Господарь - Владислав Сергеев

Во дворце, оживлённо сновала челядь, как-никак из похода возвернулись, князь с архиепископом. Особого ажиотажа, не было, но суетливости хватало с избытком. Останавливаясь и распрашавая, то одного до другого, Влад пришёл к определённым выводам. Доклады придворных, докладами, но у простых слуг, иногда можно разузнать, про всё более подробно и красочно. В рапортах, всегда присутствует сухость казённого языка. Простонародный говор, как правило полон эпитетов и живописных сравнений. Из сих бесед, князь понял, наместник определённо оказался на высоте. Мирча прекрасно справился со своей ролью, и во дворце, и в стране в целом. Болярин поддерживал полнейший порядок, верша разумный, справедливый суд и твёрдой рукой карая провинившихся. Ему поведали, как мудро рассудил он двух купцов, пришедших к нему в поисках правды. Плута наказали и кнутом, и мошной. Обманутому, возвернули деньги. Вообще, болярина сильно зауважали, за сей краткий срок его наместничества. А опосля трагической гибели Виктории, очень жалели старика. Тяжко перенёс Мирча сей удар. Сильно сдал. Стоит отметить, про эти трагические события, старались не упоминать в беседах с князем. Так общаясь со слугами, Влад дошёл и до казармы драконов. Десятники, бросились было строить воев, но князь велел всем спокойно отдыхать, а сам немного пообщался с командирами. Вечерело. Пошёл мягкий, пушистый снег. Влад вернулся во дворец. Архиепископ, уже ожидал его.

Удобно облокотившись на подлокотник, князь сидел в кресле, устланном тёплой медвежьей шкурой, и слушал доклад наместника. Не прерывая Мирчу, время от времени, отпивал из бокала вино. Рассказ болярина, был основателен и нетороплив. Не акцентируясь на незначительных мелочах, глаголил достаточно лаконично, но ёмко. Складывалось впечатление, ни что не ускользнуло от его хозяйского взора. Влад слушал и удивлялся. Как это он смог сделать столь смог, за столь короткое время? Да, дел на Мирчу навалилось вдоволь. О некоторых, вещах, Влад уже знал, из сегодняшних бесед со слугами, а некоторые, были внове. Впрочем, внимательное молчание князя, Мирча трактовал по своему. В какой-то момент, он прервал повествование, рухнул на правое колено и склонив седую голову, обеими руками протянул свой меч господарю.

- Княже! Ведаю, все, о чём доложил тебе - мелочь. Ведь, я не сдержал слово, данное тебе, не сумел сберечь твою невесту, а свою дщерь единородную! Вот мой меч, руби главу недостойную и делу конец! Не оправдал я твоего доверия… да и своего тоже…

От неожиданности, князь уронил бокал. Жалобно звякнув, то покатился по полу, оставляя за собой кровавый, винный след. Проводимый взглядами, кубок откатился далеко в сторону. Господарь медленно встал и подошёл к Мирче.

- Встань. Встань и слушай.

Но старик не шелохнулся.

- Ты думаешь, смерть - это выход? Возможно, но не теперь, и не для тебя. Не ты повинен в смерти Виктории, но токмо враг наш общий, Аттила. Я отомстил ему за всё и всех. Ты потерял сыновей и дщерь свою. Горьки твои потери, невосполнимы. Ведаешь, и я потерял всю свою родню, всех, отца, мать, сестру, всех. Теперича, оба мы одиноки, одни мы на свете белом остались. Так, окажи мне честь болярин, стань мне отцом названным!

С этими словами, Влад опустился на колени перед Мирчей. Так они и стояли на коленях, друг перед другом. По щекам старика текли скупые слёзы. У князя слёз не было, видать закончились, выплакал все. Драго и архиепископ, затаив дыхание, смотрели на них, не смея помешать. Сцена была величественной и душераздирающей, одновременно.

- Почту… за … честь… сынок!

Пытаясь как-то справиться со своими чувствами, торжественно и громко ответил Мирча.

Помогая друг другу встать, они поднялись на ноги. Как подобает воспитанному сыну, Влад, довёл старика до его кресла, усадил и лишь, затем вернулся на своё место.

- Теперь ты поведай, как добрались домой.

Рассказ Драго был предельно краток. По военному чётко, он описал все существенные события. Примечательным было, токмо встреча с неким венгерским рыцарем. Дабы не обнаружить себя, его попросту взяли в плен. На данный момент, он находился в местной темнице.

Непонятно откуда взявшийся дюжий монах, подал князю новый бокал с вином и бесшумно удалился.

- Отче, ты завёл телохранителя? - усмехнувшись, поинтересовался Влад.

- Пока мы странствовали, он прибыл из Афона, с посланием от игумена. Я посмотрел, вроде инок хороший, старательный, и оставил при себе. - уклончиво ответил Иона.

- Ну-ну. Что ж теперь мой черёд поведать про наши дела. Архиепископ, ежели, я упущу чего, ты поправь.

Князь вкратце поведал обо всём. Эпизод, в подземелье Хустского замка, он сознательно опустил, не желая бередить ещё кровоточащую рану болярина. Закончив, поинтересовался у Ионы, насчёт похорон Петра и других воев. Решили совершить обряд на следующий день. Влад настоял на том, что его побратима похоронят в семейной усыпальнице князей Валашских. За беседой не заметили, как наступила глубокая ночь.

Утро выдалось солнечным и морозным. Рано проснувшийся, князь, некоторое время, лежал с открытыми глазами. День предстоял важный и ответственный. Окромя похорон погибших, предстояло провести, запланированный ранее, государственный совет. С победой над Аттилой, жизнь в стране входила в нормальное русло. Посему, стало необходимо вводить новые методы управления. Вскочив, наконец, с кровати, Влад, с удовольствием, умылся и принялся одеваться. Постоял перед зеркалом, критически осматривая себя, и бурча, что-то под нос. Наконец, поправив некоторые штрихи, удовлетворился увиденным, и позвал слуг. Раздав поручения, пошёл в тронный зал, где ожидал архиепископ.

- Утро доброе! Всё готово, княже. Если прикажешь, можем начинать молебен. Погибшие уже лежат в храме.

- Начнём, с Божьей помощью, отче.

Сказать, что церковь была полна народу, значит, ничего не сказать. В храме негде было яблоку упасть. Попрощаться с Петром и "драконами" пришли и вельможи с домочадцами, и купцы, и вои, да и полно простого люда. Всеобщам уважением и любовью пользовался воевода. Во всей Валахии, пожалуй, не нашлось такого, кто не скорбел бы о его смерти. Несмотря на великое множество людей, в храме стояла тишина. Негоже шум да гам поднимать, когда мёртвые рядом, не по христиански сие. Увидев, идуших, князя и архиепископа, толпа послушно расступилась пред ними, как море расступилось перед Моисеем.

Богослужение вёл сам Иона. Его старческий голос, ещё на удивление сильный и глубокий, разносился по храму, возносясь к сводам. Басистые дьяконы подпевали. Всё проходило очень торжественно и чинно. Когда, все положенные молитвы были отчитаны, архиепископ подошёл к Владу, и что-то тихо шепнул ему на ухо. Князь медленно вышел вперёд и поднялся на кафедру.