставляли свое крепкое мужское плечо, когда не на кого было опереться. Заставляли подниматься, идти вперед, несмотря ни на что, и дорожить жизнью, даже когда лишний вздох причинял зверскую боль! Мою благодарность Вам словами не передать! Она безгранична!

Мужчина явно растрогался. Прослезился.

— А как иначе-то, Сашка? Ты ведь как дочь мне!

Обняв его еще разок, Синицына — старшая продолжила:

— Хочу пожелать Вам богатырского здоровья и кавказского долголетия! Не сомневайтесь: в шестьдесят жизнь только начинается!

— От, зараза! — театрально схватился за сердце юбиляр. — Взяла и напомнила всем, что я уже седьмой десяток разменял!

— Всегда к вашим услугам, учитель! — беззлобно хохотнула женщина в ответ.

— Раз так, давай уже породнимся!

— Ну и шутник Вы, Василий Петрович!

— Да какие там шутки, Саша? Давай племянника моего с твоей Иришкой познакомим? Он у меня парень видный! М-м-м! Что ты! Десять лет кадетки, выправка военная! По всем пунктам завидный жених! В Москве живет!

Гости гоготали, как сумасшедшие, наблюдая за их своеобразным сватовством. Чего греха таить, даже Слава не смог удержаться от привычной ухмылки. Да только от нее не осталось и следа, когда до него дошло таки наконец, о ком именно они сейчас говорят. Ярость непроглядным пологом заволокла сознание. Руки непроизвольно сжались в кулаки до бл*дского онемения.

А инстинкт собственника вопил благим матом.

«Какой еще, сука,