Песнь жизни - Александра Лисина

– К Белику ближайшие полчаса не приставать. Ни под каким предлогом не подходить ближе, чем на пару шагов. Не дразнить, не шутить и не лезть с вопросами, пока он сам не заговорит, – сухо проинформировал Перворожденных Шранк, едва остроухий лорд прошел через портал, трепетно оберегая свою пару от ненужного внимания. – Если что нужно, спросите у меня или у Таррэна. Но по пустякам не беспокойте. Все ясно?

– Что это с ним? – беспокойно оглянулся Маликон. – Мне показалось или… он стал двигаться по-другому? Кажется, где-то я такое уже видел.

Аззар вынужденно отвел глаза, словно не услышав, а Воевода нехорошо усмехнулся.

– Ты же не думал, что малыш бродит по Проклятому Лесу в том виде, в котором изводил вас всю дорогу? Или держит железный порядок в стае, благодаря шуткам и легкому нраву? Может, полагаете, он за красивые глазки стал нашим Вожаком? Ну вот, считайте, вы только что познакомились с его второй ипостасью. И мой вам совет: не вздумайте его раздражать. В таком состоянии Бел сперва оторвет чью-нибудь глупую голову, а потом, может быть, извинится за резкость. Если заметит труп, конечно. К слову сказать, Крикун не зря кличет его хмерой: когда малыш в силе, с ним не рискуют связываться даже наши костяные кошки. Так что помалкивайте и делайте вид, что все в порядке. Глядишь, и дойдете домой целыми.

Страж окинул ошарашенных эльфов насмешливым взглядом и, хмыкнув, безмятежно добавил:

– Кстати, он голоден. И орехами, если что, на этот раз отделаться не удастся.

– Я мясо захватил вяленое, – брякнул, не подумав, Аззар.

– И я, – поддакнул Атталис. – А у Сартаса должен был остаться вчерашний окорок.

– Не, не пойдет, – чересчур серьезно отозвался Шранк. – Хмеры любят свежее мясо и, лучше всего, с кровью. А еще больше любят на завтрак эльфов. Особенно магов. Линнувиэль, ты идешь или нет?

– Иду, иду, – неприязненно буркнул Младший Хранитель, запоздало сообразив, что над ними снова изощренно издеваются. – Но когда все это закончится, так и знай – я намереваюсь страшно отыграться и набить, наконец, твою наглую морду, которая давно просит кулака. Особенно за ту "мудрость", от которой мои облагодетельствованные ребра до сих пор не могут нормально вдохнуть.

– Ну-ну. Ловлю на слове. Но, если снова продуешь, с тебя – хороший нож.

– Согласен.

– Тогда чего встал? Шагай, пока Белик не надумал поторопить.

Линнувиэль негромко фыркнул, но тянуть больше не стал – подхватил свои вещи и, мысленно вздохнув, растворился в воронке телепорта, искренне надеясь на благоразумие Белки, которое не должно было допустить никаких срывов. Потому что, если она вдруг сорвется, одной единственной проблемой его несчастный народ никак не обойдется – зная многое из того, кем была на самом деле изменчивая Гончая, он вполне мог представить, что она способна натворить в толпе растерявшихся от ее силы Перворожденных.

Выйдя в такую же безлунную ночь, что царила у границы Темного Леса, Хранитель облегченно вздохнул: Таррэн уже ждал его, успев отвести свою необычную пару в сторону обнаружившейся неподалеку свиллы. Он снова был спокоен, собран и готов ко всему. На вопросительный взгляд собрата незаметно кивнул, показывая, что с ней все в полном порядке, а потом занялся быстро прибывающими Темными, следом за которыми прошел бдительный Шранк и сам Аллистан, схлопнувший за собой воронку.

