Обратный отсчет - Олекса Белобров

Однако Афганистан, как это ни странно, пошел на пользу старшему лейтенанту Петренко: тяготы, лишения и смертельно опасные приключения вышибли из его головы молодую дурь и страсть к рискованным забавам. Именно об этом думал он, сравнивая себя прежнего с собой настоящим и удивляясь новому образу…

Однажды утром, после построения и развода на занятия — батальон упорно готовился к боевым действиям, обещанным неделю назад Папой, — к Петренко примчался посыльный из штаба с вызовом к Тайфуну.

— Ну, началось в колхозе утро! — с усмешкой заметил Иванов. — Давай, беги к своему земляку. Я Чабаненко уже изучил — он просто так и на сто граммов не пригласит! Если позвал — жди приключений боевых! Советую сразу взять с собой оружие и бронежилет с каской! Удачи, Шекор! — пожал комбат руку.

Заглянув в свой кабинет, старлей нацепил «лифчик» с полной загрузкой, обул кроссовки вместо офицерских туфель, каску залихватски подвесил на ремешках за спиной, на пояс повесил «макаревича» вместе с «медвежатником» и, взяв автомат, быстрым шагом направился к Тайфуну.

Майор встретил сдержанно, однако взглянул с одобрением. В кабинете Тайфун был не один: за столом сидел типичный афганец, пуштун лет тридцати, с рваным шрамом поперек всего лица, звучно прихлебывая чай из пиалы.

— Знакомься, — представил Чабаненко пуштуна, — наш афганский друг рафик Челак. А этот офицер — заместитель командира десантно-штурмового батальона Шекор-туран!

— Салам алейкум, рафик Челак! — Хантер протянул руку, и они с афганцем обменялись рукопожатием. — Если я что-нибудь понимаю в пушту, «челак» значит «счастливчик», «везунчик», «баловень судьбы», не так ли, себ джигран? — почтительно обратился он к майору.

— Совершенно точно, Искандер, — подхватил тот игру. — Имя это действительно обещает его владельцу удачу, успех и благосклонность Аллаха. И нашему другу действительно сказочно повезло в жизни… Ты позволишь мне, рафик, — учтиво обратился спецпропагандист к афганцу, — поведать турану твою невероятную историю? — Между делом майор успел налить чаю себе и молодому товарищу.

— Бали! — спокойно разрешил пуштун, хотя по его лицу, взмокшему от чаепития, было заметно — он весьма польщен таким вниманием к своей персоне со стороны офицеров-шурави.

— Челак был предводителем одного из многочисленных отрядов непримиримой оппозиции, действовавших на территории нашей провинции, — начал майор. — И вот однажды в «Треугольнике миражей» — так называют безлюдную, с дурной мистической славой, местность, лежащую в страшной пустыне Дашти-Марго, в провинции Нимроз, где сходятся границы Афганистана, Пакистана и Ирана — собрались командиры отрядов оппозиции из афганских провинций, входящих в нашу Зону ответственности «Юг». Между прочим, даже название пустыни Дашти-Марго означает на пушту «пустыня смерти», — отметил Тайфун. — Это была особая встреча — на нее были приглашены представители различных исламских религиозных течений — шииты и сунниты, постоянно враждующие между собой…

Хантер живо представил местность — дрожащее раскаленное марево миражей среди песчаных барханов и сверкающей белизны солончаков. Майор продолжал:

— После встречи и обсуждения плана совместных действий против частей шурави, оперирующих в Зоне ответственности «Юг», и центральной кабульской власти предводители отрядов совершили намаз, отобедали и разъехались. Вот тогда-то Аллах и отметил Челака, — Тайфун указал на темное, как ореховое дерево, лицо пуштуна, на котором отчетливо выделялся более светлый шрам. — Когда наш друг, сидя в открытом УАЗе вместе с братом и охраной, пересекал по диагонали «Треугольник миражей», на них прямо с неба внезапно свалилась… ядовитая змея! — Тайфун сопроводил эти слова таким выразительным жестом, что Хантер невольно отшатнулся, словно змея и в самом деле шлепнулась прямо посреди кабинета спецпропагандиста.