Воевода, оглядев попутчиков, удовлетворенно кивнул: все на месте, все молчат и выразительно посматривают на них двоих, терпеливо дожидаясь дальнейших указаний. Молодцы, вняли предупреждению. Теперь проблем быть не должно, но присмотреть все равно нужно. Вдруг Белка еще не нашла устойчивого равновесия? Обычно ей немного времени требовалось: минут пятнадцать или двадцать, но это если дело шло только о Траш. А Карраш, да еще в такой близости от Темных… не знаю, не знаю. Зря она с ним рискует – мимикр не такой податливый, как ее кровная сестра. Наверняка еще раз попробует взбрыкнуть и взять верх – больно уж они разные. Да и не зря Белка велела ему от границы нагонять отряд своим ходом: пока бежит, глядишь – и успокоится малость, привыкнет. Говорят, Траш по первости тоже долго входила в узы, по нескольку часов не могла адаптироваться. А Карраш…

Шранк тихонько вздохнул.

– Что так тяжело? – независимо поинтересовалась Гончая, подкравшись к нему на расстояние локтя.

– Белик! – подпрыгнул от неожиданности Воевода и, стремительно обернувшись, глухо выругался: прямо в глаза ему пристально смотрела откровенно веселящаяся хмера. – Твою маму… с ума сошли?! Хоть бы пошумели для приличия! Нельзя же так подкрадываться к старым, нервным и склонным к беспокойству людям! Вы ж не на охоте!

– Не получается – привычка. А ты чего такой дерганый?

– Ничего, – буркнул Страж, укоризненно покачав головой и отпустив, наконец, рукоять меча. – Тьфу! Это ж надо! Я мог тебя задеть!

– Не мог, – спокойно возразила она, внимательно наблюдая за спутниками из-под полуопущенных ресниц. – Да не трусь, все с нами нормально: Каррашик на этот раз оказался умницей. Никаких эксцессов не будет, можешь расслабиться.

– Да?

– Угу. Когда выходим?

– Сейчас, – отозвался Таррэн. – Мы только тебя ждали.

– А чего меня ждать? – несказанно удивилась Белка. – Шли бы себе и шли – я бы нагнал через полчаса, только и всего.

– С тобой все хорошо? – с нескрываемым подозрением уточнил Линнувиэль, пытаясь поймать ее взгляд, но Гончая только кивнула, благоразумно изучая сочную траву под ногами. – Ну… тогда ладно. Аллистан, вы когда в последний раз Сеть меняли?

– Три дня тому.

– А кто ставил?

– Ллер Иттираэль лично.

– Ясно. Тогда веди сам – я новых карт не знаю, а обойти его защиту мне не по силам.

Патрульный почтительно поклонился, вынужденно откладывая загадку Белика на потом, и первым двинулся прочь, придерживаясь юго-восточного направления.

Надо сказать, дорог в Темном Лесу испокон веков не было: Перворожденным они без надобности, а чужакам нечего знать, как напрямую попасть к Чертогам. Искусно наложенное (и невероятно затратное!) заклятие Сети-путаницы легко отваживало неугодных гостей, морочило им головы, насылало иллюзии, пугало и отвлекало от едва заметных следов пребывания эльфов. Оно традиционно обновлялось кем-то из Хранителей раз в месяц, искусно перекрывая даже самые далекие уголки обширных владений Темных и надежно ограждая их от неуемного любопытства смертных. Особенно таких, которые не смотря даже на предупреждающие знаки, страшные слухи и часто исчезающих сородичей, все равно упорно пытались пробраться в глубину Леса и хоть краешком глаза взглянуть на средоточие силы загадочных остроухих соседей – Чертоги и Священную Рощу. Бывало, что и прорывались по сумасшедшему везению, но, как правило, не дальше первого встреченного Перворожденного. После чего получали заслуженного пинка под зад и со свистом вылетали обратно. Или же не вылетали, если успевали по дороге наломать двор и оскорбить уязвимую гордость лесного народа. Причем, последних с каждым годом становилось все больше, и все меньше тех, кто умудрялся выжить среди этих величественных гигантов, чутко хранящих покой своих младших братьев. Зато, если кто выживал, то потом до старости рассказывал внукам и правнукам о совершенном подвиге.