— Скорее всего, это была гюрза… — Майор закурил и предложил замполиту ДШБ и афганцу. — У нее, как известно, чрезвычайно большой запас яда. Эту гюрзу, вероятно, схватил орел-змеелов, главный враг здешних пресмыкающихся, и поднял в воздух, направляясь к гнезду. Однако ядовитая тварь укусила птицу в полете, и та выпустила добычу из когтей. Волею Аллаха разъяренная гюрза из когтей орла угодила в открытую машину рафика Челака, — майор снова сделал жест в сторону пуштуна, — и учинила там настоящий шабаш: в течение минуты пять взрослых мужчин получили укусы в самые чувствительные места! Погибли все, кроме Челака, — для него у гадины осталось слишком мало яда. Однако досталось и ему — водитель потерял управление, машина опрокинулась на склоне огромного бархана и несколько раз перевернулась. Челак был ранен в лицо осколком лобового стекла, а помимо того, несколько суток пролежал без сознания — яд все-таки дал себя знать…

Тайфун лукаво улыбнулся, заканчивая рассказ:

— Однако Аллах сохранил ему жизнь и здоровье! Больше того — после этого удивительного случая у него открылись удивительные способности. Теперь Челак с легкостью сочиняет стихи религиозного содержания, может, по его собственному утверждению, видеть будущее, предсказывать погоду, а заодно и ход боевых действий!

— А на нашу сторону рафик Челак перешел тоже после этого удивительного случая? — спросил Петренко замкомбата, с любопытством разглядывая «счастливчика» сквозь завесу сигаретного дыма.

— Себ, — с глубокой серьезностью ответил афганец. — Пака я лежать без себя, пока хоронить мой брат и мой люди, на наш кишлак напаль заклятый враг из саседния уезд, я с ним иметь кровное… оскорблений. — С трудом подбирая слова, Челак тем не менее ясно передавал содержание случившейся трагедии. — С такой вазможност они пастрелять многа мой асокер[120], изграбит наш дом, ханум «джиг-джиг», забрать наш скот… Хвала Аллах, — он воздел ладони вверх, — я живая! И Аллах подариля мине жизн и ум, подариля бальшой дар, и я поняля, как наказыват свой кровник. Аллах свел меня с наш друг — рафик Тайфун, — он кивнул на Чабаненко, — каторий помогай мине уничтожай обидник.

— Действительно, удивительная история, — согласился Хантер, — и все-таки, товарищ майор, полагаю, позвали вы меня сюда не только ради чая и перекура. Верно?

— Да, Шекор-туран. — Тайфун поднялся с места и прошелся по кабинету. — Челак прибыл, чтобы согласовать некоторые детали будущей операции. Дело в том, что в кишлаке Сумбаши, расположенном вот здесь, в пятидесяти километрах к юго-западу от нас, — майор повернулся к карте, развернутой на столе, — через два дня, то есть в четверг вечером, состоится сходняк главарей бандформирований двух провинций. Там будут присутствовать и кровники Челака, — снова указал Тайфун на афганца, и тот сосредоточенно кивнул.

— Я так понимаю, себ Тайфун, — усмехнулся Хантер, — что и мы с тобой в числе почетных гостей?

— Не только мы, но и твой батальон практически в полном составе, а также некоторые вспомогательные силы. Задача — захватить или уничтожить максимальное число полевых командиров. Головы твоих кровников, Челак, — майор снова обратился к пуштуну, — достанутся тебе, можешь не беспокоиться!

— Иншалла![121]— склонился тот в полупоклоне.

— Сейчас мы отправимся в Дувабад, родной кишлак Челака, — вот туда нас действительно приглашают, — кивнул майор на «счастливчика». — Но сначала придется переодеться.

— Я вообще-то по-серьезному собрался, — ворчал Хантер, выходя из кабинета вслед за афганцем и Тайфуном. — Предупредили, мол, Тайфун просто так не зовет…

— Александр Николаевич! — резко оборвал его спецпропагандист. — Я тебя прошу: брось эти десантные штучки! Ты замкомбата, находишься в пункте постоянной дислокации, «на базе», поэтому твоя «мабута»[122]здесь совершенно ни к чему!

— И все-таки, Тайфун, я не понимаю! — Александр не обратил внимания на демарш спецпропагандиста. — С какой стати нам тащиться к этому «везунчику»? Не то чтобы я опасался поездки в незнакомый кишлак, но неужели это так важно и необходимо?

— Это Восток, Шекор! — терпеливо пояснил Чабаненко. — Любые договоренности здесь всегда требуют соблюдения множества условностей, а иногда вообще имеют двойной смысл. Тонкости местной дипломатии, так сказать. Наше согласие на визит к Челаку является чем-то вроде подписания нашей стороной протокола о намерениях. Мы приняли его у себя, получили ценную информацию, теперь он хочет убедиться в нашей полной искренности по отношению к нему. То, что мы не боимся его и готовы ехать с ним к черту на рога, для Челака означает очень многое. Если он не будет нам доверять, то сможет тем или иным косвенным способом предупредить «духов». Тогда операция либо сразу сорвется, либо твой батальон будут ждать такие проблемы, что живые позавидуют мертвым, как говорят в Персии! Это ясно, супермен? А раз так — не обижайся! — Майор подтолкнул земляка туда, где их поджидал Челак.